Ну, здравствуй, муж! (СИ) - Абалова Татьяна - Страница 6

— Впервые за все годы пребывания в Хаюрбате вижу собаку, — Сесилия отступила, впуская нежданных гостей. Она провела их в комнату, мало похожую на жилую.

Сердце Цессира возрадовалось. Он будто очутился на родине, в одной из мастерских друзей, которые создают артефакты, наполненные магией рода. Бочка в углу — в подобные в Агриде смывают остатки волшбы, на столах заготовки для амулетов, различные инструменты — линейки, ножи, даже пила, по стенам развешаны куски кожи и разноцветные парики — братья того, что сейчас лежал на коленях танцовщицы, на полках банки с мазями и притирками, небольшой очаг с котелками и тиглями. По углам сундуки с наваленными на них ворохами ткани.

Пес громко чихнул, заставив артефакторшу вздрогнуть. Уж очень сильно несло из бочки, где плавали ошметки магии. Острый запах, можно сказать, разъедал нос.

«Как же давно она не меняла воду?» — Гаррон точно знал, в их лаборатории слуги выносили бочку к реке Сытой минимум раз в неделю.

— Мы нашли Рона в песках близ оазиса Вари-дага, — Шаша сказала и только потом подумала, что не стоило произносить имя хаюрдага, который теперь наверняка за ней охотится. — Пес умирал от обезвоживания… Ну, я и пожалела.

— Давай сейчас не о нем. Расскажи, что с тобой случилось. На тебе лица нет.

— Как вы правы! Лица действительно нет, — пальцы Шаши нервно мяли черные волосы парика. Звенели змейки-амулеты. — Остаться без грима самая лучшая защита. Люди никогда не видели моего настоящего лица, и даже личная служанка сейчас не признала бы меня.

Ее рассказ был недолгим, но произвел на Сесилию сильное впечатление. Она даже поднялась и бесцельно закружилась по комнате. Волнение не давало оставаться на месте. Опомнившись, артефакторша вернулась на низенькую скамеечку, сдвинула ее так, чтобы оказаться напротив стула своей гостьи.

— А Его Величество разве не догадается, что это ты?

Александра вздохнула.

— С ним все сложнее. Он знает каждую родинку на моем теле, ведь я его птенец.

«Что значит птенец?» — поднял голову пес.

— Какие родинки, милая? Он знает каждый шрам на твоем теле, — Сесилия задрала рукав Саши и, увидев синяки, покачала головой. — Опять мучил?

— Его Величество это называет учением. Выдержать бой на ножах, на палках и еще бог знает каком оружии, уметь молча переносить боль, не поддаваться на провокации, ничем не гнушаться в достижении цели. О, боже! — Александра закрыла лицо ладонями. — Я сама толкнула короля на встречу с Вари-дагом, рассказав об его армии. И если разгневанный хаюрдаг еще может передумать доносить на меня, перепоручив разобраться своим людям, то правитель не отступит. Слишком опасен для него стал Вари-даг. Всадники, боевые корабли, амулеты перемещения, способные перекинуть воинов на любые расстояния…

— Да уж… Это называется попасть меж двух жерновов.

— Что мне делать, Сесилия? У меня совсем никого не осталось! Некуда бежать…

— Кто-нибудь знает, что мы с тобой дружны?

— Нет-нет! У класис не принято болтать о своих артефакторах!

— А Его Величество?

— С ним мы почти не разговариваем, — Шаша опустила глаза.

Вопрос Сесилии разбередил свежую рану. Всякий раз, когда Александра шла во дворец, она тихо умирала. Писала дрожащей рукой отчет, а потом ждала, когда придет ОН. Эти минуты, а порой часы были самыми страшными. Король ни о чем не спрашивал. Зачем, если тайная канцелярия до точки изучит ее писанину? Хаюрб подходил близко, большим пальцем стирал помаду с ее губ и долго-долго смотрел в глаза, словно искал в них какие-то изменения, должные произойти с момента последней встречи. Порой тут же отсылал из дворца, но чаще жестом приказывал раздеться, потом брал оружие, позволяя выбрать и ей, вставал в боевую стойку. Несмотря на года, король был ловок и вынослив, а она не понимала, зачем ему каждый раз загонять ее в угол. Она злилась, сопротивлялась, сжимала зубы от боли и желания убить мучителя, он же смотрел на нее как на подопытную мышь, от которой ждут определенной реакции. Но, видимо, неправильная она мышь…

Сам же потом вызывал лекарей, чтобы привести ее в порядок. Не уходил, наблюдал, как магия льется из ладоней целителей.

