Здравствуй, папа! (СИ) - Борн Амелия - Страница 10

Однако сейчас не желала снова рисковать и подкидывать Роме и - главное - дочери поводов для беспокойства. Потому сказала твердо:

- У меня все в порядке. И я просто хочу, чтобы вы отправились вдвоем. Окей?

Васнецов все еще прожигал меня взглядом, в котором было обещание продолжить этот разговор позднее. Лера, вроде бы не протестовала, поэтому Рома, вздохнув, присел перед дочерью на корточки и спросил:

- Кафе-мороженое, пицца, может, леди желает ресторан с морепродуктами?

Лера некоторое время раздумывала, потом кивнула со всей серьезностью, на которую была способна.

- Пицца, а потом кафе-мороженое. Я быстренько переоденусь.

Они ушли минут через десять. Все то время, пока наша дочь собиралась, мы перебрасывались ничего не значащими фразами. Рома, вероятно, решил дать мне ту самую передышку, в которой я сейчас так нуждалась, и я была ему за это благодарна.

Но когда увидела в окно, как машина Васнецова отъезжает, позволила себе то, что было мне сейчас необходимо тоже - расплакаться.

- Ну, что будешь? - спросил я у дочери, когда мы вдвоем устроились за столиком в пиццерии, друг напротив друга.

Сосредоточенно нахмурившись, Лера изучала меню. Интересно, она все делала столь же внимательно? Господи, сколько же всего я еще о ней не знал! Наконец дочь сказала:

- Я хочу «Пепперони».

- А не островато? - приподнял я удивленно бровь.

- Нормально.

- Ну что ж… «Фрутти ди Маре» для меня и «Пепперони» для моей прекрасной леди, пожалуйста, - продиктовал я заказ подошедшему к нам официанту.

- Ты что, будешь есть морских гадов? - брезгливо поморщилась дочь.

- А что с ними не так?

- Они невкусные.

Я негромко рассмеялся:

- Как говорится, это потому, что ты не умеешь их готовить! Как-нибудь свожу вас с мамой в ресторан Олега, папы Матвея. Он прекрасно готовит абсолютно все, но его блюда из морепродуктов - лучшее, что я пробовал в своей жизни.

Лера вдруг притихла, потом почти шепотом, будто ей было неловко, призналась:

- Мне как-то не по себе без мамы. Постоянно хочется повернуться и что-нибудь ей сказать. А потом я вспоминаю, что она с нами не пошла.

У меня сжалось сердце. Если дочь настолько скучала по Ане даже в этот короткий отрезок времени, то как она сможет смириться с ее уходом? С ее нежеланием бороться? Нужно поскорее завести с Аней разговор о поездке. Мне совершенно не понравилось то, как она выглядела сегодня.

- Просто мама решила устроить нам небольшой тет-а-тет, - не без труда натянул я на лицо улыбку.

- А что это такое?

- Это разговор один на один.

- Ну давай разговаривать, - вздохнула Лера совсем по-взрослому. - Между прочим, ты так и не ответил на мой вопрос.

- Какой же?

- Почему ты нас бросил?

Ответа на это у меня не было и по сей день. Просто поразительно, как постоянные недомолвки в наших с Аней отношениях испортили жизнь нам обоим. Эта чертова боязнь переступить дружескую черту и потерять все! Миллионы раз нужно было поступить по-другому, а мы, кажется, только и делали, что ждали первого шага друг от друга и сами же себя загоняли тем самым в угол.

Я уже спрашивал себя - что было бы, скажи мне Аня о своей беременности в тот период? И вынужден был признать - вполне возможно, ничего хорошего из этого бы не вышло. Случившаяся авария породила во мне многие страхи и кошмары. Вряд ли в том состоянии я мог бы что-то дать своей дочери и самой Ане. Но потом… почему она не нашла меня потом? Я едва не поморщился болезненно, когда на ум пришел только один ответ - потому что она научилась жить без меня. И, быть может, вполне счастливо.

- Это сложная тема, Лера, - наконец проговорил размеренно в ответ. - У меня был тяжелый период в жизни. В таких случаях иногда лучше держаться от других людей подальше.

- Маме тоже было тяжело, - хмуро заявила дочь. - Я слышала, как она иногда плачет. Но мама никогда не говорила, почему.

