Вечность - Деверо Джуд - Страница 14
- Предыдущая
- 14/50
- Следующая
На мгновение ей показалось, что в его глазах вспыхнул огонь желания, от чего она вся затрепетала, однако в следующую секунду от него опять повеяло холодом.
— Позвольте-ка мне кое-что объяснить вам, мисс Монтгомери. Я… — Он предостерегающе поднял руку, когда она издала возмущенный возглас. — Ну ладно, ладно, миссис Грин. Мои дети дороже для меня всего на свете. Понимаете, они для меня — все! И я готов отдать им все лучшее, что только в состоянии приобрести. А под этим «лучшим» я подразумеваю спокойную жизнь в относительном достатке. Кроме того, я хочу, чтобы у них были и отец, и мать. Я хочу, чтобы у них было все, чего я не имел, чтобы они дышали чистым воздухом, чтобы они ели досыта — нормальную домашнюю пищу. И я на все согласен, лишь бы моим детям было хорошо. Если для этого я должен жениться на женщине, которая больше похожа на ломовую лошадь, значит, я так и сделаю. Вы понимаете меня?
— А как же любовь? — мягко спросила Кэрри. — Любовь для вас ничего не значит?
Отвечая, он старался не встречаться с ней глазами:
— Я даю им любовь, которой хватит на десятерых. Все, что им нужно, — это хорошее питание, опрятное жилище и чистая одежда.
— Ага, понятно. И вы, значит, пришли к выводу, что я ничего этого им дать не могу. Вы знаете меня всего лишь несколько часов и уже составили обо мне совершенно четкое представление, не допуская даже мысли, что можете ошибаться.
Он снисходительно усмехнулся.
— Сколько вам лет, мисс Монтгомери? Восемнадцать? Девятнадцать? Двадцать, самое большее, насколько я могу судить.
Кэрри ничего не ответила. Он для себя уже все разложил по полочкам. Так зачем же вступать в бессмысленные и бесполезные пререкания?
— У вас ведь нет никакого жизненного опыта. Ах, как романтично — влюбиться в фотографию. А потом — почему бы и замуж не выйти? Ведь какая заманчивая перспектива — совершить увеселительную прогулку на Запад с ворохом платьев и…
Внезапно он резко выпрямился.
— Да какого черта я тут перед вами распинаюсь? Вам ведь этого в жизни никогда не понять. — Он обреченно вздохнул. — Ладно, мисс Монтгомери. Можете остаться на недельку, пока дилижанс не прибудет обратно. А тогда я отправлю вас домой к папе такой же чистой и непорочной, какой вы сюда прибыли. И если у вас хватило ума, чтобы состряпать этот липовый брак, то сделайте одолжение, займитесь-ка и разводом собственноручно.
Теперь и Кэрри вскочила с места.
— Ну что, отвели душу? Закончили поливать грязью меня и мою семью? Может, мне рассказать вам о городе, в котором я родилась и выросла, чтобы вы и над этим могли вдоволь поиздеваться? Да, действительно, мы никогда не знали недостатка в деньгах, но разве только нищий имеет право мечтать о любви и получить ее? Хотите — верьте, хотите — нет, но я приехала сюда только в поисках любви. Я… — Она запнулась, пытаясь взять себя в руки, чтобы не расплакаться. Но когда она подумала о том, что все ее надежды, связанные с этим человеком, все ее мечты канули в небытие, она уже больше не могла сдерживаться и дала волю слезам.
Всхлипывая, делая, однако, отчаянные попытки держаться с достоинством, она взяла сумку с туалетными принадлежностями, подхватила под мышку Чу-Чу и направилась в спальню.
— Я останусь на неделю, мистер Грин, но не ради вас, а потому, что ваши дети за свою жизнь заслужили хоть немножечко счастья. И если в течение этой недели мне удастся чем-нибудь скрасить их существование — это будет все же лучше, чем ничего. А в конце недели я вернусь домой к отцу, как вы того желаете. — Она величественно вплыла в спальню и взялась за дверную ручку. — А что касается вашего заявления о том, что в течение этой недели вы даже не прикоснетесь ко мне, то… вам же хуже. — Дверь за ней захлопнулась.
Несколько минут она безуспешно пыталась успокоиться, потом просто бухнулась на не очень свежую постель и заревела в голос. Чу-Чу вылизывал ей лицо и казался таким же огорченным, как и его хозяйка.
