Чертовка в Академии магии (СИ) - Черная Мстислава - Страница 36

А не поискать ли мне действующий алтарь? Мысль кажется интересной. Но не очень здравой. Раскопки продолжаются до темноты, а шарить в развалинах ночью самоубийственно. Сослепу спровоцировать обрушение или провалиться куда-нибудь — никакой светильник не поможет.

Если вечером, до темноты, получится…

После обеда на меня тоже никто не покушается, но я не расслабляюсь. Наоборот.

Конечно, у страха глаза велики, но я же не безглазая. То, как на меня смотрит Жанна… нехорошо. Может, спровоцировать?

Работы сворачиваются незадолго до заката, нас всех собирают на ужин. По идее светлого времени суток остаётся всего ничего, умыться, ополоснуться — как полноценно вымыться в полевых условиях я не представляю, да и зачем, когда послезавтра вернёмся в цивилизацию — и пора ложиться.

— Жанна, — подхожу я к девушке, — как-то обидно получается. В земле копаемся, освобождаем руины от песка, а Храмовый комплекс нам никто не показал. Я понимаю, что мы сюда приехали работать, а не развлекаться, но всё-таки. Можно прогуляться? Обещаю ничего не трогать.

— Мирта… Я понимаю, но нет, нельзя. Это слишком опасно, а водить тебя за ручку мне сейчас некогда. Дело даже не в этом, провожатого найти легко, вон, Тарми, например. Просто уже поздно, солнце садится, а темнеет очень быстро. Давай так. Завтра ты работаешь ещё лучше, чем сегодня, а я отпущу тебя пораньше и устрою экскурсию. Либо сама, либо кого-то найду.

— Правда? Спасибо!

Есть шанс, что до экскурсии меня не тронут. Или наоборот тронут в надежде, что я расслаблюсь и буду менее внимательна. Рука тянется потрогать спрятанный под кофтой амулет, но я усилием воли останавливаю движение — нельзя дать понять, что у меня припасена защита.

Жанна не солгала, солнце уходит за зелёное полотно джунглей, и на руины мёртвого города обрушивается ночь. Темнеет быстро, тусклые фонари горят только над частью лагеря, освещают дорожку от палаток до санитарных удобств.

И свет есть в палатке.

День прошёл, я знакомлюсь со своими соседками.

— Привет, я Мирта.

— Новенькая, привет, — девочки кажутся дружелюбными, но все они «фарфоровые», и это очередной «звоночек».

Впору не ложиться спать… и завтра вечером свалиться без сил, ага.

Я обвожу соседок взглядом:

— Девочки, а вы здесь… не первый день?

— Нет, конечно. К чему вопрос?

— Просто удивилась, что в таких условиях вы как будто из салона красоты. Если бы не знала, что вы с нами не ехали, не поверила бы.

Девочки смеются:

— Есть секрет.

— На самом деле не такой уж секрет. Если хочешь, мы тебе покажем. Но уже завтра.

— Было бы здорово. Мне правда интересно.

— Спокойной ночи, Мирта.

Девочки гасят свет, не спрашивая моего согласия, минуту-другую шуршат, а затем в палатке становится тихо, только дыхание слышно. Звуки приходят снаружи. Какие-то скрипы, шаги. Слышны крики ночных птиц.

Вздохнув, я ложусь на своё тюфяк. Как и в повозке кладу под голову сумку, а вместо одеяла накрываюсь курткой. Но в отличии от прошлой ночи сразу провалиться в сон не получается, мешают нервозность и комариный писк на грани слышимости. Комар садится на щёку, я шлёпаю, но комар успевает вспорхнуть и снова невидимкой наворачивает круги над моим лицом.

Писк стихает, и я понимаю, что темнота уже не столь непроглядная, её подсвечивают болотные огоньки. Опять кошмар?! Я впервые настолько ясно ощущаю, что вижу сон.

— Мирта, беги, — просит Рамис.

Я оборачиваюсь и вижу, как его затягивает болото.

И снова борьба с илом, в котором вязнут ноги, с неестественно плотной водой, которая легко пропускает вниз, на дно, но не вперёд, к Рамису.

