Бархатистые прикосновения - Деверо Зара - Страница 30
- Предыдущая
- 30/41
- Следующая
Угадав его мысли, Армина заерзала в кресле. Глаза ее стали фиолетовыми от страсти. Она вытянула ноги и, раздвинув их, запустила руку в промежность, выразительно глядя на Синклера из-под полуопущенных век и облизывая языком губы. Под внешностью невинной выпускницы средней школы скрывалась натура женщины-вампира, способной высосать из своей жертвы все до капли, опустошить ее физически, морально и материально.
— Я хочу обладать тобой, Армина! — хрипло произнес Синклер, дрожа от вожделения. Стул под ним предательски заскрипел.
— Сначала расскажи, как все было у вас с Карен, — капризно заявила она, теребя соски через ткань платья.
— Это нельзя передать словами! — прорычал Синклер, откидываясь на спинку стула и раздвигая ноги в надежде, что вид его удавчика, который вытянулся в брючине до колена, лишит ее самообладания. — Я привязал ее руки и ноги к стойкам кровати и вытворял с ней такое, что она едва не умерла в экстазе. Видела бы ты, как она извивалась и дергалась, когда кончала! А какие сладострастные стоны, охи, ахи и крики она издавала! Ей снова и снова хотелось погружаться в нирвану, она умоляла меня не прекращать своих ласк.
От этих слов и от вида его фаллоса Армина пришла в неистовство. Ей не сиделось спокойно, промежность ее стала горячей и мокрой, грудь ее учащенно вздымалась. Задрав ногу, она поставила ее на стол, а другую перекинула через подлокотник. Юбка задралась, и взору Синклера предстала ее сокровищница удовольствия, гладкая, розовая и блестящая. Срамные губы раскрылись, готовые впустить доверчивого гостя, не подозревающего, что стенки влагалища сожмутся и выпустят его, лишь сделав похожим на выжатый лимон.
Синклер встал на четвереньки и молча уставился на этот заманчивый цветок. Вид женских прелестей приводил его в трепет. От созерцания торчащего, блестящего, дразнящего клитора у него перехватило дух. Затаив дыхание, он любовался этой жемчужиной, глотая слюну и раздувая ноздри. Наконец он дунул на нее, и Армина поежилась, тихо охнув. Ободренный первым успехом, Синклер дотронулся до трепетного бугорка пальцем. Армина завизжала и выпятила лобок.
Но коварный Синклер улыбнулся и, выпрямившись, сказал:
— Впрочем, ей не помешает узнать и кое-что еще о сексе. Как насчет того, чтобы устроить ей встречу с мадам Ракель?
— Когда? — массируя клитор, деловито спросила Армина.
— Как только ты кончишь мастурбировать, — ответил Синклер и закурил сигарету.
Покраснев от натуги, Армина продолжала любимое занятие.
Шикарный спортивный автомобиль пожирал милю за милей серой ленты асфальта, повизгивая тормозами на виражах. Синклер, умело управлявший мощным стальным зверем, время от времени косился на Карен, удобно устроившуюся на соседнем сиденье. Армина и Джо сели, обнявшись, позади них и чувствовали себя вполне комфортно.
Вечер выдался жаркий и душный, малиновый закат догорал, на фоне далеких сверкающих огней деревья казались черными. Зависшая у путников над головами яркая звезда сверкала, как серьга в ухе невидимой великанши, лениво наблюдающей за людьми из космоса.
Промчавшись мимо двух крохотных поселков и попетляв по проселку, автомобиль остановился напротив больших ворот. Из сторожки вышел могучий охранник с бычьей шеей, бритой головой и сломанным носом и вопросительно посмотрел на водителя.
Синклер высунулся в окошко и что-то ему сказал. Охранник кивнул, хмыкнул и вернулся в домик. Спустя секунду ворота открылись. Машина поехала по аллее, ведущей к изящному особняку с колоннами вдоль фасада. Карен изнемогала от любопытства, всю дорогу гадая, кто такая мадам Ракель и зачем ее к ней везут. Синклер ей ничего не объяснил, он зашел в библиотеку в конце рабочего дня и предложил прокатиться на его спортивном автомобиле к одной его доброй знакомой. Измученная разбором книг и неудовлетворенная мастурбацией, Карен с радостью согласилась, надеясь, что новые впечатления поднимут ей настроение. Пока она не жалела об этом: и быстрая езда, и вид усадьбы, окруженной садами и газонами, привели ее в приятное волнение. Что же будет дальше? Ответ последовал незамедлительно.
