Долго и счастливо (ЛП) - Линг Айя - Страница 33

— Я не признаю ребенка, — говорит Лорд Фримонт. — Моя семья… моя жена, они никогда не простят меня.

— Соблюдайте свое соглашение, и вам не придется беспокоиться. Кроме того, — говорю я, повинуясь внезапному вдохновению. — Мне нужен ваш голос.

Лорд Фримонт смотрит на меня, как на сумасшедшую.

— Чего вы хотите?

— Ваш голос в парламенте за обязательное образование, — говорю я, делая все возможное, чтобы звучать угрожающе. — Или я разоблачу тебя, Фримонт. Выбор за вами.

Глава 23

Кэт

— Как Вы это сделали? — говорит Лиам. Он почти не отрывает от меня глаз с тех пор, как я заставила лорда Фремонта заключить соглашение с его подписью. В ответ на наше молчание, Вилки будет хорошо кормиться и одеваться, и он сможет ходить в школу, когда вырастет. Это не лучший результат, который хочу, но это означает, что Молли и Нелл не придется выходить на улицу, а у Вилки будет меньше шансов заболеть. Более того, при голосовании лорда Фремонта за обязательное образование мы будем ближе к нашей цели. Я делаю заметку, чтобы попросить у Элли копию ходатайства.

Обе девочки настолько ошеломлены, что потеряли дар речи, когда лорд Фремонт неохотно подписал соглашение.

— Просто будьте уверены, что ваш ребенок станет здоровым и счастливым, и никогда не позволяйте мне снова увидеть вас на улицах.

Как только девочки ушли домой, возвращаюсь с мистером Уэлсли к «Книжному червю». Поскольку Лиам все еще с нами, полагаю, что остальная семейная история Уэллсли должна подождать еще один день.

— Мне повезло, — я пожимаю плечами. — Он не ожидал, что принцесса ударит его по лицу.

— Но Вы сказали, что не принцесса.

Убеждаюсь, что никто не может подслушать нас.

— Я позволила ему предположить, что была Катрионой Брэдшоу. Вот почему он готов пойти на компромисс, — грустно, но это правда. Фремонт сказал, что выгнал бы меня из дома, если бы не Эдвард.

Мгновение Лиам молчит, но потом вдруг хватает меня за руку.

— В прошлом году ходили слухи, что принцесса Катриона также ударила человека на улице. — Его зеленые глаза смотрят на меня с настороженностью и подозрительностью. — Кто Вы?

— Она моя внучка, и тебе лучше убрать от нее руки, — говорит мистер Уэллсли, придя на помощь.

— Я должна вернуться ко дворцу, — к поднятых бровям Лиама я добавляю: — Работаю в курятнике. Собираю яйца и каждый день чищу курятник.

Лиам выглядит так, как будто у него много вопросов, но поскольку мы с мистером Уэлсли не желаем говорить, он держит язык за зубами с подавленным видом. Он знает, что вряд ли что-то получит от любого из нас. Но это не означает, что он потерял интерес ко мне. Прежде чем могу попрощаться и найти омнибус на улицах, он извлекает флаер из Союза и запихивает его в мои руки.

— Приходите на встречу, мисс Уилсон, — говорит он. — Пожалуйста. Я уверен, что вам будет интересна моя речь.

Я давно не слышала ничего от Эдварда. Мэри помогает мне послать сообщение Амелия, спрашивая, был ли в последнее время принц занят. К моему удивлению, Амелия идет прямо к коттеджу и говорит мне, что вчера Эдвард внезапно покинул дворец.

— Он никому не сказал, куда пошел, — хмурится Амелия. — Мейбл сказала, что он встал после прочтения письма от герцога Генри и сказал Бертраму организовать поездку. Но никто из нас не был проинформирован о его назначении.

— От Генри? — вот это сюрприз. — Он не мог опять собраться в Морин.

— Мне хотелось бы узнать правду, но знаю, что Его Высочество не хочет подвергаться вопросам.

Эдвард сказал мне, что Амелия осторожна и это прекрасный пример. Она даже не приставала к Бертраму и не использовала его, чтобы узнать, куда ушел Эдвард. Не думаю, что могла бы сделать то же самое, будь на ее месте.

Меня беспокоит то, что Эдвард не сказал мне, что он покинет дворец. Что может быть настолько важно, что он внезапно исчез? И как с этим связан Генри? Ну что ж. Может быть, он вернется так же быстро, как и уехал.

