Иностранец ищет жену (СИ) - Багирова Марина - Страница 21

Язык! Даша не знает английского, а Нойман — русского. Как они, в таком случае, разговаривали?

— Даша не знает… английского, — пробормотала София. И замерла, не зная, что дальше говорить или думать.

Марк услышал этот ее шепот. Посмотрел на нее как-то хищно, и резко прервал телефонный разговор.

— Заметила таки…

София подумала, что Марк похож на нойманских охранников — он такой же хищный, как и они.

— Как это… возможно? — растеряно пробормотала она.

— София, — мужчина схватил ее за плечи. — София, посмотри на меня… не задавай лишних вопросов, даже самой себе. Целее будешь.

— Что ты…

— Просто поверь… смотри на меня внимательно… не задавай лишних вопросов, даже не думай о них… иначе твои сомнения отобразятся на твоем поле, и Эрих может принять решение тебя убить.

София не знала, что такое поле, и что именно она не должна понимать. Но она знала, что если не успокоится, то пострадает. Также она знала, что этот Марк не менее опасен, чем Нойман, просто в сложившихся обстоятельствах он несет для Софии меньше опасности.

«Но почему меньше? Откуда ты это взяла, София? Ты же ничего об этом мужчине не знаешь».

— Я поняла, — ответила София, вырываясь из его рук.

Она смотрела на него, а он — на нее. София чувствовала его напряжение, будто он зверь, готовый в любой момент усмирить брыкающуюся жертву… и она сделала то, чему не могла найти логического объяснения. Чего делать не должна была ни в коем случае! Ни при каких условиях!

Она поцеловала Марка Ноймана!

Ей казалось, она физически ощущает его удивление, оно было желтого цвета, затем его отторжение. Он решил, что она торгуется, хочет перетянуть Марка на свою сторону, чтобы защитил от Эриха. Отторжение было красным.

Затем нечто новое — принятие. Он понял, что ее поцелуй — чистейшая эмоция, спонтанная, сладкая. Принятие имело персиковый цвет.

А затем он ответил на поцелуй, обхватил Софию за талию, и притянул к себе. Оранжевый, его принятие ее объятий было оранжевым, а его ответная страсть — красной.

Целуя этого мужчину, София понимала, что тот ей нравится, что он ей приятен физически, но главная причина её желания его поцеловать — это отчаянная нужна в защите.

София зависела от Эриха Ноймана, от его капризов, и опасалась, что однажды ог просто отдаст кому-то из стаи команду убить ее. Марк был тем человеком, который мог её защитить!

Она целовала его, и ощущала ответное желание этого незнакомого мужчины. Телу было хорошо, оно плавилось в руках мужчины, мысли же были ужасны: ей было страшно, потому что она совершенно не понимала, что происходит, и что должен был думать сам Марк, когда она так нелепо набросилась на него.

Но мужчина, кажется, в тот момент думал о вполне понятных вещах.

Оторвавшись от Софии, Марк обхватил руками её лицо, и долго его рассматривал.

— Пошли в мою комнату, — сказал он затем, притягивая её к себе еще ближе. — Не бойся, я не причиню тебе вреда.

София кивнула.

•• • ••

Он занимал комнату на втором этаже. Как только они вошли туда, он принялся ее целовать, параллельно расстёгивая её брюки и пробираясь руками под кофту.

У Марка были шершавые крепкие руки. Всё у него было большое и твердое: плечи, подбородок, член. И желание тоже было большим.

Он уложил её на кровать, быстро разделся, и навис над ней. София с удовольствием погладила его плечи.

— Девочка… — его голос срывался от нетерпения. — Еще чуть-чуть…

Когда он в нее вошел, она выгнулась от нахлынувших эмоций. Все было так ярко и резко, будто впервые. От переизбытка эмоций, София вскрикнула.

— Все хорошо? — спросил Марк, замирая в ней…

Женщина лишь кивнула, возбуждение прерывало дыхание.

— Да, — и слегка подвигала бедрами, удобнее насаживаясь на его член.

— София, что ты творишь…

Мужчина начал двигаться.

