Из глубин древности - Аугуста Йозеф - Страница 10

Когда они умылись и отряхнули с себя пыль, то достали из ящиков консервы, открыли их и с аппетитом принялись за еду.

Один из мужчин, раньше других закончивший с ужином, развел огонь под медным котелком на высокой треноге, собираясь заварить чай. Вскоре он был готов. Все сидели в кругу и спокойно наслаждались вкусным напитком.

После чая они закурили трубки, уютно устроившись с ними возле огня.

Неожиданно один из мужчин, руководитель этой небольшой палеонтологической экспедиции, сказал:

— Можно не беспокоиться о результатах нашей работы. Животное, чьи кости мы здесь откапываем, еще неизвестно науке. Жду не дождусь, когда смогу изучить его во всех деталях.

— А как решил назвать этого неведомого зверя? — спросил один из палеонтологов.

— Скариттия, — раздалось в ответ.

— Ага, хочешь тем самым подчеркнуть, что эта находка была сделана в Ринкон де Скаритте.

— Именно так, угадал.

Потом руководитель экспедиции молчал некоторое время. Он долго глядел на огонь и, казалось, о чем-то усиленно размышлял. Его спутники тоже молчали и мирно покуривали.

Неожиданно начальник нарушил тишину, произнеся:

— Я долго размышлял о том, что стало причиной смерти зверя. Принимая во внимание обстоятельства находки и тот факт, что скелет полный и погребен в плоском кратере старого вулкана, думаю, что вопрос решен.

— Тогда расскажи, как ты собираешься объяснить смерть этого животного! — отозвался один из мужчин.

— Рад с вами поделиться. Слушайте! Во времена существования этого зверя, а было это в верхнем олигоцене, то есть в самом конце раннего третичного периода, вулкан уже угас, а его кратер заполнило озерцо. Но эта сопка еще не совсем умерла. Выбросы непригодного для дыхания углекислого газа поднимались по пустотам застывшей лавы наружу из вулканических глубин и, будучи тяжелее воздуха, скапливались в самом низу чашеобразного кратера, то есть прямо над поверхностью озерца, а выше был опять чистый воздух.

— Правильно говоришь, выбросы удушающих и ядовитых газов являлись самым последним признаком деятельности умирающего вулкана. Но давай, рассказывай дальше!

— В засушливую пору, когда появлялась нужда в воде, мучающиеся жаждой животные часто приходили на берег того озерца, нисколько не ведая о его коварстве. Покуда зверь стоял на берегу с поднятой головой, все было в порядке, потому что он дышал чистым воздухом. Но стоило ему склониться над водой, чтобы напиться, как его тут же окутывали слои углекислого газа; достаточно вдохнуть несколько раз, чтобы животное потеряло сознание, упало в озерцо и на его дне нашло свою погибель.

— То есть, согласно твоему обоснованию, мы могли бы найти в этом месте другие целые скелеты.

— Да, здесь нас ожидает еще множество находок.

— Знаешь, — подал голос другой мужчина, — твои выводы интересны, но не кажется ли тебе, что они немного нелогичны и притянуты? В древнем мире все возможно, но все-таки было бы неплохо подкрепить свои обоснования еще каким-нибудь доказательством.

— Я ждал подобных возражений и могу ответить на них, потому что уже подумал и об этом. А аргументировать свою гипотезу я могу с использованием природных явлений нынешних времен.

— Ну-ну, любопытно!

— Так вот, слушай. Читал ли ты когда-нибудь или, может, слышал про Собачью пещеру на Флегрейских полях в Италии?

— Не читал и не слышал, — ответил сомневающийся. — Но что общего это имеет с твоей гипотезой?

— Много чего! В той пещере, что находится в кратере Аньяно к западу от Неаполя, тоже скапливается углекислый газ, хотя причины этих выбросов там немного иные. Проводники демонстрировали его наличие туристам следующим образом — бросали на дно пещеры собаку, которая тут же теряла сознание; люди могли, нисколько не опасаясь, видеть это лишь потому, что слои воздуха с удушливым газом не достигали их голов, а значит, и легких.