Еще одна тяжесть, упавшая на душу. Наверно, Аня думала, что для меня это была случайная ночь. В то время как на самом деле наша близость перевернула все, расставив наконец вещи в правильном порядке. Нужно будет сказать ей, что я очень хотел вернуться. Навсегда. Но считал себя вправе на это только когда стану свободным человеком. Не успел…

Снова фантомный запах гари ударил в нос. Я ненавидел эти моменты, которые переживал заново раз за разом, словно проходил девять кругов ада.

«Ты пожалеешь об этом! Я превращу твою жизнь в ад!» - отдались в мозгу истеричные крики.

Надо отдать этой женщине должное - она действительно сумела это сделать.

- Расскажи лучше, понравилось ли тебе на дне рождения Матвея, - сосредоточив взгляд на Лере, перевел я разговор в более безопасное русло.

И с облегчением откинулся на спинку стула, когда Лера стала оживленно тараторить о том, с кем она познакомилась на празднике и что делала вместе с другими детьми.

- Ну что, теперь по мороженому? - предложил, когда мы с Лерой выбрались из пиццерии.

- Да! Ужасно хочу фисташковое.

- Организуем, - усмехнулся я и вдруг услышал за своей спиной:

- Рома!

Обернувшись, невольно расплылся в улыбке. Навстречу нам, вместе с заметно повзрослевшей Алисой, спешила Эмма. Порывисто обняв меня, она с улыбкой посмотрела на мою дочь:

- Привет. А ты, наверно, Лера.

- Откуда вы знаете? - с подозрением поинтересовалась та в ответ.

- Твой папа о тебе рассказывал. Вижу, он меня не обманул - у него растет прелестная дочка.

Лера смущенно потупила глаза, а Эмма продолжала:

- А это моя дочь, Алиса. Я сама называю ее Лисой, - улыбнулась Эмма, повернувшись к девочке с такими же, как у нее, огненно-рыжими волосами. - Вы куда-то собрались? - перевела она наконец взгляд и на меня.

- Да, хотели вымести все запасы фисташкового мороженого в ближайшем кафе.

- Я столько не съем! - откликнулась Лера.

Эм не растерялась:

- Мы вам с радостью поможем! Влад уехал в командировку, а мы вот решили развеяться, сходить покататься на каруселях. Может, хотите с нами? Палатка с мороженым в парке есть! И очень вкусным!

- Что скажешь? - спросил я у Леры и та, после некоторых раздумий, согласно кивнула с самым серьезным видом.

- Что хотите? - поинтересовалась Эмма, когда мы, набрав мороженого, стояли у списка аттракционов.

- Я бы на колесе покаталась, - подала голос Лиса.

- Я тоже, - быстро добавила Лера.

- Какое единодушие! - рассмеялась Эм и бодро скомандовала:

- Тогда берем вам билеты и идем кататься. Посадим вас в кабинку, а сами пока поболтаем тут, внизу.

- Взрослые разговорчики; - закатила Лиса глаза со знанием дела.

- Они самые! - отрезала Эмма.

Усадив обеих девочек в кабинку, мы с Эм присели на скамейку поблизости, чтобы держать колесо в поле своего зрения. Я понимал, чего именно хочет моя подруга - поскорее выспросить обо всем, что случилось за последнее время.

- Ну как дела? - поинтересовалась Эм сразу же, как мы приземлились на сиденье.

- Сам не знаю, - признался со вздохом. - Лера до сих пор не называет меня папой, но мы, по крайней мере, общаемся.

- Ты так и не рассказал мне, почему не знал о дочери столько лет. Или знал? - прищурилась Эмма с подозрением.

- Не знал. Ее мать мне не рассказала о своей беременности.

- И что же изменилось теперь?

Произнести слова, которые меня самого до сих пор пугали, я просто не мог. Поэтому выдавил с трудом:

- Она серьезно заболела. Лейкоз.

- О, Господи, - потрясенно прошептала Эмма.

Мы немного помолчали, потом она решительно заявила:

- Но ведь она лечится? Нужно верить в лучшее, Рома!

- Она отказывается от лечения. Мне порекомендовали хорошего врача в США и я намерен вывезти Аню туда любой ценой.