Пупсик (СИ) - Федин Андрей - Страница 13

– Я… не знаю. Ему следует обратиться в полицию и заявить об утере документов.

– Ха, в полицию! – сказала Елка. – Да они его обдерут, как липку! И запихнут в мужской приют!

– Я не представляю, что еще можно сделать. Скажи, малыш, тебе есть где сегодня ночевать?

– Нет, госпожа Ряба. Я никого не знаю в этом городе.

– Двумя этажами выше я сдаю комнаты. Две из них сейчас свободны. Если хочешь, можешь провести эту ночь там. Я не возьму с тебя денег.

– Спасибо, госпожа, – сказал я. – Я воспользуюсь вашим предложением.

Я так устал и хотел спать, что не находил сил расстраиваться из-за того, что меня не взяли на работу. Обдумаю свое положение завтра.

«Ну, хоть пол не пришлось мыть, – сказал Ордош. – Нам нужно выспаться. А завтра решим, как быть дальше».

– Замечательно, – сказала Рябина. – Подожди пару минут. И я провожу тебя.

***

Меня разбудили голуби. У меня было ощущение, крыша надо мной вибрирует от их многочисленных голосов.

Через дверь с окном, ведущую на балкон, в комнату проникали лучи солнца. Казалось, только закрыл глаза. А уже утро.

«Просыпайся, дубина, – сказал Ордош. – Пора отправляться в лес, подыскивать поляну для постройки шалаша».

«Очень смешно».

«А я не шучу. Из этой комнаты тебя скоро попрут. А работа в городе тебе не светит, нам это еще вчера объяснили. Но ты не расстраивайся, свои приключения ты получишь. Только ждут они тебя не здесь, а в лесу».

«Может, сходим в полицию, попробуем легализоваться?»

«Считаешь, там тупицы работают? Не поймут, что ты за фрукт? Ты им еще покажи документы, что лежат у нас в сумке. Принц королевства Уралия Нарцисс. Они тебя проводят прямиком к теще и женушке. К тому же, мы так и не разобрались, кто и за что пытался нашего принца грохнуть».

«Да ладно, – сказал я. – Сомневаюсь, что они догадаются, кто мы».

«Попробуй, – сказал Ордош. – Мужская башня для меня ничем не хуже, чем поляна в лесу. В ней будет даже комфортнее».

«Ладно. Пойду умываться. А там посмотрим».

В уборной я обнаружил нормальный водопровод (с горячей водой!) и унитаз. Без излишней роскоши, к которой я, признаться, привык в башне архимага. Но это уже вполне походило на цивилизацию. После такого перспектива снова мыться в озере привлекательной не казалась.

Я расчесал волосы костяным гребнем, бросил в мусорную корзину зубную щетку: здесь они одноразовые, похожи на ватные палочки.

«Мне стыдно смотреть на твое отражение, – сказал Ордош. – Нам нужно раздобыть нормальное белье. Не подобает Злому Колдуну, пусть и бывшему, носить на причинном месте этот розовый мешочек с завязками».

«И в этом я с тобой согласен».

Местная мода на белье… да на всю мужскую одежду мне совершенно не нравилась. Временами мне кажется, что женщины, которые заставляли принца одеваться подобным образом, над ним попросту издевались.

Я достал из сумки и натянул на себя чистые колготки, очень похожие на те, что я носил в детстве, когда посещал детский сад. В них я чувствовал себя гораздо комфортнее, чем с голым задом.

«Лицо разукрашивать не будешь?» – спросил Ордош.

Я посоветовал ему перебраться из головы в другую часть тела.

«Но здесь мужчинам положено пользоваться косметикой!»

«Тогда пусть считают меня женщиной», – сказал я.

Распахнул узкую дверь и шагнул на балкон, желая взглянуть на город с высоты третьего этажа.

«Что это там за сборище?»

Я посмотрел вниз. Почти под самым моим балконом толпились женщины. Десятка два, не меньше. Их голоса походили на жужжание потревоженных пчел.

Одна из женщин запрокинула голову, увидела меня. Что-то сказала, указала на меня пальцем. Все женщины дружно повернули ко мне свои лица.

Я позорно сбежал в комнату.

Голоса под балконом стали громче.

«Трус», – сказал Ордош.

«Согласен», – ответил я.

«Думаешь, это твои поклонницы?»

«Какие еще поклонницы?»

