Здравствуй, мама! (СИ) - Борн Амелия - Страница 6

— Молодец! Стреляешь прямо в цель! Довольна собой? Полегчало?

— Ты не ответил на мой вопрос, — сдержанно пробормотала Тамара.

— Какой? На то, почему я не желаю носить увесистые рога твоего производства? Так вот именно потому, что привыкать к подобному я не намерен! Я плачу тебе не за это… милая.

— Да иди ты со своими деньгами…

— Не трудись указывать мне направление, — прервал с язвительной усмешкой. — Я сам найду дорогу. А ты… если решишь, что непыльная работенка с оплатой в несколько нолей тебе все же нужна, заезжай ко мне в офис за дальнейшими инструкциями в течение пары дней. Хорошего вечера… милая, — добавил, и, не оглядываясь, пошел к своей машине.

И все то время, что двигался, сердито отбивая туфлями каждый шаг об асфальт, не мог понять только одного — какого хрена мне становилось совершенно не по себе от мысли, что Тамара не захочет продолжать этот чертов цирк?..

— Он так и сказал? Дальнейшие инструкции? — вскинула брови подруга Аня.

Мы сидели у нее дома и уплетали пасту. Ну как уплетали? В основном с аппетитом ела совсем не я. И вообще что со мной такое случилось, раз я начала есть, словно птичка?

— Ну да, это все же моя работа, — подернула плечами и все же впихнула в себя оставшееся.

Было очень вкусно — томленые черри, семга, фетуччини. И прекрасный пармезан.

— Мне не нравится, как ты об этом говоришь, — сказала Аня, отставляя тарелку. — Ты случаем не влюбилась?

Она произнесла этот вопрос совершенно спокойным тоном, и я инстинктивно чуть не закричала «Нет!». Но сделала глубокий вдох и покачала головой.

— До влюбленности не дошло. Но он меня… вызывает на эмоции. Понимаешь?

Аня улыбнулась с пониманием.

— Конечно, понимаю. И в чем проблема?

— В том, что он точно никогда мною не заинтересуется, — пожала я плечами. — Я толстая, с большим бампером. Ты же знаешь — такие мужчины, как Игорь Разумовский интересуются всякими моделями-селедками, а не большими бамперами.

— Хм. Вообще-то ты зря так думаешь. Разумовский, конечно, иногда больше похож на задн… в общем, на того, с кем невозможно найти общий язык. Но он не идиот, клюющий в первую очередь на фигуру. И если ты его тоже зацепила — а это стопроцентно так — все может получиться.

Аня поднялась из-за стола и подошла к холодильнику, откуда вынула чизкейк.

— А пока предлагаю просто съесть по хорошей порции этого прекрасного торта. И пусть все мужики мира подождут!

Она принялась хлопотать, готовя чай. Я вздохнула и кивнула сама себе. Чизкейк уж точно не скажет мне обидных слов про «бампер». Просто сделает его еще больше. Но… куском торта больше, куском меньше — уже, по сути, все равно.

В офис к Разумовскому я, конечно же, приехала. За дальнейшими инструкциями, о которых он и говорил. Но мгновенно потеряла дар речи, когда его секретарша попросила подождать. Хотя, нет. Дар речи я потеряла позже на полминуты. Только собиралась присесть на предложенное место (мало ли, какие там совещания были у Игоря), когда дверь в его кабинет распахнулась и из него царственно выплыла одна из тех самых моделей-селедок, о которых мы не так давно говорили с Аней.

Хотя, надо было отдать должное этой незнакомке, за которой из кабинета вышел Разумовский, фигура у нее была, что надо. И довольно короткое обтягивающее платье подчеркивало этот факт на все сто.

— Всего хорошего, Веро. Я позвоню вам вечером и мы обговорим все нюансы.

Ну он бы еще облизал ее с ног до головы! Ведь судя по довольной физиономии Игоря, больше похожей на морду кота, добравшегося до сметаны, он именно этим бы с Веро и занялся.

Веро! Ну, надо же!

— Милый, а я к тебе, — промурлыкала я, и только теперь Разумовский меня заметил.

Не представляю, что вдруг на меня нашло, но я подошла к Игорю и, поднявшись на носочках, прикоснулась губами к его губам. Легко и быстро, тут же отстранившись.