Из-за угла здания выехала колесница на деревянных колесах с металлическими обручами, запряженная не лошадьми, а здоровенным голым мужчиной. Возница — богатырского телосложения женщина в красных кожаных доспехах и черных длинных перчатках — натянула вожжи и смачно огрела кнутом своего «коня».
— Ох, как хорошо! Благодарю тебя, госпожа! — Прохрипел мазохист, стиснув зубы. Пот струился с него градом.
— Громче! Не слышу! Что ты бормочешь, жалкий раб? — грозно вскричала его мучительница и, натянув поводья, снова огрела его кнутом. На лице страдальца отобразилось блаженство.
— Благодарю тебя, госпожа! Ты так любезна! — прохрипел он.
— Привет, Ракель! — крикнул Синклер и помахал рукой грозной даме в кожаных доспехах.
Она обернулась и вперила в него плотоядный взгляд. Густые черные волосы разметались по ее могучим плечам. Большие груди выпирали из кожаной баски так, что были видны коричневые соски. Здоровенные ляжки прилипли к сиденью колесницы, покрытой позолотой. На ногах у нее были черные сетчатые чулки, держащиеся на красных подвязках. Промежность была голой, из-под густых волос на лобке проглядывали толстые срамные губы цвета лососины. Завершали картину высокие черные сапоги из искусственной кожи на шпильках.
Это была богиня, ведьма, жрица любви, разрушительница, соблазнительница и утешительница в одном лице. Это была госпожа Ракель собственной персоной, мастер экстаза и оргазма.
— Добрый вечер, Синклер, — хорошо поставленным голосом ответила она. — А ты, жалкий раб, стой спокойно и не дергайся! — прикрикнула она на мужчину, запряженного в колесницу, осмелившегося почесать свой исполосованный кнутом зад. — Иначе будешь наказан!
Раб затрясся от страха, закачался даже его набухший пенис под нависающим животом. Мужчина был гол, если не считать сбруи и ошейника с цепочками, прикрепленными к колечкам, продетым сквозь кожу вокруг сосков. Поражали своими размерами яички — они были не меньше гусиных. Чресла его обтягивали ремни, соединенные пряжками с вожжами. Ракель спрыгнула на землю и, подойдя к рабу, встала напротив него, расставив ноги и подбоченившись. Окинув раба презрительным взглядом, от которого его глаза радостно вспыхнули, она поставила ногу на ступеньку каменной лестницы и приказала:
— Лижи мою промежность! Раб сладострастно зарычал и, с трудом наклонившись, высунул толстый багровый язык. Лицо Ракель оставалось невозмутимым, хотя ее срамные губы блестели от секрета. Она потерлась ими о физиономию раба, изменила позу и схватила его за мошонку.
— Тебе хочется кончить, не так ли? — спросила она, — А онанировать ты можешь только с моего разрешения! Сначала отвези колесницу на конюшню и вычисти ее! Грязь с колес слижешь языком. Понял, слизняк? Вычисти все до блеска. Не ленись, скотина! Ступай!
— Слушаюсь, госпожа! Спасибо, госпожа! Вы так добры, госпожа!
— Чересчур добра, пожалуй! — усмехнулась мадам Ракель и шлепнула его ладонью по заднице.
На головке члена раба выступила прозрачная густая капелька.
— Проваливай, червяк! Убирайся! Пошел вон, подонок!
— Это называется умышленным унижением достоинства клиента, — прошептала Армина Карен. — Ты даже не представляешь, какие суммы платят ей мазохисты. Тебе не хочется поиздеваться над мужчиной? Я пробовала, мне понравилось: ведь все они сволочи и заслуживают этого.
Синклер представил Карен хозяйке особняка, Армина и Джо уже бывали у нее и, возможно, участвовали в подобных развлечениях. Карен с удивлением отметила, что и в ней назревает какое-то темное желание.
— Добро пожаловать! — с улыбкой сказала Ракель мелодичным голосом. — Проходите в дом. Сначала выпьем вина, а потом я устрою для вас экскурсию по камерам пыток.
Она зловеще расхохоталась.
— Не бойтесь! Моим клиентам нравятся страдания, за пытки и унижения они готовы платить колоссальные деньги. Например, раб, которого вы видели, член верховного суда. Он обожает ходить босиком по раскаленным углям. Этот дом я получила в подарок от одного из своих подопечных. Ему хотелось иметь возможность приходить в любое время в укромное местечко, переодеваться в платье своей матери и подвергаться избиению кнутом. Он от этого кончал. Впрочем, это еще цветочки! Пойдемте со мной, я покажу вам нечто оригинальное!
- Предыдущая
- 30/41
- Следующая
