Львица по имени Лола (СИ) - Волкова Дарья - Страница 52

16.2

***

Комната выглядит точно так же, как в те времена, когда Левка жил здесь. И даже наушники его надеты на угол монитора. И клетчатый плед на узкой кровати тот же. И портрет Ричи Блэкмора со стены никто не снял.

Дина с любопытством оглядывается. Взгляд ее останавливается на постере.

— О, это ж этот!

Лев приваливается к стене плечом. Когда он сам произносил эту фразу, все вокруг было ложью, кроме его чувств к этой девушке. Которая теперь… его жена. Неужели это было какую-то пару месяцев назад?

— Скажи мне, Лёвушка, — Дина проходит к окну, опирается на подоконник. — Как много девушек здесь было до меня?

Он смеется, запрокинув голову.

— Ты шутишь? Ты же видела Василису! Девочки, которые приходили в этот дом, выше первого этажа и кухни с чаем и пирогами, никогда не поднимались.

— Бедный, бедный, — зацокала языком Дина. — Никакой личной жизни.

— В этом доме — никакой, — согласился Лев. — Вся личная жизнь — по подсобкам, туалетам, отелям и пляжам.

— По пляжам? — отчего-то Дина зацепилась за последнюю фразу.

— Угу, — безмятежно согласился Лев. — Такая это дрянь, скажу я тебе. Песок оказывается ВЕЗДЕ. А если он вдруг оказывается в презервативе…

Дина с шумом выдохнула, а Левка снова рассмеялся. Прекрасно просто. Ему досталась ревнивая жена.

Он оторвался от стены и подошел к Дине. Обнял.

— Ну все, хватит о всяких глупостях говорить. Зато ты будешь первая девушка, кто ляжет на эту кровать.

— И единственная.

— И единственная, — согласился он.

И они наконец-то поцеловались. Как долго они, оказывается, не целовались. Вот так, по-настоящему. Совсем по-настоящему, когда между ними не стоит ничего, никакой лжи, недоговорённости, нерешаемых проблем, теней прошлого. Этот поцелуй стал первым словом на чистом листе их совместной жизни. А сколько еще им простоит на нем написать. И чего. Они не знали, и это было прекрасно.

— Левушка… — Дина прижимается к нему плотно. — Я хочу тебя кое о чем попросить.

В последние несколько суток все просьбы и предложения Дины выбивали почву у него из-под ног. Поэтому кивнул Лев с некоторой опаской. А она смотрела ему в глаза и тихонько гладила затылок.

— Я знаю… что до этого мы всегда занимались любовью так, чтобы… было удобно мне. Ты вел меня, ты меня лечил, ты меня поднимал. Я знаю это, — палец сместился с затылка, очертил его скулу и линию челюсти. — Ты вытащил меня из той ямы, где я оказалась.

— Дина…

— Тш-ш-ш, — теперь ее палец прижался к его губам. — Я знаю, что все время ты делал так, как нужно мне. Ты не думал о себе, ты думал только обо мне. Ты… — она снова обхватила его лицо ладонями, а Лев вдруг понял, что никто и никогда не смотрел на него так. С обожанием, восторгом и любовью. И он перевернет и опрокинет землю, чтобы Дина и дальше так же смотрела на него. — Таких, как ты, больше нет, — Дина на секунду прижалась губам к его губам. И туда же проговорила. — Теперь я хочу, чтобы ты подумал о себе. Давай сделаем это так, как хочется тебе. Как бы ты занимался любовью со мной, если бы тебе не надо было думать обо мне.

— Я не могу не думать о тебе, любовь моя, — у него начала кружиться голова. От счастья. От того, что он, наконец, понял, ЧТО случилось в его жизни.

— А ты попробуй, — прошептала она. — Я уже не та девочка с кучей комплексов, которую надо вести за руку. Я — твоя жена. И с тобой я ничего не боюсь.

Ее хриплый шепот, прижимающееся тело и то, что она сказала — и НЕ сказала, но он понял — сделали своё дело.

Что-то горячее, тёмное и сладкое, как волна патоки, поднялось снизу живота. И затопило его по горло.

— Тогда — на колени.

Дина не промедлила ни секунды. И вот — она уже на коленях перед ним, тонкие пальцы ловко справляются с замком на джинсах.

