Рузвельт (СИ) - "Дилан Лост" - Страница 4

— Не разводи драму, Тэдди, все заняты, а я не выйду в зал в этой дурацкой сеточке, — он потеребил тонкую сетку на волосах.

— Я должна следить на Грэгом!

Но Грэг уже лежал в отключке, полностью игнорируя меня и мою панику.

Я вздохнула и с траурным видом поплелась к столику, нервно теребя себя за подол джинсового сарафана.

Надо признать, эти ребята сразу бросались в глаза. Всем было видно, что их компанию жизнь еще не переживала и не выплюнула погрызанными косточками обратно, вынуждая вертеться в этом мире, чтобы просто выжить. Одежда у них яркая, не поношенная, кричащая популярными лэйблами. Головы венчали стильные прически, а глаза удивленно шарили по каждому дюйму помещения, впитывая такую непривычную им трущобную жизнь. Я понятия не имела, что люди вроде них могли забыть в нашей дыре. Если бы я жила на той стороне города, то ни за что бы не решилась наведаться в Мидтаун.

И все же они завораживали. Как произведения искусства. По каким-то причинам я получала мазохистское удовольствие от одного только взгляда на них, хотя во мне генами должна была быть заложена ненависть к людям их сорта. Они напоминали мне о том, что где-то за просторами гетто есть и лучшая жизнь. Та, которая мне никогда не светит.

Три парня и девушка рассосредоточились за угловым столом, и вяло что-то обсуждали. Они даже не заметили, как я подошла и положила меню за их столик. Спустя пару секунд пришлось прокашляться, чтобы на меня обратили внимание.

Господи, у меня даже кашель вышел неловким. Кто-то должен уже избавить меня от этих мучений.

И вообще, мне казалось, что я выгляжу нелепо в своих ярко-красных гетрах, торчащих из-под кожаных ботинок, в полосатой радужной водолазке, c габаритными кольцами в ушах и кучей пластырей на пальцах (я ведь просто не могу не порезаться обо что-то в течение дня!).

Непреодолимое желание побыстрее смотаться отсюда росло во мне с каждой секундой.

— Готовы заказать что-то сразу? — я старалась говорить так, словно не хотела выбежать из закусочной с криками. — У нас… — и тут я запнулась, осознав, что понятия не имела, куда подевала свой карандаш для записи заказов.

Две секунды. Ты продержалась ровно всего две секунды, Тэдди. Браво!

Пришлось неловко озираться вокруг себя, ощупывать карманы и другие места, где мог бы быть карандаш.

Я даже заглянула под соседний столик, который обслуживала ранее, пока все заинтересованно следили за мной, ползающей по полу.

— Эй, все в порядке? — спросил парень со светлыми волосами, склонив голову ко мне под стол.

— Извините, карандаш куда-то подевался. — я нервно рассмеялась, все еще протирая коленями пол. — Но не волнуйтесь, у меня феноменальная память. — нагло соврала я, едва помнящая названия всех штатов Америки.

— Видимо, она подвела тебя на этот раз, — откуда-то сверху послышался мягкий бархатный голос со скользящим британским акцентом.

От неожиданности я вздрогнула. А когда задрала голову, ударилась лбом о край столешницы.

Единственный представитель противоположного пола с британским акцентом, которого я знала лично, умер от передозировки пару месяцев назад. А парень напротив меня не имел ничего общего с ожившим трупом Уолтера Девиса.

Он был божеством, сошедшим с небес.

Положа руку на сердце, могу сказать, что даже в показе мужской коллекции «Армани» нет никого красивее нависшего надо мной парня.

Может, я слишком сильно приложилась головой о стол, но если бы он стал лицом рекламной компании открывшейся напротив пиццерии, я бы заказала пару сотен их паршивых пепперони. Построила бы замок из картонных коробок и двадцать четыре часа в сутки просто таращилась бы на эти ровные черты лица, прямой нос и кривоватую улыбку. Волосы цвета корицы у него были темными у корней и осветлялись ближе к кончикам. Идеальный беспорядок на голове почти заставлял меня его ненавидеть. Почему мои волосы не могут лежать так красиво и естественно? Ну хоть раз в жизни!

Даже очки в черной роговой оправе, которые бы непременно сделали из меня уродину, очень ему шли.

