Рука для босса (СИ) - "Воль" - Страница 39

Молодая страсть сменяется на зрелую степенность и основательное уважение, держащееся за уют, покой, дом — все то, о чем мечтает среднестатистический человек. Конечно, не все получается, как хочется. Приходится идти на компромиссы, смотреть на жизнь трезво, себя критиковать, спускать планки. Пока что все было хорошо. Но что произойдет, когда обвиснет упругая грудь его женщины? Когда появятся пигментные пятна? Когда лицо покроется морщинами, и она не будет такой резвой, хохочущей и страстной? Он тоже не станет мужественней и моложе, но так ли важна внешняя привлекательность на четвертом десятке? Это красивая обертка. Это оперение, спадающее со временем и оставляющим только то, что является на самом деле. Нужно глядеть в будущее и выбирать то, чтобы после не жалеть.

Он сжимал коробочку, смотрел на суетящуюся женщину и кличущей достать курицу, потому как правая рука еще не может удержать такой вес.

— Иду, — поднимается с кресла и бредет на кухню.

Они стояли, отсчитывали секунды, дослушав поздравления президента, досчитали и чокнулись. Так прошлые первые секунд Нового года: вдалеке от общества, с выключенными смартфонами, глядя лишь в глаза друг друга и улыбаясь на фразу: “С кем Новый год встретишь — с тем его и проведешь”.

— А я и не против, — усмехается Оксана и приглашает к столу. — Я старалась.

— Я тоже.

— Мы оба хорошо постарались, — резво добралась до стула и взмахнула правой ручкой, показывая на явство. Теперь можно было облизываться, вкушать и с легким недоумением слушать песни с новогодних концертов. — Как уезжала из России это пели, как приехала спустя много лет, тоже самое.

И вновь смех. Мужчина и женщина подкладывают друг другу еду, говорят “попробуй”, “как на вкус?” и буквально светятся изнутри от счастья. Это не вечера с громогласной тещей, успевшей съесть мозги несколько раз, пока варит холодец; это не суета с Еленой, когда требуется покупать что-то в последнюю очередь, это не ленивый ребенок, которому легче поиграться, а не постругать ольвье, которого благодаря Оксане сегодня не было на столе. Они оба не воспринимали этот непонятный салат, заменив его на стекляную лапшу.

Мужчина и женщина танцевали под тихую романтическую музыку, подводили итоги года, шутили, рассказывали о прошлом, о планах на будущее, прижимаясь, переваривая плотный ужин. Слегка навеселе, он опускал руки, а она поднимала их, водила тело в разные стороны, виляя бедрами, выпячивая грудь, наслаждаясь двойным праздником под свет разноцветной гирлянды, нависшей над их головами. Включенные смартфоны разрывались от поздравлений с Новым годом по всему миру, перегревались от рассылки сообщений, а они все топтались на месте, были так рядом, пропахивались ароматом салатов и мандаринов.

— Оксана…

— Да?

— Что думаешь о семье?

— Мм… в каком смысле?

— Об общей жилплощади, о общем ведении хозяйства, о правовых обязательствах, детях, — шептал на ушко, держа так крепко, кружась под тусклым светом лампочек. Женщина слегка напряглась, задышала, а после замерла.

— Я… Я… — пришлось женщину удерживать от падения. У Оксаны кружилась голова от удивления и неожиданности всего происходящего.

— Давай жить вместе? Давай создадим семью? — не «выходи за меня», не «женись на мне», а давай «семью». Он сказал свое сокровенное желание, в светлые праздники, в ее день рождения, надеясь на чудо, на семью, на прекращение одиночества и приятную старость.

— Аркаша…

— Ты назвала меня своим мужем. Тогда, в больнице.

— Меня бы не пропустили… И правда, — улыбнулась она, вспомнив багряный сентябрь, что объединил сына и отца и ненароком скрепил ее с Аркадием так плотно. — Сказала, что твоя жена. Я ничего не обещаю, но я… Давай. Давай попытаемся, — они уже стояли, прижавшись друг к другу, следя по ощущениям кожи настроение партнера, в легком трепете, в осознании смены обстановки.

Она приняла предложение без воплей, криков, запрыгивания на шею. Благородно. Сомневаясь. Боясь семьи, но ожидая ее так долго.

Чтобы законно заботиться друг о друге.

Два одиночества решили создать семью, чтобы не быть одинокими и никому ненужными. Чтобы любить. Ждать. И умирать вместе.