Глава 5
На следующее утро Кэрри вскочила с постели, когда еще даже не рассвело, — по крайней мере, ей так показалось. Обычно она всегда просыпалась рано, но благодаря своей полезной способности тут же снова засыпать, перевернувшись на другой бок, она продлевала себе удовольствие пребывания в постели настолько, насколько ей того хотелось. Но теперь, когда через секунду после пробуждения она вспомнила, где находится, ей стало совсем не до сна. Голова у нее трещала, а глаза были красными и опухшими от слез, которые она проливала до тех пор, пока сон не сморил ее.
С трудом заставив себя покинуть теплую постель, она поплелась к двери, ведущей в гостиную — если так можно было это назвать, — и распахнула ее.
Увидев, что комната пуста, Кэрри довольно улыбнулась — выходит, она встала раньше всех. Что ж, прекрасно. Однако потом она заметила, что на столе лежит какая-то записка. Неужели они все уже поднялись и куда-то ушли? В такую рань!
Не прочитав записки, Кэрри бросилась назад в спальню, стараясь особо не смотреть по сторонам, чтобы не расстраиваться снова при виде этой вопиющей нищеты. У стены стоял письменный стол, который, по мнению Кэрри, даже на дрова не годился, а на столе лежали карманные часы, вероятно Джоша. Поднеся часы к окну, куда уже проникал слабый утренний свет, Кэрри посмотрела на них. Господи, восемь часов! Да она никогда в жизни так рано не вставала. Даже когда готовилась поступать в школу, ее уроки с домашним учителем никогда не начинались раньше одиннадцати.
Зевая, она вернулась обратно в жилую комнату и взяла в руки листок бумаги, лежавший на столе. Сразу узнав почерк Джоша, она мысленно вернулась в Мэн, в то время, когда постоянно читала и перечитывала его письмо, в котором он просил помочь найти ему жену, а потом, позже, письмо с согласием на их брак, заочный, как она требовала.
Присев на стул и посадив Чу-Чу к себе на колени, она развернула записку Джоша и прочитала:
«Дорогая мисс Монтгомери!
Этой ночью я почти не сомкнул глаз — все думал о нашем с вами разговоре, если можно так выразиться. И я пришел к выводу, что во многом вы были правы. Теперь я верю, что вами руководили самые добрые побуждения и что есть доля здравого смысла в вашем утверждении, что моим детям нужны не только чистая одежда и горячая пища.
Но, как бытом ни было, эти вещи им тоже необходимы. Дважды вы просили меня дать вам возможность проявить себя, доказать, что вы совсем не такая, какой кажетесь, и я решил предоставить вам эту возможность. Вы должны убедить меня в том, что способны позаботиться о моих детях и обеспечить им благополучную жизнь, в том, что способны заменить им настоящую мать. Между прочим, во время завтрака они беспрестанно поглядывали на дверь спальни. К вашей чести будет сказано, дети уже почти влюблены, в вас. Но мне еще предстоит выяснить, способны ли вы справиться со всеми обязанностями, которые должна исполнять фермерская жена.
К сему письму я прилагаю список этих обязанностей. Это задание на неделю — на ваш испытательный срок, который вы проживете у нас..
Если вы успешно справитесь со всей работой, то я с превеликой охотой обсужу с вами планы на будущее, связанное с вашим дальнейшим пребыванием в этом доме в качестве матери моих детей.
Искренне ваш Джошуа Т. Грин.»
Дочитав письмо, Кэрри обратилась к перечню обязанностей, которые теперь ложились на ее плечи. Когда она увидела список, длинной по меньшей мере в фут, ее возмущению не было предела. Даже пять женщин в течение шести недель неспособны переделать такую кучу работы.
Она сидела, переводя взгляд с письма, которое держала в одной руке, на список — в другой.
— Значит, вы намерены позволить мне быть матерью ваших детей, так получается? — произнесла она вслух. — Не вашей женой, а чьей-то там матерью. — Она отшвырнула бумажки в сторону и почесала Чу-Чу за ушком. — Есть такая старая немецкая сказка, сюжет который очень напоминает ситуацию, в которой я оказалась. Его Величество Джошуа дает мне невыполнимое задание, как тот король из сказки приказывает молодой девушке насучить золотой пряжи из целой горы соломы и обещает жениться на ней, если она эту непосильную задачу выполнит. А мне в качестве награды предлагается стать матерью королевских детей.
- Предыдущая
- 14/50
- Следующая