Рамис тщетно сопротивляется, болото побеждает, Рамис с плеском уходит под воду с головой и больше не выныривает. Я забываю, что это всего лишь сон, делаю глубокий вдох, ныряю. В толще воды болотные огоньки светятся ярче, и я вижу Рамиса, тщетно пытаюсь догнать. Чем быстрее я гребу, тем быстрее он проваливается на дно. Воздуха не хватает. Чтобы спастись самой, надо немедленно развернуться к поверхности, но делаю рывок вниз. Мне наконец-то удаётся обхватить его за запястье. Лёгкие будто обручем сдавливает, тело отказывается подчиняться. В рот, в горло попадает вода. Светлячки разгораются и превращаются в полупрозрачных мертвецов, тех самых, пропавших без вести.

Они смотрят на меня с немым укором, словно упрекают за то, что не спаслась вовремя.

Сознание меркнет.

Я просыпаюсь.

Рывком сажусь, оглядываюсь. За ночь меня никто не убил. Осталось продержаться сутки.

Соседки ещё сладко спят. Тихо, чтобы не разбудить, выбираюсь из палатки. Во-первых, умоюсь, пока свободно. Не собираюсь занимать местные удобства надолго, но всё равно знать, что за тонкой стенкой караулит нетерпеливая очередь, неприятно. Во-вторых, я мечтаю получить тайный знак, подсказку, что Рамис уже здесь, страхует меня.

Его ведь из столицы вызывали, когда я убегала. А вдруг ему приказали срочно возвращаться, и прямо сейчас Рамис уже на океаническом лайнере, идущем прочь от колониального берега? Дурные мысли.

Вдохнув чистый утренний воздух, я взбадриваюсь. В окружении лесов воздух совсем не похож на тот, которым я привыкла дышать. Прохладный, немного сырой, а в городе пыльный, сухой, часто с песком, который потом противно скрипит на зубах.

— Мирта, утро! — Жанна не только проснулась раньше меня, но и умылась. Мы сталкиваемся у дощатого домика.

— Доброе. Хорошо, что ты уже встала. Приходи на стену, позавтракаешь с Лоной, и вместе пойдёте в зал. Поможешь ей в первой половине дня, а во второй она тебе устроит экскурсию.

— Спасибо!

Надо ли говорить, что Лона тоже оказывается «фарфоровой»?

Начинается всё относительно безобидно. Она приводит меня к наполовину расчищенному коридору. Парни успели прокопать лаз под самым потолком, коридор ещё освобождают.

Я понимаю, что в конце туннеля меня ждёт ловушка:

— Лона… Я настолько закрытых пространств боюсь.

— Мирта, там не опаснее, чем в любой другой точке комплекса.

— Я понимаю. Тут логика ни при чём. Я просто боюсь. Если я туда полезу, могу сорваться. В смысле истерику устроить, — и для убедительности добавляю порцию вранья. — В детстве так получилось, что я сама себя заперла в тесный ящик, и просидела в нём несколько часов, пока папа не вернулся. С тех пор ничего не могу с собой поделать.

— А ты, Мирта, постарайся, если хочешь археологом быть. Нам часто приходится забираться в подобные узкие места. Ладно, идём в соседнюю галерею. Видишь бронзовые зеркала? Твоя задача смахнуть с них всю пыль грязь.

Почему она не настаивает, чтобы я залезла в ловушку?

Лона оставляет меня наедине с зеркалами и словно забывает о моём существовании до обеда. На первый взгляд хороший шанс улизнуть на поиски чёрного алтаря. Поколебавшись, я забраковываю идею. Парни продолжают расчищать земляную пробку, забившую коридор, снуют туда-сюда, причём в том числе и старшие, Тарми среди них. Незаметно улизнуть не получится. А потом я увлекаюсь. Казалось бы, бронзовое зеркало, мутное, по современным меркам совершенно бесполезное, но есть в этих древних зеркалах что-то завораживающее, то ли смутные силуэты, то ли невнятные контуры. Нет, я ни на миг не забываю, зачем я на раскопках, но счёт времени теряю.

— О, ты справилась лучше, чем я думала.

К возвращению Лоны я успела очистить три средних зеркала.

— Приятно слышать.

— Идём, а то обед уже заканчивается.

Вот как? А почему раньше не позвали?

Вслух я не возмущаюсь:

— Хорошо, — откладываю набор щёток и мягких тряпочек.

— У нас обед в две смены, — вдруг поясняет Лона. — Ты со мной работаешь, поэтому оказалась со старшими. И плюс сегодня большой отъезд. Кроме вас, новеньких, две группы, которые тут неделю отработали, уезжают. Или даже три? Короче, работы свернём пораньше и я тебя бегом по самым интересным местам проведу.