«Ну, так бывает, – сказал колдун. – Слышал выражение: «Наутро он проснулся знаменитым»? Сейчас утро».

«Издеваешься? – спросил я. – Считаешь, это они по нашу душу там собрались?»

«Да откуда я знаю? Спустись, спроси».

«Что-то не хочется».

«Я и говорю: трус».

Кто-то постучал в дверь. Моего разрешения войти дожидаться не стал. Дверь распахнулась.

В комнату заглянула Ряба. Увидела меня, скользнула взглядом по колготкам, по моему голому торсу.

– Доброе утро, Пупсик!

Я скрестил на груди руки, пытаясь добавить себе солидности.

– Здравствуйте, госпожа Рябина.

– Через пятнадцать минут кафе открывается, – сказала Ряба. – Ты еще не передумал у меня работать?

– Нет, госпожа Ряба. А… это возможно?

– Честно скажу, Пупсик, меня просто вынуждают рискнуть. Ты выглядывал в окно? Видел, сколько людей стоит у входа в кафе? Такого никогда не было: обычно утром у нас в зале пусто. Я послушала, о чем они говорят: все хотят видеть тебя. Не хочется их разочаровывать. Через сколько ты будешь готов к работе?

– А как быть с документами? – спросил я.

– Попробую поговорить об этом с квартальной, – сказала Ряба. – Она тетка хорошая. Может, подскажет что-нибудь.

– К открытию я буду на рабочем месте, госпожа Рябина. У меня есть еще одно важное дело. Подскажите, можно отсюда выйти на улицу не через кафе?

***

В обувном магазине за прилавком я увидел ту же женщину, что и вчера. Заметив меня, она сразу же опустила взгляд на мои сапоги. Убрала с лица улыбку. Нахмурилась. Набрала в легкие воздух, готовясь вступить со мной в спор. Но я поднял руку, призывая к тишине, и сказал:

– Туфли.

Опять бегать по залу кафе в сапогах не хотелось.

Продавщица выдохнула. Снова заулыбалась.

Интересно, закон о защите прав потребителей в этом мире уже придумали?

– Это ты, что ли, работаешь в «Рябине»? – спросила продавщица, когда я определился с выбором.

– Да, госпожа.

– Мне рассказывали, – сказала женщина. – Зайду к вам как-нибудь. А может, и сегодня вечером.

– Что это? – спросил я.

– Ты слепой? Кофе! – сказала Липа.

Мне она показалась самой толковой из трех официанток, которые явились сегодня устраиваться на работу в кафе.

Я преградил ей дорогу, не позволяя выйти из комнатушки бара. Нахмуренные брови девушки замерли на уровне моего подбородка. Взгляд карих глаз уперся мне в грудь.

За моей спиной шумела многоголосая толпа женщин: в зале к этому часу не осталось ни единого свободного места.

– Для госпожи квартальной?

– Да, хозяйка велела сварить, – сказала девчонка.

На мой взгляд, ей вряд ли перевалило за двадцать. Думаю, она только-только окончила местную школу.

Квартальная, как объяснила Рябина, – полицейский (полицейская, все забываю, что здесь преобладают слова женского рода), аналог участкового. Она в компании двух подруг заглянула к нам под вечер. В эту минуту Рябина, сидя за столом у окна, вела с ними беседу.

– Можешь сама это выпить.

– Что? – переспросила Липа.

– Или вылей эти помои, – сказал я. – И займись своими столами. С кофе я разберусь.

От квартальной, как я понял, зависела моя легализация в герцогстве. И я собирался этой женщине угодить.

– Отойди в сторону, мальчик.

Липа ткнула меня пальцем в живот.

Я не намеревался вступать сейчас с ней в спор. Взял чашку, оставив в руке девушки блюдце. Та мутная бурда, что плескалась в чашке, с нормальным кофе не имела ничего общего. Я вылил ее в раковину, спрятанную за миниатюрной стойкой.

Посторонился, предлагая Липе уйти.

– Ты что творишь?! С ума сошел?

– Я сварю кофе для госпожи квартальной, – сказал я. – Займись другими делами.

«Какая она симпатяшка, когда злится, – сказал Ордош. – И фигура хорошая. Не пришло ли время нам завести подружку?»

«Нашел когда об этом думать».

«В последнее время я только об этом и думаю, почему-то. Гормональный всплеск».