Чертовка в Академии магии (СИ) - Черная Мстислава - Страница 39

Я приподнимаюсь, под прикрытием остатков стены проползаю вперёд и ныряю в проём более-менее сохранившегося остова здания.

Всё бы ничего, но в последний момент я спотыкаюсь, теряю равновесие, земля и небо меняются местами, я теряю ориентацию в пространстве и лишь понимаю, что я куда-то проваливаюсь.

Хотя почему куда-то? В руины, либо в расчищенные, либо в не засыпанные наглухо помещения. Спина отзывается лёгкой болью — я ударилась о камни, но вроде бы ничего серьёзнее лёгких ушибов не заработала. Через недельку другую пятнистость сойдёт. Если выживу.

Ползком убираюсь под защиту поваленной колонны.

Вот не знаю… С одной стороны, плохо, что я под землёй, поймают легко. С другой стороны, на поверхности меня брали в кольцо, и долго бы против боевой магии я не продержалась. Получается, что мне повезло.

Приподнявшись на локте, осматриваюсь. Проникающего сверху света хватает, чтобы понять — я оказалась в тупике коридора, свалилась сюда через широкую щель. Возможно, прямо сейчас «фарфоровые» в неё заглядывают. Полезут следом или пойдут в обход, не важно, в любом случае надо убираться, и в темпе.

План прост настолько, что его даже планом назвать стыдно. Надо продержаться несколько часов, в темноте станет легче скрываться, и откроются новые варианты. В идеале надо добраться до центра лагеря и подать сигнал в академию. А если сигнал примет «куколка»? Демоны!

Мусор под ногами не даёт передвигаться бесшумно, ещё и полумрак сгустился — трещин над головой стало меньше, свет почти не проникает. Двинуться в магически освещённые коридоры? Нет, впереди шаги, причём идёт группа.

Бежать?

Взгляд цепляется за нишу. Нырнув, обнаруживаю боковой выход на вершину винтовой лестницы. Я спускаюсь на пяток ступеней, но загонять себя под землю не тороплюсь. Уйти всегда успею. Гораздо интереснее посмотреть. Вряд ли «куколки» станут пристально разглядывать тёмный угол нише, и вообще, мне сегодня везёт. Я выглядываю одним глазом.

Группа только приближается. В коридоре вспыхивает яркий свет. Ослепнув от неожиданной вспышки, я на секунду зажмуриваюсь. Проморгавшись, убеждаюсь, что ничего не изменилось. «Куколки» как шли, так и идут.

— Там такой интересный барельеф. Тебе обязательно понравится.

— Да, Жанна.

Я вздрагиваю. Рамис?! Это ведь его голос! Уж точно не женский.

К месту я буквально прирастаю, упряжкой быков не сдвинешь. Я замираю и до рези в глазах всматриваюсь в начало коридора. Из-за выступа ниши далеко не заглянуть, а высовываться опасно. Придётся ждать. Сердце бешено стучит. Рамис ведь не мог попасться, правда? Но всем критериям он соответствует, мужчин ловят очарованием.

Шаги совсем близко.

— Я так рада, что ты согласился посмотреть, Рамис, — щебечет Жанна.

— Для тебя — любой каприз.

Меня передёргивает от приторности.

Группа появляется в поле зрения.

Я удерживаюсь от проклятий только благодаря осознанию — выдавать себя нельзя, никак нельзя.

Рамис. Никакой ошибки, никакого совпадения имени. Это он. Четверо «куколок» идут по бокам, но Рамис на то, что окружён, никак не реагирует. Пятая, Жанна, держит его под локоть, тесно прижимается грудью, а свободной рукой поглаживает по спине, по пояснице, ниже. Рамис никак не реагирует. Точнее, он как раз реагирует — улыбается счастливой улыбкой влюблённого идиота, идёт, куда ведут. Как телок на верёвочке.

Есть надежда, что Рамис успешно притворяется. В этом есть смысл — не самому искать чёрный алтарь, а дождаться, когда его туда проводят. Только алтаря, уверена, не будет, будет бронзовое зеркало.

Не похож Рамис на притворяющегося, взгляд осоловевший, мутный.

Группа скрывается из вида.

Откуда здесь Рамис? Получается, в лагере есть транспорт? Что-то мне не верится, что Рамис приехал днём на телеге, которая тут же ушла обратно. Как минимум, лошадям нужен отдых. Не проверю — не узнаю. Но, допустим, транспорт есть. И что? Я же не брошу Рамиса.

