Долго и счастливо (ЛП) - Линг Айя - Страница 37

— Нет! — Элли плачет. Она стоит передо мной, как будто она может защитить меня от гнева Бьянки. — Пожалуйста, я могу объяснить, нет необходимости привлекать полицию.

Ничего хорошего не может произойти в полиции. Я вырываюсь, но не прохожу и пары шагов, как возле двери меня хватает крепкий охранник. Использу каждое движение каратэ, которое знаю, но его силу невозможно преодолеть. Каждый удар, который попадает в него, лишь заставляет его вздрагивать, но он не ослаблял захват.

— Все окнчено. — Бьянка складывает руки, игнорируя Элли. — Все кончено, ведьма, ты получишь то, что заслуживаешь.

Использование личности другого человека и подделка подписи. Бьянка обвинит меня в этом. Это слишком очевидно, когда Лэнгли получил бумаги. Полицейский, посланный с ближайшей станции, стал особенно недружелюбным, как только Бьянка заявила о моих преступлениях.

— Ну и наглость, — говорит он, посылая мне отвратительный взгляд и доставая пару наручников. — Я не знаю никого, кто бы осмелился выдать себя за принцессу. Не волнуйтесь, леди Пемброк. Она, конечно, будет тщательно наказана.

Дрожь бежит по моему позвоночнику, но я отказываюсь, чтобы они увидели мой страх. Я не храбрая, но последнее, чего хочу, это доставить Бьянке удовольствие от моего страха.

— Остановитесь! — восклицает Элли. — Что вы собираетесь с ней сделать?

Полицейский смотрит на нее, смущенный.

— Мы отвезем ее в участок, мэм. Лицо, совершившее уголовное преступление, как это не может быть отпущен легко.

— Вы говорите, что будете держать ее в полицейском участке, пока не будет вынесен приговор? — когда Элли говорит, ее голос повышается. — Вы не можете этого сделать. Она не осужденная, Вы не можете ее удерживать. Я внесу залог за нее.

— Не смей вмешиваться, — шипит Бьянка. — Если ты воспрепятствуешь свершению правосудия, я разберусь и с тобой, — она понижает голос и что-то говорит Элли, которая становится белой. Может быть, какая-то угроза ее семье?

— Все в порядке, Элли, — быстро говорю я, хотя внутри мне ужасно страшно. Без защитного щита в виде титула принцессы, в совокупности с вынашиваемой Бьянкой ненависти ко мне, я обречена. Дело в том, что я действительно виновна в том, в чем она меня обвиняет. Я подделала подпись Катрионы, не важно, что мой мотив — спасти школу. Если бы только Бьянка и Катриона не появились, мой план увенчался бы успехом. И все же маловероятное произошло.

— Со мной все будет в порядке, — говорю я, хотя моему тону не хватает уверенности. Я беру ее руку и прослеживаю в ее ладони два слова: скажи Эдварду.

Тем не менее, Элли настаивает на том, чтобы сопровождать меня в полицейский участок, несмотря на грязную внешность Бьянки. Но независимо от того, как она пытается помочь мне, она не подходит Бьянке, которая стремится посадить меня в тюрьму. И с Лэнгли в качестве свидетеля, у меня мало причин защищаться. Лучшее, что могу сделать, это убедить их, что это была моя идея, и Элли не имеет к этому никакого отношения. Я уже в грязи, и не могу втянуть ее в этот беспорядок.

— Значит, вы признаете, что сделали? Вы специально притворялись принцессой Катрионой, и подделали ее подпись, пытаясь переписать на себя сто второй дом на Лонгборн-Стрит?

Я вздрагиваю.

— Я не это имела в виду.

— Тогда вы должны оставаться здесь до заседания суда.

Элли задыхается.

— Вы не можете держать ее в тюрьме! Сколько нужно, чтобы отпустить ее?

— Тише, ты, — шипит Бьянка. — Если ты посмеешь вмешаться в правосудие, я обвиню тебя в том, что ты ее сообщница.

Сжимаю кулаки, настраиваясь. Мне лучше подготовиться к худшему. Как только Эдвард приедет, он найдет способ спасти меня. Если буду спорить с Бьянкой, решившей посадить меня в тюрьму, я, скорее всего, сделаю только хуже.