Дальше — провал. Еще успела мелькнуть мысль, что до такого он даже в самых смелых мечтах не доходил. А потом ее губы коснулись его, и патока затопила уже с головой.

Вынырнул, когда дышать без нее стало невыносимо.

— На кровать, на четвереньки.

И снова ни секунды промедления. Полетела в стороны одежда. Прогиб в спине идеален. И до этого он тоже не доходил в своих самых смелых фантазиях. Теперь — реальность. Его рука скользнула между девичьих бедер, убеждаясь. Да, готова. Резкий рывок на себя, толчок, мужские бедра ударилась о женские ягодицы.

Кааайф.

Когда реально можно отключить голову и отдаться тягучей патоке глубинных инстинктов. И просто двигаться, как тебе хочется — медленно, быстро, размашисто, часто. И трогать, как хочется — нежно, грубо, сильно сжимать и едва касаться. И трогать ВЕЗДЕ.

Но в какой-то момент и этого стало мало.

Вышел, опрокинул на спину. Лицо. Глаза.

Жаркий румянец по нежным щекам. Вспухшие искусанные губы. И затуманенный взгляд из-под тяжелых длинных ресниц.

Дина медленно и широко развела ноги. Последние ошметки старых страхов сгорели в откровенном и бесстыдном жесте ее пальцев, которым она дополнила приглашение. И чистые и нагие они оба рухнули в жаркое паточное бесстыдное марево ничем не замутнённой обоюдной страсти.

***

— Счастье — это когда есть на кого закинуть две ноги, — шепчет Дина, прижимая икры к его пояснице. Кровать узкая и лежать на ней рядом — неудобно. Поэтому он по-прежнему лежит на ней, лишь слегка приподнявшись на локте.

— Балда, — он легко целует ее в нос. — Как тебе только доверили управлять продюсерским центром? Счастье — это когда есть кого любить.

Она смеется и возвращает ему его поцелуй в нос.

— Я же говорила тебе, что ты очень умный, мой муж.

Лев: Слушай, я разбирал коробки и нашел платье в блестках! И понял, что хочу тебя трахнуть в платье Лолы…

Дина: Ничего себе у тебя фантазии. А ты влезешь в это платье? Ну и не забудь побрить… Лолу.

Лев: Эй! Я имел в виду вовсе не это! Я не собираюсь больше надевать платья.

Дина: За то, что ты надел платье, ты в этом году отхватил пальмовую ветвь в Каннах. А здесь эти идиоты ничего не поняли! Они зажали тебе Льва!

Лев: Погоди-ка. А кто получил «Золотую Озеллу»?

Дина: Зато они вообще не отметили актерскую работу! А если бы не ты — фильма бы не было.

Лев: Ладно. Короче. Слушай. Я это… примерил. Не влезаю в платье. Плечами. Так что Лолой быть в любом случае тебе.

Дина. Хорошо, уговорил.

Лев: О, я и парик нашел. Все, крошка, тебе ждет по приезду умопомрачительный секс.

Дина: Дяденька, а вы точно продюсер?

Лев: Не сомневайся, детка.

Дина: Эй!

Лев: Это моя очередь говорить «Эй»! О чем ты там шушукалась с Тарантино? Я видел в репортаже!

Дина: Да так, ни о чем особенном.

Лев: А по-моему, он лапал тебя за задницу.

Дина: Господин продюсер, у вас уже профдеформация. Но он и в самом деле делал мне предложение.

Лев: Непристойное?

Дина: Разумеется. Он предлагал мне написать сценарий к его следующему фильму.

Лев: Эй! Ты мне обещала ребенка родить!

Дина: Вот после сценария для Тарантино и рожу.

Лев: Ну только вернись домой…

Дина:))) Такой грозный. Ладно, хватит о глупостях. Как твое самочувствие?

Лев: Не переводи разговор!

Дина: Это ты не переводи! Как сыпь?

Лев: Спасибо, чешется. В офисе меня за глаза называют теперь Леопард Аркадьевич.

Дина: Ты ходил на работу?!

Лев: А куда деваться? Не справляются без меня. По-моему, меня тайком пофотали все. И теперь у всей команды на звонок директора мое дивной красоты лицо в зеленую пятнышку.

Дина: Бессовестные! Ты их разбаловал.

Лев: Отмоюсь от зеленки — уволю всех на хрен.