Собственность государства (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович - Страница 31

- Ну, в яркой жилетке и в каске, с ящиком инструментов в руках…

- Куда он пошел?!

Девица выглянула из окошка и указала рукой:

- Вон в то здание!

Я махнул рукой парням и трусцой побежал к указанному строению, по пути вызвал базу:

- Что это за здание?

- Картинная галерея на первом этаже, ресторан на втором, - отозвался Валлендел.

- Только там входы разные, - добавил Мэрриот. – С этой стороны в ресторан попасть нельзя. Вы считаете, что все серьезно?

- Вы издеваетесь?! Да, Чужак возьми! Вызывайте медиков, полицию, подкрепление и вообще всех, кого можно!

Уже на подходе к зданию Гюнтер сказал:

- Так это точно будет настоящая зачистка?

- Увы, да… - чувство покалывания уже вернулось. – Это одержимый, никаких сомнений. Ну, парни, тут уж не плошать! И смотрите, куда стреляете, там внутри народа масса…

У двери курил какой-то человек в строгом костюме. Как только он нас заметил, на его лице появилось беспокойство.

- Сюда входил человек в каске, жилетке и с инструментами? – без околичностей спросил его я.

- Рабочий? Да, но не сюда, он через служебный вход прошел.

Вот это уже совсем хреново. Одержимый не только давно постиг законы нашего мира – он постиг даже тонкие нюансы человеческого социума. Пытаясь скрыться в одежде рабочего, он привлек бы к себе внимание, войдя в картинную галерею через вход для посетителей, но когда рабочий входит через черный ход – к нему может вообще не возникнуть вопросов у персонала, каждый подумает, что рабочего вызвал кто-то другой.

- Терновский, это Мерриот! – протрещал наушник. – Первые патрули будут рядом через тридцать секунд.

- Отлично, мы начинаем зачистку через парадный.

На самом деле, войдя через служебный, одержимый сыграл нам на руку: мы войдем через главный вход и тем самым отсечем его от посетителей. Может быть, удастся избежать больших жертв.

Мы вошли в картинную галерею и я сразу же крикнул:

- Внимание! Идет зачистка! Всем срочно покинуть помещение, но без паники! Ян, Бела – налево, Каспар и Юджин направо!

Посетители начали поспешно покидать зал. Паника, к счастью, не возникла: среди посетителей оказалось некоторое число дворян, а все наследственные дворяне – обычно либо маги, либо военные. Они выводили своих спутниц и спутников поспешно, но без паники и неразберихи, я прямо кожей ощущал, как по всему залу сотворяются кинетические щиты.

Один человек – высокий, в обычном костюме без украшений и регалий, остановился возле нас. Вокруг него буквально дрожит воздух – уровень, судя по всему, пятый как минимум.

- Характер угрозы? – деловито осведомился он.

- Одержимый. Весьма матерый.

- Понял.

Он стал за колонну возле нас и вытянул руки вперед и в стороны, натягивая перед нами незримую эфирную ткань защитного барьера. Кажется, повезло нам с подмогой.

Я бегаю глазами по залу, оценивая поле боя. Картинная галерея весьма обширна: до потолка целых восемь метров, в зале даже есть два каменных «внутренних» фонтана, тут и там колонны с кариатидами, поддерживающие плавно изгибающуюся каменную дорожку второго яруса, которая ведет к маленькому кафетерию, расположенному на втором «внутреннем» этаже. Имеются внутренние декоративные стены, необходимые для того, чтобы увеличить общую площадь стен и как результат – одновременно вывесить огромное число картин. По всему залу расставлены картинные витрины: два листа стекла, между которыми висит сама картина. С учетом того, что в помещении имеются фонтаны – влажность закономерно высокая, так что герметичные экспозиционные витрины весьма уместны.

У стены – огромный горный пейзаж шириной в четыре метра и высотой в два: та самая «Два на четыре». Она не влезла ни в одну витрину, потому ее покрыли тонкой пленкой.

Тем временем в зале почти не осталось посторонних, и тут я увидел, как на втором ярусе открылась дверь и из нее появился дебелый мужчина, застегивающий смокинг. Одежка оказалась маловата для него: пуговицы не доставали до петель.

