Львица по имени Лола (СИ) - Волкова Дарья - Страница 47

— Чего, Алексей Батькович?

Гаврилов ухмыльнулся.

— Николаевич я, если чего. Я вот что думаю. Ты же проснулся, как я вижу, взбодрился?

— Вроде того, — хмыкнул Левка. — Когда в тебя тычут пистолетом, кто хочешь взбодрится.

— Ну вот и ладно. Бери Дину Андреевну и езжайте домой — спать. Утро вечера мудренее.

— А этот? — Лев перевел взгляд на Разина.

— А этот пусть тут полежит, подумает о своем поведении. Я его покараулю. А завтра с утра приезжайте — будем думать чего да как. Утро вечера мудренее.

Утро вечера мудренее, это правда. Сейчас голова не соображала совсем, остались лишь базовые, глубинные инстинкты. А они соглашались с Гаврей и говорили, что надо спать, что это самое лучшее, что сейчас можно сделать. Лев посмотрел на Дину, она согласно кивнула.

— Ладно, тогда мы поехали.

— Давайте. Дина, я, если чего — в холодильнике пошарюсь — вдруг жрать приспичит?

— Конечно, Лешенька.

Гаврилов широко улыбнулся — видимо, такое обращение ему нравилось. И с этой широкой улыбкой он закрыл за ними дверь Дининой квартиры.

***

— Ну вот теперь я у тебя в гостях, — Дина, несмотря на весь трэш, произошедший в течение этой уже почти завершившийся ночи, с любопытством оглядывается. — У тебя очень симпатично.

— Жаль, что при таких обстоятельствах, — Лев убирает ее куртку в шкаф. — Надо что-то сделать с твоим лицом. Сейчас, принесу аптечку.

— Не бери в голову, на мне заживает все как на собаке! — кричит ему Дина, пока он в ванной достает из шкафчика аптечки.

— Помолчи и повернись к свету, — командует он. И Дина замирает, подняв к нему лицо. Даже глаза закрывает, пока он промокает аккуратно ссадину салфеткой с антисептиком, потом накладывает мазь, приклеивает пластырь.

— Теперь я красивая? — спрашивает, не открывая глаза.

— Взгляда не отвести.

Ее руки обвиваются вокруг его спины, она прижимается целой щекой к его груди.

— Самое страшное, — голос Дины звучит глухо, — было ждать. Сидеть, связанной с заклеенным ртом, беспомощной и смотреть на Игоря с пистолетом. Он… он был невменяемый, мне кажется. И мог… мог сделать что-то в самом деле страшное. А я… я ничего не могла сделать….

— Тш-ш-ш… — Левка погладил ее по голове. — Ничего страшного не случилось. Кроме твоего синяка. Но он заживет, я обещаю. Пойдем спать.

— Пойдем.

15.3

***

Уснули они, получается, уже под утро. Но проснулся Левка равно — еще десяти не было. Не спалось организму, когда столько нерешённых вопросов. А вот Дина спала глубоким сном, и Левка позволил себе посмотреть. Припухлость вокруг пластыря спала, кровь с губ смыта, и об ужасных событиях, кроме белого прямоугольника на скуле, ничего не напоминало. Дина спала тихо, безмятежно, как спят люди, у которых все в жизни хорошо. И это — его задача. Чтобы у нее в жизни все теперь было хорошо. Левка встал. Тихонько подобрал джинсы и пошел на кухню. Курить и пеленговать Гаврилова.

Звонить не стал, чтобы не разбудить Дину, написал.

Лев: Привет. Как обстановка?

Ответил Гаврилов сразу.

Гаврилов: Жопа.

Левка затушил недокуренную сигарету. Черт! Он опять ошибся. Не надо было уезжать!

Лев: Что случилось?

Гаврилов: У меня сигареты кончились. Курить хочу — п*здец. Когда приедешь? Захвати сиги, а?

Левка тихо себе под нос, но от души выругался. Эх, Леха, Леха…

Лев: Куплю. Как арестант?

Гаврилов: Спит вроде. Слушай, тут еще одна беда случилась.

Левка шумно выдохну через нос. И снова все не слава богу!

Лев: Еда тоже кончилась?

Гаврилов: Не, со жратвой у твоей хозяйки все в порядке. А вот гармошка твоя треснула. Я поиграть решил, а она свистит, пердит.

Левка прижался затылком к стене. Гаврилов сегодняшней ночью его спас. И в ответку теперь жег напалмом и глаголом.

Лев: Тебе с утра приспичило помузицировать?

Гаврилов: Да ночью еще душа запросила

Лев не выдержал и прыснул. Ну, Леха, ну, дает…

Лев: А ты умеешь?