— За преступление, столь серьезное, как ее, предлагаю вам держать ее под стражей до суда, — холодно говорит Бьянка. — Если бы я была судьей, то самое меньшее, что она заслуживает — это хорошая порка и депортирование.

— Конечно, леди Пемброк, — говорит сержант жеманно. Вступив в брак, Бьянка эффектна, как никогда. Вкупе с ее авторитарным отношением, почти каждый в ее присутствии будет подчиняться ее воле. Но не я.

С тех пор, как она узнала, что мы с Эдвардом были в отношениях, Бьянка питает ко мне глубокую ненависть, которая со временем только усилилась. Мое присутствие отравляет ее, она сделает все, чтобы увидеть, как я лишусь власти. Она никогда не станет королевой, но с ее сестрой на троне она могла бы иметь значительное влияние.

Глава 27

Кэт

Меня сажают в тюрьму в сопровождении богатого полицейского, который насмехался надо мной на вокзале. Элли отправляется за помощью к Эдварду. Если у Бьянки есть сила и влияние, чтобы полиция отправила меня в тюрьму, тогда Эдвард, конечно, может меня вытащить. Я могу быть наказана за кражу личности Катрионы, но, по крайней мере, мне не придется быть запертой. И, зная Ателию, уверена, что их условия в тюрьмах будут ужасными.

Я связана в чем-то, вроде кареты с лошадью. Как только меня бросают в карету, я лежу, чтобы не видеть людей на улицах. Тележка грязная с пометом животных и вонью от потных тел. Мои руки связаны за спиной, волосы распущены и спутаны. Если кто-то узнает меня, не смогу вынести унижение.

Закрывая глаза, молюсь, чтобы Эдвард прибыл как можно скорее.

Когда тележка останавливается, открываю глаза. На улице шумно, и мне интересно, не доманстрация ли это или митинг. Может быть, Лиам объединил Союз в знак протеста.

Но потом задняя части кареты открывается, и я поднимаю голову.

— Выбирайся, девка, — рычит полицейский. — Если мне потребуется вытащить тебя, это будет некрасиво.

Я пытаюсь выбраться с максимально большим достоинством, с каким только могу. Шум вокруг меня растет громче, и это заставляет меня задаться вопросом, почему так шумно возле тюрьмы.

Я смотрю вверх и получаю неприятный шок.

Между зданиями из желтого кирпича установлена подвесная петля, и под эшафотом собралось множество людей, как будто они ждут театрального представления.

— Это… — я глотаю, — публичная казнь?

— Что, никогда раньше не видела?

Избегаю этой картины, подавляя позывы рвоты. В то время как знаю вещь, что В ателии есть болезненное увлечение — видеть, как человека вешают, это все еще меня раздражает. Там даже высокая подставка с хорошо одетыми людьми, сидящими на ней, и одна из женщин обмахивает себя веером. Как будто она здесь, чтобы присутствовать на опере, а не на казни.

— Хочешь посмотреть на повешение? — полицейский говорит, усмехаясь. — Это будет жестоко.

Женщина в лохмотьях со связанными запястьями, шатаясь, идет на эшафот. Толпа ревет. Я снова глотаю.

— Нет.

Полицейский хрюкает, но дергает цепочку, прикрепленную к моим наручникам, приводя меня к зданию из желтого кирпича. Из-за толпы мы должны пройти длинный путь. Кажется, что это еще хуже, потому что люди кричат «Убейте ее!» «Убейте ее!» «Заставьте ее платить!» В голову приходит дикая мысль: что, если Эдвард не придет вовремя, а Бьянка каким-то образом убедит суд (при условии, что я получу судебное разбирательство), что мое преступление достаточно серьезное, чтобы меня повесили? Я читала ателийские газеты. Знаю, что наказание за преступление намного жестче. Поскольку уровень преступности в столице вырос вместе с ростом населения, большинство ателийцев одобряют более строгое применение закона. Невозможно или нереально ожидать смертного приговора.

Закрываю глаза и обхватываю себя руками. Смешно. Элли найдет Эдварда, и он меня спасет, это точно. Я не вернулась в Ателию, только чтобы быть приговоренной к смерти, прежде чем смогу воссоединиться с Эдвардом.

Не знаю, сколько времени проходит с тех пор, как мы входим в тюрьму, и я оказываюсь перед большой женщиной, которая выше, чем полицейский. На ее лице появляется хмурый взгляд, и когда она подходит к нам, слышится звон ключей из ее кармана.