Самая обаятельная и сексуальная практикантка - Волгина Надежда - Страница 2

Я же поймала себя на мысли, что хотела бы услышать оправдания того, кому этот противный тип звонил сейчас. Меня тут явно не ждали. И мне тут были не рады. Ничьей любви я и не прошу, как и признания собственных заслуг. А вот практику пройти мне они должны позволить, раз уж эта фирма есть в списках, куда нас отправляют.

– Значит, ты заканчиваешь архитектурный? – задумчиво протянул Илья Сергеевич, скользя по мне ленивым взглядом. Под этим самым взглядом мне стало жутко неуютно. Невольно поерзала на стуле.

Теперь я гораздо лучше понимала Лизу. Похоже, об этом Розове были наслышаны все студенты, кроме меня. И наверное, не зря от его фирмы все открещивались.

– Совершенно верно, – подтвердила я. – И вы – мой руководитель.

Повисло молчание. На этот раз я терпеливо ждала.

Еще я ждала эту практику, с самого начала последнего курса. Ведь это шикарная возможность заявить о себе, будучи еще студенткой. Блеснуть своими талантом и знаниями, сделать так, чтобы тебя заметили и оценили. И считай, работа у тебя в кармане, как и стремительная карьера. Так размышляла я и небезосновательно. Подобных примеров становления знала несколько. Лиза относилась к практике более прохладно. Подруга с удовольствием сделала бы вид, что работает, а сама прокутила все три месяца. Я же планировала еще и подзаработать за время практики.

– У меня нет для тебя работы, – заговорил, наконец, Илья Сергеевич. А я сразу скисла, что не укрылось от его внимания. – Но ты не переживай – отзыв по практике получишь самый лучший, как и оценку. Документально тоже все оформим, как и оклад тебе дам…

Эх, Лиза-Лиза… Ошиблась ты, да и многие другие, насчет этого Розова. Да к нему из студентов должна была выстроиться очередь, раз он сам предлагает проходить у него практику только на бумаге. Но меня такой вариант не устраивал.

– Извините, Илья Сергеевич, но я так не могу и не хочу, – твердо заявила я. – Прошу обеспечить меня работой в вашей фирме, которую в последствии, надеюсь, вы оцените по достоинству…

– Ты меня не поняла? Нет… у меня… для тебя… работы! – навалился он на стол и проговорил угрожающе членораздельно, буравя меня злым взглядом. – В моей фирме трудятся самые лучшие специалисты – недоучкам тут не место.

Что? Недоучкам? Да в чем дело?! Откуда такая враждебность? Я ему не шарик для пинг-понга.

– Я не недоучка, а студентка последнего курса. Одна из лучших, заметьте. Совсем скоро я блестяще защищу диплом и стану дипломированным специалистом. Но уже сейчас… я могу… оказаться вам… очень, полезной! – не менее членораздельно заявила я, тоже наваливаясь на стол.

Невольно я отзеркалила его и нужного результата добилась.

– Как скажешь, – кивнул Розов. – Но потом не жалуйся, – недобро прищурился. – Иди в кадры и оформляйся. Все инструкции касательно тебя я дам лично.

– Я довольна! – со счастливой улыбкой откинулась Лиза на спинку дивана. – Четыре часа в день. Кофе, чай, напечатать что-нить… Компьютер мой – можно и пасьянс разложить. И руководитель у меня такой, что закачаешься. Не мужчина, а мечта. И при деньгах, заметь.

У Лизы первый день практики стал и первым рабочим днем, в отличие от меня. Сама я только оформилась в кадрах и бухгалтерии, поймала на себе парочку сочувственных взглядов, смысла которых не поняла. И вообще, все в Колоннаде показались мне какими-то задерганными и нервными, особенно кадровичка. На работу мне было велено выходить завтра, к десяти. Определил меня Розов в творческую группу под руководством некой Галендеевой Инги Михайловны. Но саму ее я еще не видела.

– Чай, кофе? Будешь выполнять обязанности секретаря? – удивилась я.

– А что в этом плохого? От бесконечных проектов я и в универе устала. Хоть три месяца от них отдохну. И то… над дипломом корпеть придется, – вздохнула Лиза. – А как тебе Розов? – тут же поинтересовалась. – Он правда такой придурок, как о нем говорят?

– Понятия не имею, – пожала я плечами. – Нервный точно, как и не самый воспитанный. Да мы с ним и десяти минут не общались.