Глава 44 (18+)

Глава 44

Нежные легкие поцелуи имели приятную сладость, они становились страстней и развратней. Не заканчивались лишь губами, исследованиям неба или языка; пара сгорала друг в друге, наслаждаясь каждым касанием, томно дышала, стоило возбуждению достигнуть пика. Капельки пота стекали со лба.

— Жарко, — прохрипел мужчина на ушко женщине.

— Но еще не обжигающе, — промурлыкала Оксана, с полным доверием глядевшая на мужчину, в душе которого еще существовал юнец, не перестающий ее радовать и баловать; он как танцор вел ее в танго, делая шаг, чтобы партнерша лишь глядела ему в лицо, делала свой, неспешно, слегка задевая пол, не замечая, как технично быстро становится обнаженной перед. Простые движения, и они находились на пределе.

— А теперь? — Аркадий сверкнул воспламененными глазищами, поднял юбку Оксаны и сжал ягодицы. — Обхвати меня.

Мужчина более не сдерживался. Радостный, вкусивший победу, подхватил запрыгнувшую женщину под ягодицы и попытался не сойти с ума безумных, многочисленных поцелуев Оксаны. Она покрывала его лицо, ойкала, как ее потряхивало на лестницах, прижимали к стене, а грубые пальцы мужчины искали молнию, чтобы поскорей обнажить невесту. Властные поцелуи мужчины кружили голову, через стоны шептала Оксана, как все крутится перед глазами. Она ерзала по паху и сжимала ягодицы от вторжения пальцев в анус. Не успел Аркадий поднять ее наверх, как уже отодвинул трусики и намеривался войти, при этом ехидно взирая на любовница, стонущую от нетерпения.

— Ммм! — целых две ладони массировали ее половые губы, скользкую вульву, задевая набухший клитор, после чего она вздрагивала и тянула имя любимого. — Аркаша-а!

— Представляешь, что будет наверху! — соблазнительно облизался Аркадий и, оторвав Оксану, снова перескочил несколько ступеней. Женщина плотно прижималась к нему, обнимала за шею, подставляя чуть ли ни свою грудь, пока ее губы осыпали макушку краткими точечными поцелуями. Внутри Оксаны уже было влажно. И если он сейчас затормозит, то это может испортить вечер — пришлось ускориться. Когда они добрались на чердак, из которого даже через закрытую дверь пахло розами, платье любимой уже наполовину оголило женщину. Уже находилось где-то на пупке, превратившись в жалкий обруч, которого не жалко было снять. Но и этого было достаточно, чтобы лицезреть упргую приятную грудь и два набухших бугорка, требующих внимания, а пока они терлись об одежду Аркадия, задевая его мысли о пенисе, выпирающего из брюк.

Почти вечь вечер Оксана спрашивала: «что находится за закрытой дверью»? А он отвечал: «секрет», строя из себя недотрогу. И теперь путь им был открыт, в царство разврата, похоти и единения.

— Розы? Романтично, — на секунду оторвалась женщина, глядя на ждущие огонька свечи, на приготовленную постель и лепестки, устилающие путь. В лунном сиянии Оксана походила на Мадонну, красивая, круглая, вся такая мягкая и одновременно стройная, сочная, прелестная и достаточно зрелая, чтобы возбуждать его тело и ум.

Мужчина уложил женщину на приготовленную постель, которому служило несколько пледов, простыней и самое постельное пелье, в груду лепестков. Хищно улыбнувшись, Оксана потянулась за женихом, припала к его паху и, вытащив возбужденный пенис, жадно погрузила его в рот, успев обильно смочить его слюной. Завороженно Аркадий наблюдал за пухлыми губками, ласкающими его член, ощущая искусный язычок, задевающего каждую венку; Оксана облизывала плотную головку как леденец, от чего все мысли мужчины сосредоточились на безумных ощущениях. Приятная дрожь прокатывалась лишь от одного вида выгнутой Оксаны, подставляющей к окну, за которым пылала белая луна, попку. Но тут! Развратная львица ублажала его, вела язычком от самого основания, поддерживая член правой рукой. Облизав яички, целуя каждый сантиметр, вновь дошла до скользкой головой и погрузила ее в рот. Блаженной прикрывал глаза Аркадий, хотя ему очень хотелось досмотреть на фокусы, вытворяемые женщиной, двигающейся в такт; она уже сидела на коленях и играла своими грудями, между которыми тонул средний увесистый член.