Метаморфозы Катрин (СИ) - Ром Полина - Страница 16

— Я хочу в лирд разрешение мужа зарабатывать деньги и тратить их по своему разумению.

Растерялись все, в том числе и его королевское величество.

— Дитя моё — обратился он ко мне, — дитя, вы уверены? Не лучше ли вам не идти против традиций и принять от мужа обычный подарок?

— Нет, ваше величество, не лучше.

— Но как вы собираетесь зарабатывать? Вы же леди, вы не можете… ну, допустим, пойти служить!

Вокруг захихикали и зашептались сопровождающие короля…

Я немного потупилась, хлопнула пару раз ресницами и сказала:

— Ну, ваше величество, например я придумаю красивую помаду. Могу же я отдать ее купцу на продажу?

Король заулыбался:

— Конечно можете, милая леди. Но это когда еще будет, а пятьсот салем совсем не плохие деньги, поверьте мне! Может быть вы, все же, передумаете?

— Нет, ваше величество. Не передумаю. Я хочу именно такой лирд!

Мельком я взглянула на скамью, где сидела леди Тирон. Лицо у нее было багровым — она поняла, что денег с меня не получит. Отец Катрин, надо сказать, тоже не отличался здоровым цветом лица. Интересно, это он из-за денег так? Или просто опасается, что граф не примет такой лирд и свадьба сорвется?

— Ну что ж, леди. Это ваше право! Граф, вас устраивает такой лирд? Я так понимаю, что для вас он тоже несколько неожидан.

— Всё, что моя жена сможет заработать, она сможет тратить по своему усмотрению. Обещаю не чинить ей препятствий, если ее действия не будут порочить моё имя. Слово Ромского! — граф смотрел мне в глаза без улыбки и я понимала, что вечером предстоит трудный разговор.

— Я слышал и запомнил — с улыбкой сказал король.

— Я слышала и запомнила — баронесса неожиданно подмигнула мне.

Откуда-то из-за спин людей вышел юноша и протянул два листа на красивом серебряном подносе на подпись королю. Во второй руке он держал чернильницу с пером. Его величество расписался, придавил кольцом маленький комочек шерсти в коробочке, пропитанный чернилами, приложил перстень и вытер его о лоскут сукна. Следом расписалась баронесса и тоже приложила перстень-печатку. Один лист дали на подпись мне и Марку, второй получили Сания с мужем.

Потом листы вернули писарю.

— Поторопитесь с копиями, Барсет. Мы уезжаем сразу после венчания.

— Слушаюсь, ваше величество.

Юноша поклонился королю и нырнул в толпу.

Все уселись на свои места.

Священник продолжил процесс и через несколько минут, после благодарственной молитвы и неловкого поцелуя Сании и мужа, в наш адрес прозвучало то самое:

— Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать вашу жену, граф.

Марк взял мое лицо в обе руки и как-то странно поцеловал меня в угол рта.

И что я должна думать? Он злится? Удивлен? Что-то заподозрил?

Внесли два подноса с белыми караваями и небольшими серебряными стопочками.

первыми преломили хлеб и выпили по стопке Сания с мужем, потом — мы. Это было очень сладкое креплёное вино. Благо, стопки были чисто символические. И мы с сестрой стали обносить гостей. Каждый брал стопочку и отламывал кусочек от каравая. Минут через пятнадцать все закончилось.

Его величество пожелал нам счастья, подписал уже готовые копии и удалился. Юный Барсет вручил по копии всем четверым новобрачным. Я сложила свою и убрала в потайной карман платья. Народ потянулся из молельной комнаты провожать короля.

Нам всем отец велел идти в зал и садится за стол. Всю дорогу до зала мой муж молчал.

Когда мы расселись за высоким столом и стали ожидать отца, леди Тирон и прочих гостей он сказал:

— Думаю, нам найдется о чем сегодня поговорить, леди жена!

Это не звучало угрозой. Но все равно немного напрягло меня.

Вспоминать свадебный пир мне не слишком хочется. Вернулся отец с леди. Выговорил мне за "глупые требования… Бестолковая девчонка, могла бы получить деньги на булавки"

Мне даже на душе стало немного легче. Все же папенька не был конченым уродом. С деньгами Тирон явно собиралась провернуть номер за его спиной. Тирон сидела с постным лицом. Интересно, Сании она попытается вытянуть деньги?