Смешинки плавились в его глазах, когда он грациозно опустился на корточки, протянул руку к моим волосам и, о боже, вытащил из моего пучка чертов заточенный карандаш.

— Потренируй память, — тихо шепнул он мне на ухо, и, усмехнувшись, сел за стол рядом с красивой брюнеткой, которая, не мешкая, придвинулась ближе к нему, словно заявляя права на свою собственность.

Пока девушка домогалась до него, как одержимая сексуальная маньячка, я пыталась вывести свое тело из паралича. Встряхнув головой, я поднялась на ноги и отряхнула колени.

— Так что вы будете заказывать? — промямлила я с карандашом и блокнотом наготове, изо всех сил пытаясь не умереть от стыда.

— Кстати об этом, — брюнетка, сидевшая рядом с британцем, заговорила. — Можете мне помочь?

Только бы не суши, умоляю, только не суши! Я все еще не выучила нашу японскую кухню (которую готовят коренные мексиканцы).

— У вас есть ролл с огурцом? — спросила она.

Черт.

— Наш сушист заболел. — говорю я заученную фразу. — И водоросли недавно привезли все такие, ну знаете…сморщенные.

«Водоросли всегда сморщенные, тупица!» — проблеял внутренний голос.

Сделав максимально недовольное лицо, девушка снова принялась изучать меню.

Выглядела она роскошно, в стильном платье и модных туфлях на платформе. Девушки вроде нее непременно должны быть вегетарианками, феминистками или членами «Гринписа». При виде таких во мне обычно бурлит синдром толстушки, вынуждающий, забившись в угол, истерично рыдать и пожирать плитки шоколада.

— Не вижу ни одного вегетарианского блюда. — сощурилась она.

— Вегетарианские блюда? Здесь? — не удержавшись, я все же прыснула со смеху.

— И что в этом смешного?

— Ничего, просто… — я встретилась с ее непонимающим взглядом. — Все, что я могу для вас сделать — это развести листья салата в минералке. В нашем районе нет вегетарианских забегаловок в тех пор, как пятьдесят лет назад перевелись последние хиппи. От них одна только травка осталась. Ее, кстати, продают в переулке через улицу.

Только что подошедший парень глухо рассмеялся, успев все же скинуть все на приступ кашля. Взгляд его проницательных глаз устремился поверх очков прямо на меня, словно я была каким-то одаренным дрессированным хомяком, крутящим хулахуп.

— Тебя где носило, Арт? — спросил у него светловолосый парень с другого конца столика.

— Какая-то женщина зашла в мужской туалет и начала предсказывать мне будущее, — усмехнулся он, лениво расцепляя наш визуальный контакт. — Пришлось дать ей десять баксов, чтобы она отстала.

— О нет, — я застонала, устало впечатываясь лбом в блокнот. — Ким! — закричала я официантке на другом конце зала. — Мариса опять устроила сеансы предсказаний в туалете, выведи ее оттуда, пока копы не нагрянули!

Ким кинула поднос на ближайший пустой столик и побежала в мужской туалет. А я тем временем обнаружила на себе пять пар удивленных взглядов.

— Долгая история, — махнула рукой я. — Но в результате — сожженный толчок, дюжина копов и вонь от каких-то трав на всю улицу. Кажется, она тогда вызывала Дьявола.

Бесполезно, Марисса, подумала я про себя, в дыру вроде нашей даже сам Сатана не пожалует.

— Как интересно вы живете, — улыбнулся Арт, изучая меню.

Улыбка у него была теплой, почти не саркастической.

— Я буду «Цезарь»! — громко сказала брюнетка, привлекая к себе внимание. — Поменьше курицы, побольше зелени и, умоляю, не переборщите с соусом.

Остальные ребята заказали себе по бургеру и содовой.

— А я хочу блюдо дня, — на свой страх и риск вдруг заявил Арт, с хлопком закрывая меню.

— Есть какие-то особые предпочтения в кишечных отравлениях, с которыми вы позже будете вынуждены мучиться? — без намека на улыбку спросила я.

В «Крузе» блюдо дня считается оружием массового поражения. Олли обычно не заморачивается по поводу рецепта, а просто жарит на сковородке все, что попадается ему под руку, и называет это деликатесом.