Метаморфозы Катрин (СИ) - Ром Полина - Страница 47

— Ну, что вы, ваша светлость! Вы напоминаете об этом не менее восьми раз в день. У меня просто нет шансов это забыть!

Истерику дамы я смогла прекратить только одним способом. Я назвала ей сумму, которую она потребует в качестве лирда. Это ее слегка утихомирило.

— Я понимаю, ваша светлость, что благодарность не входит в число ваших неизмеримых достоинств. Но прошу заметить, что этот лирд вам вытребовала именно я. И, согласитесь, он производит впечатление. Думаю, у принцессы лирд будет не сильно больше.

— Ну, я, конечно, не принцесса! Но все же я — будущая герцогиня!

Тьфу ты…

Нет, я точно дешево отделалась!

В городе был праздник — пришли торговые корабли. Караван из пяти небольших судов. Здесь, в бухте, отвратительный рельеф дна. Много острых скал. Хорошо дорогу знают только лоцманы. Крупные суда в наш порт зайти не могут, и поэтому прибытие целого каравана — большая редкость. Не каждый год такое событие. Обычна суда заходят по одному-два в месяц. Три из этих судов принадлежали гвайру Байони.

Среди грузов были ткани, пряности и очень красивый фарфор, какао-бобы, корица и ваниль. Прекрасные шелка, тонкие и прочные, очень красивых цветов. Несколько слитков золота для ювелиров. Но главное для меня было то, что это — оптовый торговец с большими деньгами. И Мариза еще не замужем!

За четыре дня до подписания договора с герцогом я получила от гвайра Байони две с половиной тысячи салемов. Почти все деньги, которые гвайр выручил у меня в городе. Мэр был счастлив налогами, а гвайр Байони уходил с полупустыми судами. Он скупил сколько смог черненой керамики, хорошо приподняв жизнь в Глинищах, увез всю шерстяную ткань и семь коробок из замка. Вот за эти коробки я и получила деньги. Гвайр увозил тени разных цветов и бутыль с чистым спиртом. Там, у себя, он закажет палетки, смешает содержимое коробок со спиртом и разложит краску сам. Кистей у меня пока еще не так много, поэтому и снабдить его маленькими наборами я не смогла. Наборы он и сам соберет. Но довольны были оба. Он тем, что купил краску сравнительно дешево и собирался прилично нажиться на этом. Он видел мою лавку и видел цены там. А так же мэр похвастался новой гостиницей для дворян, которая никогда не пустовала. Гвайр Байони оценил и воротники. И договор на большую партию мы с ним заключили. А самым удачным он посчитал то, что это не тяжелый и не слишком объемный товар. А деньги — очень большие. И в следующий раз не будет нужды идти на трех кораблях сюда. Можно и на одном. А два других отправить, например, в Сульд. И тем самым сильно увеличить оборот денег. В Сульде он закупал зерно.

Я была счастлива тем, что деньги упали почти с неба и в них не было герцогской доли. Значит, они только мои.

Договор был подписан и графиня выехала к концу летнего сезона в графство.

Её воротники продали в лавке и она собиралась блистать в трех новых.

— Надеюсь, я не уроню честь герцога своими скромными туалетами! -

это все, что я услышала вместо "спасибо". Ну, почему-то я и не удивилась!

Последний раз отпустила с ней леди Тару. Надеюсь, зимой мне не придется столько ездить в Грижск.

У меня, кстати, были некоторые сомнения. Забрав фрейлин у графини я, получается, лишила их возможности жить в большом городе и стать придворными дамами герцогини. Но ни леди Тара, ни леди Росса не желали вернуться на службу к будущей герцогине. Более того, даже леди Шайд, которая ездила со мной на все переговоры, но, по факту, работала на меня меньше двух месяцев, не пожелала вернутся к графине.

Свадьбу предполагалось праздновать в течении трех дней. Ожидались высокие гости и представители короля. А так же дочь графини, сестра Марка с мужем и сыном.

Только фокусов мне еще не хватало перед свадьбой. А дальше — пусть у герцога голова болит.

Две недели они пробудут там, потом вернутся домой и, в конце месяца — свадьба. Увы, я не смогу отклонить приглашение. Ладно, это всего один раз нужно перетерпеть.