- Два часа, наверху! – крикнул я и вскинул «кишкодер».

Наш дружный залп не застал одержимого врасплох: он успел плашмя броситься на дорожку и оказался в непростреливаемой зоне: мы, находясь на первом этаже, его не видели.

Но второй ярус – это гораздо ближе к потолку, чем я сразу же и воспользовался, выпустив осколочную гранату в то место потолка, под которым находился одержимый. Расстояние четыре метра, для миниатюрной восемнадцатимиллиметровой гранаты это многовато, как ни крути. Однако мелкие осколки хоть и не могли причинить одержимому сколь-нибудь серьезные ранения, основательно его посекли, потому что тварь взвыла и одним длинным прыжком переместилась со второго яруса на первый, за колонну в добрых десяти метрах.

Длинные очереди вспороли воздух, противоположная стена сразу покрылась пулевыми выбоинами. Однако одержимый благополучно избежал этого потока свинца, стали и белого фосфора, поймав одну или две пули всего лишь.

Люди, которые еще не успели покинуть зал, попрятались за фонтанами, колоннами и декоративными стенами, и очень вовремя: за ту секунду, что парни меняли магазины, одержимый выскочил из-за укрытия и вытянул в нашу сторону руку с растопыренными пальцами. Мой выстрел прошел чуть выше буквально на сантиметр, еще немного – и экспансивный «слонобой» оторвал бы твари руку.

А в следующий момент одна из стеклянных витрин оказалась на одной линии между мной и одержимым – и в нас полетел рой бритвенно-острых осколков стекла.

Психокинетический удар, нанесенный с расфокусировкой, образовал не однонаправленный поток осколков, а веерный. Часть смертоносных стекляшек маг остановил своим щитом, но по половине из нас прошелся стеклянный шквал. Впрочем, защитный костюм и броня не подвели.

Мы с Кравитчем навели «кишкодеры» на колонну и выстрелили почти одновременно. Осколки мрамора полетели во все стороны, одержимый выпрыгнул из-за укрытия и сместился так, чтобы между нами находилась пока еще целая витрина.

- Ложись! – крикнул я и выстрелил еще раз.

Новый стеклянный залп задел только меня и мага: я услыхал его сдавленную ругань и одновременно заметил, что у меня на забрале каски появился небольшой скол. Чужак бы взял, это ж до какой скорости надо разогнать стекло, чтобы оно оставило отметину на лицевом щитке из армированного плексигласа?!

И в этот момент одержимый легким мановением руки «поднял» с пола кусок мрамора. Я снова успел лишь сделать шаг в сторону и стать за колонну, где уже стоял Гайдрих.

Удар мрамора в стену был слышен во всех уголках зала: не как из пушки, но солидно. Хотя такая мощь для одержимого, владеющего не только психокинезом, но и телекинезом – в порядке вещей.

Мы огрызнулись свинцом, переждали очередной стеклянный шквал, превращающий картины в лохмоться, и врассыпную бросились в разные стороны, рассредоточиваясь по залу. Если нам удастся взять тварь в полукольцо – оно окажется под перекрестным огнем.

Я нырнул за фонтан, перекатился и поднялся на одно колено, вскинув оружие к плечу. Одержимый явно ждал именно меня, потому что перед ним, как раз между нами, уже зависло облако стеклянных осколков. Я выстрелил первый – и мой «слонобой» оторвал твари ухо. Шустрый, сволочь!

Одержимый, стекло и я оказались на одной линии, и знаменитая картина – как раз у меня за спиной.

И тут я краем глаза заметил худого всклокоченного старика с характерными пейсами, который выполз из-за стенки и бросился к бесценному полотну.

- Не-е-е-е-ет! – завопил он истошным фальцетом и в полном отчаяния жесте раскинул руки в стороны, пытаясь заслонить собой картину. - Только не Гитлера! Он ее двадцать лет писал!!!

Ответом нам обоим стал стеклянный шквал.

Несколько кусков стекла попали в мою каску, на забрале появилась вторая щербина. Я оттянул затвор и дослал в патронник шрапнельный заряд, в этот момент Каспар опрокинулся от прямого попадания куска мрамора в щит. Ох и энергетика у этих психокинетических бросков!