Это был греховно приятно. Эмоции рвались, эмоции рвали тело на куски, и она не знала, что доставляет ей больше удовольствия — его руки, его член, его запах, или его плечи, что мерно вздымались в такт толчкам. Большие надежные плечи надежного мужчины…

Насытившись, измученные, они уснули в объятиях друг друга.

А затем Софии приснился еще один необычный сон, который наконец-то расставил все по своим местам.

В гостиной в доме Эриха Ноймана было темно и… непривычно. Казалось, каждый предмет опутан какими-то светящимися нитями, которые обволакивали всю мебель, и тянулись ко всем трем выходам из комнаты.

Вскоре, София заметила самую яркую нить, и пошла за ней… нить привела её к спальне Эриха Ноймана.

Женщина вошла внутрь… просто так, не открывая дверь, просочилась в комнату. У неё даже мысли не возникло прикоснуться к ручке двери, она откуда-то знала, что можно по-другому.

София увидела Ноймана и Дашу: девушка спала в кровати, мужчина же сидел в кресле, и рассматривал что-то на планшете, он был раздражён.

Вокруг Даши вилось много нитей, они напоминали полупрозрачный светящийся кокон. Многие и этих нитей были золотистого цвета. Каким-то образом София догадалась, что золотистый цвет принадлежит Нойману.

И тут её озарило!

София видела поле, то самое, что некогда упомянул Марк! Это поле рассказывало больше, чем слова: направление нитей указывало, что Даша с головой погружена в любовь к Эриху. Увы, это любовь не взаимна, мужчина не любит Дашу.

Какое-то время Даша занимала в его мыслях достаточно много места, и её фиолетовые нити оплетали его… но с недавних пор эти нити начали рваться — Нойман охладел к Даше, в то время как её чувство крепло, на глазах у Софии вокруг Даши появлялись все новые и новые золотистые нити.

А вот это уже интересно!

Вокруг немца вились другие нити — серебряные! Софии стало любопытно, в мыслях о ком он проводит так много времени, кому принадлежит серебристый цвет.

Она подошла к Нойману, и заглянула в планшет… И потрясенно замерла!

Он просматривал записи из видео камер… Камера была направлена на кровать в той комнате, в которой жила София… Но София провела эту ночь в кровати Марка, а потому Нойман недовольно пялился на пустую заправленную кровать.

Но женщину поразило не это. Она увидела на экране планшета, что вся ее комната увита серебряными нитями, и поняла, что это был её цвет! Но как такое может быть!?

Мужчина тем временем погасил планшет, поднялся с кресла, и снова забрался в кровать. Он смотрел на Дашу.

Софии так сильно захотелось увидеть его выражение лица в тот момент, что она обошла кровать, и присела на корточки с противоположенной от Ноймана стороны.

Нойман был хмур. Он прикоснулся к Даше, отчего девушка моментально проснулась. Золотистые нити, которыми она была опутана, дрогнули и, кажется, еще немного уплотнились.

Даша усмехнулась, но мужчина отчего-то нахмурился. Он резко притянул девушку к себе, подмял по себя. И спросил:

— Любишь меня?

Девушка ласково усмехнулась.

— Люблю, конечно. Я ведь уже…

Он снял с Даши ночную рубашку, а затем приспустил собственные пижамные штаны.

— Это хорошо, — и резко вошел с девушку.

Даша вскрикнула и погладила спину Эриха. Ей хотелось чуть-чуть смягчить мужчину, но Нойман перехватил её руки, и прижал их к подушке у нее над головой.

— Не двигайся, — прохрипел, заглядывая ей то ли в глаза, то ли в душу. — Иначе будет очень больно.

София отошла в сторону, ей было страшно, так как она наблюдала не акт любви, а процесс насилия, когда один берет верх над другим, более слабым.

В какой-то момент золотистые нити, коими была опутана девушка, начали нарастать, они становились более прочными, наливались цветом. Они вились вокруг рук Даши, ее ног, спины, и шеи… Они её убивали, они вытягивали из неё энергию.

Даша растерянно смотрела на Ноймана, но не могла произнести и слова — нить на шее перекрывала доступ к кислороду.

София поняла, почему ей самой было так плохо после ночи с ним. Почему так плохо было Кате и всем женщинам, попавшим к нему в кровать. Он вытягивал из них жизнь! Он что-то делал с их энергией.