Зато потом я смогу устроить очередную революцию на кухне. Гвайра Рада будет готовить то, что я скажу. Меня очень радовала чистота на кухне.

В маленьких бочонках составлялись в подвалы соленые огурцы. В плетеных коробах засыпали песком морковь, свеклу, репу. В замковые кладовые стали поступать первые мешки картофеля. Половину я тут же приказывала везти назад. Никто из крестьян не отказался. Пусть привыкают. Старосты на кухне были, еще весной, с женами. Всё им объяснили и показали. А распробуют — сами сажать будут. Все же картошка вкуснее, чем репа.

Пока я видела только два сорта. Розовый и фиолетовый. Но оба — очень вкусные. Жареный оценила даже графиня мать.

Есть определенная прелесть в том, что год здесь прилично длиннее земного. Некоторые растения могут успеть дать и два урожая за лето. Например, в этом году лето было жарким и многие зерновые засевали дважды. Слава богу, голод больше не грозит деревням.

Но меня насмешили хваленые мандарины. Возможно, это предок нормальных мандарин, но они были мелкие и кислые, с кучей косточек. Совсем не такие, какие моя бабуля обязательно покупала на новый год. Персики были получше, но непривычно маленькие. Хотя, садовник утверждал, что в этом году урожай отличный. Самыми привычными для меня были яблоки. Но теперь я поняла, почему крестьяне мало выращивают плодовых деревьев.

В графском саду росли хорошие сорта яблок и груш. А так же несколько отличных вишен. Я указала садовникам на то, что к следующему году мне нужно будет максимально возможное число привитых дичек. Надо хоть по чуть-чуть сажать фруктовые сады в селах. Сперва — в качестве поощрения семьям инвалидов. В последующие годы — сделать так, что бы пара-тройка деревьев росла у каждого дома. Это тоже еда и витамины. Да и детям лакомство.

Получили квартальный налог с города. Здесь он называется четвертиной. У меня появилось еще тысячу двести салемов. Общая сумма годового налога королевству требовала шести тысяч. У меня, на данный момент, было уже почти пять тысяч. Тысяча была еще на момент начала переговоров, две с половиной мне отдал гвайр Байони и от двухсот до трехсот салемов еженедельно давала лавка. Гостиница приносила прибыли много меньше, но и это были деньги. Тем более, что я вложилась туда только наличкой и не занималась ей совсем. Мэр нанял управленца и, за минусом его зарплаты и прочих расходов, за минусом доли мэра и налога мне оставалось чистыми от двадцати пяти до тридцати салемов. После уплаты налога я подумывала вложить эти деньги в приют. Ну, там видно будет.

Вместо маман на мою голову свалился гвайр Шипер. Мы с ним были уже знакомы. Но при герцоге это был очень тихий и незаметный человек, который соглашался со всем, что ему говорили. А прибыв представителем герцога в замок он потребовал доступ ко всем книгам. И мне не понравились его манеры. Нет, он был почтителен и не хамил, избави бог… Но явно лез куда не стоило. А два молодых здоровых лакея, что прибыли вместе с ним, несколько раз пытались заглянуть в мой кабинет. Приходили и просили меня зайти к гвайру и дать пояснения.

В окно я видела, что один из лакеев разговаривал с возчиком, привезшим мне глину. Телега приходила каждую неделю. Я собирала в замке запас сырья на зиму. Этот парень не только выспрашивал у возницы что и откуда, он даже взял с телеги образец — сунул комок глины в карман.

До меня дошло, что я сделала огромную ошибку, позволив поселить в своем доме по сути — шпиона. Гвайру не нравились мои записи, он требовал уточнений, на что конкретно, на какой именно материал, потрачены деньги, которые я ставила в графу "сырьё". То ли герцог считал меня наивной дурочкой, то ли думал, что я не пойму "тонкой работы" гвайра…

К дверям лаборатории вернулись солдаты. Два человека, которые просто не допускали ко мне никого. Еще не хватало графине бегать и что-то там объяснять гвайру! Смешно. Да будь он хоть человек короля — не по чину такое. Кроме того, я решила немедленно заняться ремонтом. Зря я его поселила в замке. Это всего за неделю они уже успели сунуть нос всюду. Фица говорила, что один из лакеев пытался за ней ухаживать…