— Ага, так вот почему пещера называется Собачьей. А что случалось потом с бессознательными животными? Они там так и погибали?

— Нет! Само собой, проводники вытаскивали одурманенного пса наружу, чтобы тот ожил на свежем воздухе и позже смог бы снова поучаствовать в демонстрации.

— Ну, такое недостойно похвалы. Доказать загазованность нижнего яруса пещеры можно было бы и иначе.

— Ты дважды прав. К северу от Италии находится небольшая по территории, но красивая местность, называемая Моравией. Там, возле города Границе, есть маленькие, но зато прекрасные целебные источники, а среди них, в громадном утесе из девонского известняка находятся великолепные арагонитовые пещеры. Проводники там показывают, как небезопасны некоторые подземные впадины: к удилищу на веревке подвешивают горящие свечи и как только они приближаются ко дну, пламя гаснет, когда оказывается вместо воздуха в скопившейся там углекислоте. Видишь, и без всякого использования живых тварей можно представить хорошее и убедительное доказательство наличия смертоносного газа. Но в наши дни есть возможность лично удостовериться в присутствии этого опасного вещества. В одном месте, где большой выступ на потолке пещеры весь покрыт красивыми арагонитовыми друзами, чьи иглы в бесчисленных вспышках отражают свет ламп, удобные каменные ступени ведут вниз к широкому углублению. Чем глубже спускаешься по ним, тем больше ощущаешь дурманящее действие газа и, в конце концов, поворачиваешь назад, если не хочешь потерять сознание.

— Для такого эксперимента требуется немало мужества.

— Нет, ведь спускаешься потихоньку и потому легче определить, когда концентрация газа в воздухе настолько высока, что лучше вернуться.

— Опасность грозила бы тогда, если бы человек вдруг неожиданно свалился в такую наполненную газом яму. Это легко может случиться во время разведывательных работ в неисследованной части пещеры.

— Это правда. Если при осмотре той пещеры разговоришься с проводником, то он, может, и расскажет, как именно таким образом лишился своей любимой овчарки. Пес много лет сопровождал хозяина в его исследовательских походах, но однажды при обнаружении нового просторного грота забежал туда из любопытства и почти в тот же миг упал на землю. Хозяин мгновенно понял, что дело плохо, но хоть он и сразу же вытащил собаку из гибельного места, овчарка была уже мертва.

— Для проводника это стало неприятной неожиданностью.

— Не просто неприятной неожиданностью, а тяжелой утратой. Он рассказывал мне со слезами на глазах, что до сих пор вспоминает своего четвероногого товарища, который верно и преданно сопровождал хозяина во время любого пути в темноте небезопасного лабиринта пещер.

— Да, понимаю. Но позволь заметить еще кое-что. Есть ли и у нас в Северной Америке такого же рода пещеры?

— Знаю, почему ты задаешь этот вопрос. Ты не очень мне веришь, потому что я привел примеры из мест, весьма сильно от нас отдаленных. Но вот вернемся из Патагонии обратно в Нью-Йорк и можешь как-нибудь побывать в Йеллоустонском национальном парке; есть там одна пещера, где углекислый газ так высоко поднимается над дном, что может умертвить и медведя.

Руководитель экспедиции замолчал после этих слов, молчал и сомневавшийся палеонтолог. Но, немного поразмышляв, он посмотрел в глаза коллеги и произнес:

— Если ты можешь подкрепить свою гипотезу о гибели скариттии столькими наблюдениями из нашего времени, то не знаю, почему бы ей не быть состоятельной.

А чуть погодя добавил:

— Мне кажется, что многие природные явления имеют такую долгую историю, что считать ее в годах было бы просто нелепым человеческим поступком.

Когда потом все легли спать, над их головами уже нависла тишина ночи с сотнями тысяч ярких звезд.