– А с морды-лица? – сделал Лиза соответствующий жест перед своим лицом.

– Ну… симпатичный такой, – восстановила я в памяти мужской образ.

– Говори уж красавчик, – кивнула Лиза. – Но у него вроде как баба есть. Он с ней появляется на всех модных тусовках. Говорят, она с ним работает.

Вот это меня точно не волновало. И Розов меня интересовал исключительно, как руководитель моей практики, и точно не как мужчина. Кроме того, подобные самовлюбленные типы мне совершенно не нравились. В мужчинах я больше всего ценила чувство юмора и доброту. Ни того, ни другого в Розове не заметила.

Ночью разыгралось настоящее стихийное бедствие. Несколько раз просыпалась от грохота на улице и тоскливого завывания ветра. К утру двор перед общагой был засыпан так, что разбудила меня ругань вахтера – дяди Гоши. Матерился тот, не стесняясь, открывая дверь. А потом еще с полчаса, под аккомпанемент своего же трехэтажного мата расчищал от снега крыльцо. И пока собиралась на работу, слушала всю эту прелесть невольно – окно нашей комнаты располагалось как раз над крыльцом, на втором этаже. Впрочем, это не мешало Лизе сладко посапывать. Ее рабочий день начинался с двенадцати.

Обилие снега смягчило мороз, и я даже получила удовольствие, когда вышла из общаги и вдохнула холодного воздуха. Проблеск солнца на хмуром небе подарил мне капельку счастья. И сегодня был мой первый рабочий день, от которого я столько всего ожидала. Чего именно, пока и сама не знала, но чего-то нового, волнующего и очень интересного.

Не буду рассказывать, как я добиралась до работы. Скажу только, что в условиях повсеместных заносов сделать это было проблематично – по проезжей части с ночи сновали снегоуборочники, но даже они пока не справлялись с проблемой. Однако я умудрилась на опоздать. А еще у меня теперь был пропуск, и через вертушку я проходила с гордой улыбкой на губах, чувствуя себя даже не практиканткой, а членом творческой команды ведущей архитектурной фирмы города.

Вчера мне велено было выходить на работу в мастерскую под номеров одиннадцать. Цифра мне понравилась, и я посчитала это хорошим признаком. А теперь вот с легким душевным трепетом я распахивала нужную дверь.

Мастерская показалась мне огромной и чуточку захламленной. Мелькнула несвоевременная мысль, что будь я тут хозяйкой, устроила все несколько иначе. И начала бы со столов – расставила бы их так, чтобы уже они составляли определенную композицию и разбивали пространство на рабочие зоны. Поразили меня и завалы на столах – а для чего тут повсеместно стеллажи? Ну и мне совершенно не понравились потрепанные жалюзи на довольно больших окнах. Их я заменила бы на симпатичные ролл-шторы. Все эти мысли пронеслись в моей голове как-то быстро и фоном, а сама я уже отвечала на вопросы худого и долговязого парня с татуировками на шее и обеих кистях рук (подозреваю, что и на теле татуировки были тоже, но то было прикрыто рубашкой). Позабавила еще и прическа парня – волосы торчали во все стороны так, словно он их не чесал с неделю. Пирсинг в ухе. Очки а-ля Гарри Поттер на переносице и очень добрые голубые глаза, светящиеся живым умом. Как-то парень этот мне сразу понравился, душа сама к нему потянулась.

– И кто ты у нас? – с улыбкой рассматривал меня он. – Снимай пуховик, пока не закипела. Вешай вот сюда, – указал он на вешалку. – Я Денис – архитектор группы Галендеевой, – протянул он мне руку.

– Полина. Направлена сюда на преддипломную практику, – пожала я его руку.

– Студентка, значит? – улыбнулся мне Денис. – Сразу видно, что талантливая.

– С чего такие выводы? – невольно рассмеялась я.

– А у меня глаз-алмаз, и в людях я редко ошибаюсь. А еще ты очень красивая.

– А это как относится к делу? – теперь уже смутилась я.

– А никак, – хохотнул Денис. – Просто факт. Пошли знакомиться…

Через десять минут я увидела столько лиц, пожала столько рук и услышала столько имен, что вместить все это моя память оказалась не в состоянии. Усвоила только, что в этой мастерской трудятся семь архитекторов, включая самого главного архитектора проекта. А я, значит, тут буду восьмой, как смешливо сообщил мне Денис. За ним я ходила хвостиком от стола к столу, боясь окончательно дезориентироваться в этом творческом хаосе.