Гаврилов: Чего там уметь-то? На гармошке любой дурак сможет, ну, не так, как ты, конечно. Привезешь сигарет?

Лев: Напиши, каких.

Погасил экран, отложил телефон. А вот дела отложить никак нельзя. Там, у Дины квартире, лежит связанный человек, который наломал дров в Дининой жизни. Да и самому Левке пытался биографию подпортить, а то и вовсе завершить. И что с ним делать, Лев не представлял. Утро пока надежд не оправдало. Но надо ехать туда и что-то решать, вариантов нет. И ехать одному, без Дины.

А ее куда? Вчера он оставил ее одну, кончилось это плохо. Брать с собой — нет, не надо.

Левка потер лоб, потянулся за сигаретами и телефоном.

Писать не стал, позвонил.

— Мам, привет. Ты дома?

— На работе, — отозвалась Лариса Константиновна бодрым голосом. — Слушай, Левушка, а что же ты не предупредил? Мы сегодня посмотрели в записи, это восхитите…

— Мам, спасибо, но давай потом, ладно?

— Давай, — растерянно согласилась мать.

— А Тура дома?

— Она поехала в аэропорт, встречать Степу.

Так. В игру вступают новые лица. Что ж все в один день-то, а?

— А команчи с кем?

— С Викешей, — голос Ларисы Константиновны становился все более и более растерянным. — Лёвушка, что-то случилось?

— Ничего страшного, просто много дел из-за завершения контракта Лолы. Целую. Позвоню. Обязательно! Обязательно позвоню попозже.

Лев щелкнул зажигалкой. В кухню зашла Дина.

— Привет, — произнесла тихо.

— Привет, — отозвался он. — Сейчас докурю и буду тебя кормить завтраком. А потом нам надо ехать.

— Да, нас же Леша ждет.

— Леша ждет меня. А ты поедешь в другое место.

— Куда?

Да как объяснить — куда. И если бы он был уверен, что поступает правильно…

— Знакомиться с мамой.

— А я с ней уже знакома, — вдруг улыбнулась Дина. — У тебя очень красивая мама.

— Ну вот, — Левка выдохнул вверх длинную струю дыма. — Считай, что она пригласила тебя на чай.

Дина смотрела на него долго и молча.

— Да к черту завтрак, — произнесла решительно. — Давай, ты докуришь и поцелуешь меня. И мы поедем на чай к твоей маме.

Лев заушил сигарету. Дина шагнула к нему.

— От меня табаком пахнет. Дай хоть зубы почистить…

— Потом.

Пока его целовали, Левка в очередной раз дал себе слово бросить курить.

Из дому они вышли через полчаса, наскоро сходив в души и действительно проигнорировав завтрак.

***

— Лев! — искренно обрадовался ему Викентий Мирославович. Распахнул шире дверь. — Заходите, заходите.

— Дина, знакомься, это Викентий…

Окончить Льву не дали. Из-за угла показались команчи. Замерли. А потом, издав боевой клич, кинулись к ним. Один вцепился Дине в одну ногу, другой — во вторую.

— Она моя!

— Нет, она моя!

— Я первый увидел!

— Нет, я!

Дина замерла и, кажется, не дышала. Такого она не ожидала. Даже Левка слегка опешил.

— Шурик, Юрик, а ну-ка перестаньте безобразничать и поздоровайтесь как положено, — безо всякой надежды произнес Викентий Мирославович.

— Я покажу ей свою саблю!

— Нет, я!

Команчи умчались.

Левка воспользовался наступившей — он знал, что недолгой — тишиной.

— Викентий Мирославович, мне надо срочно отъехать по делам. Дина побудет у вас пару часов, Хорошо?

Отчим кивнул — и надо ему отдать должное, кивнул почти невозмутимо.

— Буду рад компании. Дина, хотите чаю?

Из-за угла накатывал рев команчей.

— А это реально… попить с ними чаю? — шепотом и как-то опасливо спросила она.

— Да-да, — энергично закивал Рябушев. — Главное, чашки повыше ставить. Пойдёмте-ка на кухню.

Навстречу им выкатывались вооруженные до зубов команчи. И Левка под шумок исчез.

15.4

***

Видимо, минувшей ночью Лев исчерпал запас удачи. И сейчас Москва со всех сторон его лупила пробками, заторами, заграждениями. Проспект стоял наглухо, и Левка просто прижал машину к обочине и бросил. Метро. Ага, как же! Нужная ветка метро закрыта из-за ремонта станции, на дороге аварии, автобус сломался. Все, буквально все — как назло, словно не пускает его.