Так… Если всё-таки грубо прикинуть, сколько палаток в женской половине лагеря, помножить на вместимость, а затем вычесть приблизительное число нефарфоровых и отнять ещё пяток, которые предположительно будут свидетельствовать, что я ехала вместе с ними, то получается, что «куколок» в руинах не так уж и много, два-три десятка. Таким количеством меня одну затопчут запросто, но математика не бесполезная. Рамис у «куколок» в приоритете. Зачем им меня искать прямо сейчас? Я ведь никуда с территории раскопок не денусь. Периметр, возможно, с сигнализацией. Да и денусь? От того, что я сгину в джунглях, слезу не пустят, разве что расстроятся, что у нет абсолютной уверенности в моей гибели.

Получается, сперва они «выпьют» Рамиса, и только потом займутся мной. Это шанс… подобраться ближе.

Про опасность я уже не думаю. То есть думаю, но отстранённо.

Идти следом или?..

Рискну!

Выверяя каждый шаг, я спускаюсь во тьму подземного уровня. Какая я, оказывается, сумасшедшая…

Светильника у меня нет, а и был бы, зажигать всё равно нельзя. Устроить иллюминацию — это всё равно что в рупор объявить, где я прячусь. Пробираться придётся на ощупь, ориентируясь лишь на доносящиеся сверху звуки.

Я слишком долго размышляла и спускалась, шаги стихают в отдалении, и я знаю лишь направление. Остаётся уповать на удачу. Я выставляю руку вперёд и делаю пробный шаг. Проверять, куда наступаю, просто нет времени. В стенку лбом не влечу, и ладно. Под ногу подворачивается камень. Здесь совсем не расчищено? Я пытаюсь вспомнить план Зеркального храмового комплекса. План я видела в клубе, но ведь не рассматривала. Как-то не учла, что пригодится, теперь расхлёбываю результат своей невнимательности и на каждом шагу рискую переломать ноги.

— Дорогой, ты на мне женишься? Правда?

— Да, Жанна, хоть сейчас!

— Как это мило.

Ни разу не мило.

Откуда такая хорошая слышимость? Я ведь в нижнем коридоре, надо мной каменная толща.

Шаги вдруг становятся громче. Я поспешно, но при этом стараясь не выдать себя звуками, пячусь, прижимаюсь к стене и крепко зажмуриваюсь, ещё и ладонями глаза зажимаю. Вспыхивает свет. Сердце срывается в галоп. Если меня заметили…

Глаза слезятся, но совсем зрение не пропадает. Я выхватываю главное — отступление было самым умным в моей сумасшедшей затее. Светильник разрезал помещение надвое: ярко освещённая часть начинается в двух метрах от меня, а я стою в тени.

— Сюда, — зовёт Жанна. — Обещаю, тебе понравится.

— Да, дорогая.

Удача не может быть вечной. Жанна ведёт Рамиса глубже под землю, я теряю своё сомнительное преимущество. «Куколки» не отстают и идут компактно, по одиночке с ними не разобраться, а вместе они меня задавят.

А если… очередное безумие, обдумать которое я не успеваю.

Я дожидаюсь, пока Жанна и Рамис почти скроются, подбираю несколько камешков, вжимаюсь в стену, а затем бросаю один неподалёку от себя.

«Куколки» останавливаются, дружно поворачиваются в мою сторону.

Я бросаю ещё один камень, дальше от себя, словно тот, кто неуклюже шумит, удаляется. Ещё бросок. Вовремя. Вспыхивает свет. Меня прикрывают найденная на ощупь колонна и слабенький отвод глаз. «Куколки» проходят мимо:

— Это была она?

— Так далеко забралась? И почему рядом со святилищем? Странно… Она не могла так быстро сюда добраться.

— Она. Больше некому.

Жаль, что очередной камень уже не кинуть — заметят. Да они и так, наверное, сообразят.

Я выскальзываю из своего укрытия. Согнувшись в три погибели, прокрадываюсь вперёд, торопливо спускаюсь по лестнице. «Куколки» ещё проверяют коридор. Или позволяют мне забраться в капкан.

Взгляду открывается просторный зал, и всю дальнюю стену занимает… Бронзовым зеркалом это уже не назвать. Гигантская овальная пластина в обрамлении витой рамы. Бронза идёт рябью, будто вертикально поставленный пруд, в глубине которого на самом настоящем троне восседает та, которая и управляет «куколками».