За шесть лет король единственный раз был с ней нежен и терпелив. «Так надо, девочка», — произнес он перед тем, как распахнуть на ней одежду и нависнуть над безвольным телом. Опоил? Наверно… Да, она не хотела его как мужчину, а потому назвала свершившийся акт насилием и плюнула Хаюрбу в лицо. Он рассмеялся и взял в руки плетку. Больше Шаша не смела поступать с ним непочтительно. И считала счастьем, что король ни разу не позвал в свою постель. Женщин в гареме хватало…

— У меня такое чувство… Мне кажется, ему зачем-то нужно, чтобы я его ненавидела…

— Бедная девочка, сколько же тебе пришлось вынести! — рука Сесилии легла на колено гостьи. — Как же тебе помочь? Слушай, а может, наскребем денег и купим амулет перемещения?

— Нет, не наскребем, — Александра всхлипнула. Рон, жалея, лизнул ее щиколотку. — Даже если мы продадим дом, денег не хватит. И потом, я не могу вернуться на Землю.

Шаша задрала платье и показала на внутренней стороне бедра небольшое круглое клеймо. Будто пальцем кто-то сильно надавил, оставив красный след.

— У птенцов короля нет родины, мы там, куда нас пошлют. Но я не могу покинуть этот мир. За его пределами меня ждет немедленная смерть.

— Но почему же тогда не ставят подобные метки остальным рабам? Для хаюрдагов это было бы очень удобно… Ой, прости, милая, я интересуюсь из чистого любопытства. Я и сама когда-то была рабыней, но сумела выкупить себя.

— Это древняя магия, которая замешивается только на королевской крови. Она по капле отнимает у Хаюрба жизнь.

— Значит, ты особая?

— Выходит, что так…

«Интересно, как Сесилия выкупила себя из рабства? — Гаррон еще раз осмотрел мастерскую и остановил взгляд на хозяйке. — Без магии артефакт не создашь, а значит, я был прав, думая, что хозяйка агридка, причем из знатного рода. Но как она оказалась в Хаюрбате? Выкрали? Почему не всполошились родственники? И чем она могла откупиться? Кто из хаюрдагов позволил бы курочке, несущей золотые яйца, оказаться на свободе?»

Пес перестал пялиться на Сесилию, пытаясь отыскать в ней знакомые черты какого-нибудь царедворца. Артефакторша вполне могла быть бастардкой, коим строгий учет никогда не велся. Он сам совсем недавно узнал, что у отца на Земле росла внебрачная дочь Джулия.

«Росла, росла, да и выросла. До жены лорда Ханнора доросла. Эх, поскорей бы домой. Мы бы быстро выяснили, кто снабжает хаюрдагов его амулетами», — в том, что маг из рода Разрывающих пространство не виноват, Гаррон и на мгновение не сомневался.

— Давай начнем с твоего преображения. Даже если кто-нибудь нагрянет ко мне, он не должен догадываться, что ты Шаша. Скидывай платье. Оно слишком заметное.

— У меня других нет. Статус обязывал одеваться дорого.

— Я понимаю, — Сесилия поставила на стол железную чашу. Подхватила брошенный ворох одежды и, полив его черной маслянистой жидкостью, подпалила.

— Чтобы и следа не осталось, — в желании истребить доказательства существования попавшей в немилость танцовщицы, артефакторша совсем забыла о стоящей нагишом гостье. — Ах, да, на, прикройся! — она кинула первый попавшийся под руку отрез ткани. — Давай сюда браслеты. Кольца тоже. Все, что может тебя выдать.

Только теперь женщины столкнулись с проблемой странного амулета, который никак не хотел сниматься. Гаррон перестал дышать.

— Я уже пробовала, но цепочка все время путается в волосах, — пожаловалась Александра. Ее уши уже горели, шею густо покрыли красные пятна, а «собачий ошейник» ни в какую не снимался.

— Если бы побрякушка не выглядела так безобразно, я бы подумала, что это родовой амулет. Только строн невозможно снять с шеи. Причем для этого ты должна быть женой какого-нибудь лорда из Агрида.