Марк ел с аппетитом, пил очень мало, точнее — просто смачивал губы. В этом плане серебряные кубки гораздо предпочтительнее стеклянных.

Заздравные тосты быстро закончились, гости начали шутить. Чем больше было выпито, тем рискованнее были шуточки. В зал запустили трех музыкантов. Один с аналогом гитары и двое — певцы. Один из них безобразно фальшивил, но никого это сильно не волновало. Кого-то слуги уже вывели из за стола… Часам к семи вечера я уже вымоталась так, что мечтала только об одном — лечь в постель.

Встал отец Катрин и произнес тост о том, что молодым найдется, чем сегодня заняться, и пусть они уже идут в опочивальню.

В спальне Фица обмыла меня теплой водой, помогла смыть косметику. Одела на меня ночную рубашку — она уже поняла разницу между ночной рубашкой и сорочкой, и подкинув дров в камин — удалилась.

Все же сил в теле ребенка было не так и много, потому что я угрелась и уснула. Затрудняюсь сказать, сколько времени я спала. Вряд ли больше часа.

Проснулась я от того, что мой муж склонился надо мной держа в руках подсвечник с тремя толстыми свечами белого воска.

Я села и подтянула одеяло повыше. Я понимала, что сейчас, без косметики, платья и прически я выгляжу совсем ребенком. Но что-то объяснять не торопилась. Сперва нужно понять его настроение.

Продолжая держать подсвечник муж сел у меня в ногах и потребовал.

— Встаньте, миледи.

Я вылезла из под теплого одеяла и передернула плечами. Камин горел, но под одеялом все равно было значительно теплее.

— Снимите сорочку, леди Катрин.

Я даже спорить не стала.

Муж скептически оглядел мое тело и спросил:

— Вы серьёзно думали скрыть от меня свой возраст? Вы, конечно, милый ребенок, но в жены вы не годитесь, это подтвердит любая монахиня-лекарка.

Я молча передернула плечами — мне было зябко.

— Да оденьтесь уже, леди, и залезте под одеяло. Только простуды вам и не хватает — в его голосе прозвучало раздражение. — Неужели вам не объяснили, что с мужчиной в постель можно ложится только после того, как ваше тело созреет для этого?

— Господин граф, моя мачеха, леди Тирон, солгала отцу. Я могла поднять скандал и открыть отцу правду. Но он бы опять уехал из дома, а я бы осталась полностью в её власти. А так, если вы не потребуете моего освидетельствования монахинями, вы увезете меня отсюда. И я больше не буду спать зимой в нетопленной комнате. А все остальное, включая приданное и лирд остается в силе. Для вас тоже выгоден этот брак, господин граф. Поэтому я и рискнула. Думаю, мы сможем договориться.

— Прелестно, миледи, просто прелестно! А вы знаете, что завтра с утра мы должны будем предъявить вашим родным и гостям окровавленную простыню?

— Знаю, господин граф. Но не вижу к этому особых препятствий. У вас же есть кинжал?

Похоже, граф растерялся от таких вот готовых ответов.

— Вы обо всём подумали, миледи?

— Я очень старалась. Понимаете, вам ведь тоже будет гораздо приятнее совершить консумацию когда вы уже вернетесь домой. Во первых, вы совершенно точно найдете меня повзрослевшей, окрепшей и красивой. Во вторых, вы будете знать, что ваша жена ждала вас, а не тискалась по углам с кем либо. Согласитесь, пять лет — большой срок.

— Однако, я начинаю подозревать миледи, что это всё придумали не вы сами. Слишком сложно для девочки все это рассчитать.

Я подумал и согласно кивнула головой.

— Мне подсказала Дага, моя служанка. Она меня любила и боялась, что леди Тирон может мне навредить.

— Вы хотите взять ее с собой?

— Увы, господин граф, она умерла совсем недавно от простуды.

— Жаль, она безусловно была мудрая женщина и я был бы спокоен, что рядом с вами человек, который не даст натворить вам глупостей, пока я буду в отъезде.

— А ваша матушка, граф?