Мы оба застыли. Не знаю, от чего это приключилось с Игорем, я же замерла от того, что вдруг волнами пронеслось по моему телу.

— Всего хорошего, Веро! — сказал Разумовский, после чего подхватил меня под локоть и повел в свой кабинет.

Я все еще была в растерянности от собственного поступка. В неменьшем удивлении был и Игорь.

— Что это, черт бы все побрал, было? — спросил он тихо, когда дверь за нами закрылась.

— Как что? Я выполняю свою работу. Вдруг это какая-нибудь твоя дальняя родственница. Или что-то в этом роде.

Разумовский отошел к окну и заложил руки в карманы брюк. Я невольно залюбовалась его широкой спиной. Игорю очень шли деловые костюмы.

— Нет, это не моя родственница. Это няня для Адама и Дины.

Мои брови сами по себе взлетели. Он что, действительно нанял эту… Инста-дамочку для того, чтобы она сидела с его детьми? И почему вообще это сейчас меня волнует? Уж не потому ли, что видеть такую горную лань рядом с Разумовским было… неприятно?

— Хорошо. Это няня. Я поняла.

Присев на стул, я попыталась подобрать слова. Как сказать ему, что мне их «сюсю-пусю» с этой самой Веро — как серпом по одному месту? Или не говорить вовсе?

— У меня, правда, как у твоей невесты, тоже будет условие, — наконец придумала я, на что давить.

— А! Ты все же решила и дальше оставаться на этой должности? — повернулся ко мне Разумовский и приподнял в ухмылке уголок рта.

— Конечно. Это прекрасная работа. Грех от нее отказываться, — подернула я плечами.

Мы замолчали, уставившись друг на друга. Правда, когда взгляд Игоря скользнул к моим губам, я не выдержала.

— В общем, я не хочу, чтобы ты меня дискредитировал в глазах твоих родных! Как ты изволил выразиться — рогов твоего производства я не потерплю.

И какой вообще черт в меня вселился, раз я выдала подобное?

— Вот как? Значит, о Викторе мы можем забыть? — хмыкнул Игорь.

Я поднялась со своего места и подошла к нему. Конечно, совсем не это я должна была делать и говорить. Но и обвинять меня и моего старого друга в каких-то там выдуманных Разумовским отношениях позволять не собиралась.

— О Викторе мы не забудем. Если ты не понял, то скорее я стану ревновать тебя к нему, чем ты…

Я осеклась, поняв, какие слова только что произнесла. Глаза Игоря снова метнулись к моим губам, от чего пришлось облизнуться.

— Я имела ввиду, что буду делать вид, что тебя ревную, — пробормотала, опустив взгляд. — И вообще… что там у тебя были за инструкции?

— Инструкции? — переспросил, глядя, как шаловливый язычок ночной жрицы скользит по ее неожиданно соблазнительным губам. Похоже, я слишком долго пробыл в сексуальной завязке. Померещится же!

— Ах да, инструкции, — добавил, усаживаясь за стол. От греха подальше. — Так… нам предстоит поездка на большой семейный праздник. У моей дражайшей тетушки Риты юбилей.

Не сдержавшись, я поморщился. Терпеть не мог такие мероприятия! Родственники, пользуясь случаем, особенно настырно норовили залезть без мыла да в неприличное место. От их звонков еще можно было отбиваться, но при личном присутствии отделаться от этих доброжелателей было куда сложнее. Зато теперь, за такой ширмой, как царица бургеров, я явно буду в безопасности.

— Юбилей, и дальше что? — спросила Тамара. — Что мне нужно делать?

— То же, что и обычно, милая, — растянул я губы в улыбке. — Выводи всех из себя, у тебя это чудесно получается. Если нас при этом еще и отлучат от дома — я готов заплатить вдвойне!

— Даже не знаю, принять это как комплимент или оскорбиться, — сухо заметила моя царица.

— Конечно как комплимент, — хмыкнул в ответ. — Я даже подскажу тебе, что делать. Тетя Рита воображает себя настоящей леди, чьих предков при революции не добили большевики, поэтому верный способ выбить ее из равновесия — вести себя как можно невоспитаннее. Особенно она нетерпима к одежде. Надень что-нибудь крайне… развратное и безвкусное.