В то же время я занялась выполнением обещаний Фремонта. Навещаю Элли, спрашиваю у нее копию ходатайства, и вскоре мы добавим еще одну подпись к числу ходатайств об образовании. Поскольку Фремонт очень популярен среди аристократов — он похож на младшую версию герцога Филиппа, старшего двоюродного брата Эдварда — его поддержка привлечет других из знати. Статья Эдварда уже вызвала большой интерес, и с дополнительным голосованием от Фремонта закон об образовании, скорее всего, будет принят в ближайшее время. Нам не нужна ошеломительная победа; всего двух третей будет достаточно, чтобы акт был принят.

Вспоминаю о предстоящей речи Лиама каждый раз, когда вижу листовки, которые он практически затолкнул в мои руки. Почему-то я не могу заставить себя выбросить его; название, как сказал господин Уэллсли, заставляет меня задаться вопросом, что он должен рассказать об аристократах.

Встреча завтра. Не забочусь о том, чтобы снова увидеть Лиама, но мой разум загнал меня. Отчасти из-за любопытства, но отчасти потому, что мне нужно знать, что думают люди. Иногда мне не нравится одержимость короля Леона публичным имиджем, но я должна согласиться с тем, что это важно. Мне нужно услышать, что должен сказать Лиам. Кроме того, следующая встреча «Детской образовательной лиги» начнется после выступления Лиама. Я могла бы приехать и раньше.

«Голодный кабан» заполнен. Если бы Союз ожидал появления большого количества людей, они бы изменили свое местоположение. Поскольку каждый стул уже занят, стою в задней части разделенной комнаты, не заботясь о том, чтобы не наступать на людей позади меня. Вспотела от количества людей, втиснутых в комнату, пока идет снег.

Также не могу не заметить, что люди в основном из низшего класса, судя по темному цвету и грубому материалу их одежды. Многие из них выглядят голодными и несчастными, с мрачными, капризными лицами. В комнату входит хорошо одетый мужчина, но, увидев уже собравшиеся массы, передумывает и исчезает. Может быть, лорду любопытно узнать, какую шокирующую правду о нем говорит Лиам.

Я стою на цыпочках, когда бородатый мужчина из Союза кричит всем, что ему нужно внимание.

— Тише. Спасибо, что пришли, — он усмехается, явно довольный собравшимися толпами. — Я Чарли Куинн, основатель «Союза простолюдинов за отмену привилегий аристократов». Наша миссия состоит в том, чтобы разоблачить, как несправедливое отношение к людям в этой стране и работать вместе над этой несправедливостью. Сегодня вечером один из наших новых членов расскажет вам то, что вы никогда не забудете. Все, представляю вам Лиама Чарингфорда.

Лиам протискивается вперед. Он осматривает аудиторию зелеными глазами, как будто ищет кого-то. Хочу уклониться, но уже слишком поздно. Он слегка улыбается и слегка кивает в моем направлении.

— Дамы и господа, — начинает он. — Позвольте представиться. Я вырос в Энрилте, в той самой деревне, где принц Эдвард провел свое детство. Да, если вам интересно, я знаком с принцем. Однако сегодня я здесь не для того, чтобы рассказывать истории о принце. Название моей предлагаемой речи — это «Шокирующая правда об сверстниках Ателии» и истина, которую вы должны знать.

Он встает ровнее и повышает голос. Звон бокалов и шум смеха доносятся из бара; деревянные перегородки бесполезны в звукоизоляции. Он должен говорить громче, чтобы каждое его слово было услышано.

— Я провел последнии несколько месяцев, проводя опрос для лорда Харрингтона. У нас была ставка, господин и я. В прошлом году я сказал ему, что более половины земли этой страны принадлежит менее чем десяти процентам населения; а именно, самим лордам. Он не мог поверить, что такое несоответствие существует.

Мне кажется, это то, о чем говорил Лиам. Работа, которая привела к его отставке из «Принцесс-колледжа». Видя, как его глаза сужаются, когда он упоминает лорда Харрингтона, задаюсь вопросом, не он ли лично предвзято относится к господину или ко всем сверстникам. Подумайте о моих прошлых разговорах с Лиамом, где он, казалось, обиделся на то, что Генри был первоначально выбран для позиции учителя, потому что последний — герцог.