Обитель Солнца (СИ) - Московских Наталия - Страница 29

Ночное путешествие по реке Видас впечатлило Аэлин не меньше, а то и больше малагорских городов. На материке редкий город ночью освещается ярко — дадут боги, пара масляных фонарей или факелов зажжется на особенно важных улицах. Если только в этот день не происходит какое-то знаменательное событие, вроде ежегодного карнавала или ярмарки, большинство городов материка с наступлением ночи погружаются в спячку и просыпаются лишь с рассветом. Малагория была другой. Ночь здесь казалась не временем тьмы и страха, но временем возможностей. Разноцветные фонарики — превалирующим цветом был красный — загорались над вывесками таверн или даже домов с наступлением темноты. Факелы, казалось, горели на каждом углу и на каждом доме. Разумеется, малагорские ночи не были светлы, как день, но они были временем чего-то загадочного и завлекающего. Города, виднеющиеся с лодки, слабо сияли в ночи, зазывая искателей приключений зайти на огонек.

Аэлин не преминула поделиться с Мальстеном своими впечатлениями. Ей еще не доводилось видеть настолько яркой и живой земли. И она бы не удивилась, если б именно здесь в действительности когда-то обитал бог солнца Мала.

Мальстен улыбался, слушая ее. Даже его мрачное ожидание встречи с Бэстифаром отступило перед искренним восторгом спутницы. Он рассказывал ей, что в Малагории производится чрезмерно много масла, которое местные жители используют для фонарей и факелов. Здесь оно стоит недорого, однако на материке ценится больше, поэтому приносит Обители Солнца солидный доход на рынке. Аэлин слушала, не перебивая. В голосе данталли она неуловимо слышала тоску и понимала, что с первого дня своего побега он скучал по этим землям. Сейчас она все больше понимала, как нелегко Мальстену далось решение оставить эту страну.

Речное путешествие на некоторое время отогнало волнение. Лишь когда лодка причалила и высадила сонных пассажиров, которые тут же начали разбредаться по улицам в поисках постоялого двора или трактира, к данталли и охотнице вернулось мрачное предвкушение их предстоящей миссии.

Грат озарился предрассветными сумерками. Казалось, это был самый тихий час города — когда факелы и фонари уже догорели, а яркий рассвет еще не окрасил песчаные стены домов золотом солнца.

Тем не менее, на улице уже понемногу сменялись лавочники. Мальстен успел рассказать, что многие из них работали в две смены — некоторые покупатели любили приходить только ночью и вообще преимущественно вели ночной образ жизни. Другие же просыпались с первыми лучами солнца и направлялись по делам. Воистину, Грат никогда не спал! Он чем-то напоминал Аэлин прыткого, делового торговца — простоватого на вид, но безошибочно знающего, что предложить своим покупателям. Хочешь бродить по рынкам под палящим солнцем — милости просим. Хочешь ночных приключений и трактирных игр до рассвета — добро пожаловать. Хочешь провести день в тихом парке — никто не помешает тебе.

Грат в отличие от Адеса или Тиная изобиловал домами в несколько этажей, и большинство из них были возведены из грубого песчаника. Желтовато-белые стены были испещрены провалами занавешенных окон, и на первый взгляд можно было подумать, что в Грате проживает много бедняков, однако приглядевшись, можно было увидеть богато отделанные ставни и дорогие ковры у порогов, на которые отчего-то не посягали уличные воры — если таковые вообще здесь водились. Этот город патрулировали кхалагари — верные стражи семейства Мала и опаснейшие убийцы. Аэлин не удивилась бы, если б под их строгим надзором все воришки предпочли скрыться в любом другом уголке Обители Солнца. Либо и вовсе перебраться на материк.

Облаченная в традиционные для Малагории одежды, Аэлин чувствовала себя удивительно уместно в этом городе, даже несмотря на опасную задачу, которую ей предстояло выполнить. Сойдя с лодки, она облачилась в красную накидку, не став интересоваться у Мальстена, не доставит ли это ему неудобств: учитывая количество малагорцев, носящих красное, такой вопрос походил бы, скорее, на издевательство, нежели на заботу. Впрочем, если Мальстена как-то и смущало обилие враждебного цвета, он никак этого не показывал. Он лишь не стал надевать красную накидку сам. Казалось, после того, как в Адесе она отняла у него зрение, одна мысль о том, чтобы даже ради конспирации облачиться в нее, вызывала у данталли отвращение.

Мальстен и Аэлин направились к гратскому дворцу. Путь пролегал через Рыночную площадь. И хотя громада дворца была видна с самого речного порта — куда менее людного, нежели в Адесе — дорога к нему на поверку оказалась неблизкой.

Аэлин постепенно осознавала, насколько Грат огромен. К ее удивлению, дворец не был географическим сердцем города. Сердцем была Рыночная площадь, представлявшая из себя неровный круг, со всех сторон окаймленный домами в шесть-восемь этажей, внизу которых аккуратно пристраивались торговые лавки. Переносные лотки с разнообразными товарами тянулись и вдоль кольцевой дороги, огибающей огромный древний фонтан с изображением бога солнца.

Пока путники добирались сюда, большинство предприимчивых торговцев и покупателей Грата успели высыпать на улицу. И, едва облака, затянувшие небо в предутренний час, рассеялись, открыв дорогу жаркому солнцу, Рыночная площадь наполнилась гомоном, сбивчивым гулом голосов, ржанием лошадей, криками мулов, детскими выкриками и женскими пересудами. На беспокойное поведение животных при появлении данталли в общей суете никто толком не обращал внимания.

Аэлин и Мальстен, проведшие ночь без сна на речной лодке, поглядывали на бодрых местных жителей, стараясь не терять бдительности и не поддаваться сонливости. На подходе к Рыночной площади их остановил торговец.

— Друзья! — широко улыбаясь, окликнул он. — Вижу, вы провели ночь на лодке? И, похоже, еще не нашли, где остановиться? — Аэлин уже приготовилась, что предприимчивый малагорец будет предлагать им выгодно остановиться в трактире, однако тот удивил ее: — Могу предложить горячий бобовый напиток! Он вмиг взбодрит вас и придаст сил, чтобы найти нужное место. Иначе, чего доброго, согласитесь заплатить втридорога, лишь бы выспаться с дороги.

Аэлин изумленно переглянулась с Мальстеном. Никогда прежде ей не доводилось слышать о подобных напитках. На материке, разумеется, были крепкие пойла, которые, по словам знатоков, их варивших, способны были придать бодрости на полдня. Но чтобы бобовые?

Аэлин посмотрела на Мальстена в поисках понимания, но данталли, похоже, не пришло в голову, что его спутница может не знать таких диковин. Сам он удивленным не выглядел, и о чудодейственном бодрящем средстве, похоже, знал.

— Что за напиток такой? — спросила Аэлин.

— О, этого не объяснишь! Можно лишь попробовать. — Торговец заговорщицки подмигнул ей, затем вдруг перевел взгляд на Мальстена и прищурился. — Сударь, а ваше лицо кажется мне знакомым. Мы прежде не встречались?

Мальстен остался невозмутимым. Они с Бэстифаром или с Ийсарой множество раз выбирались в город. Мало ли, кто из торговцев мог помнить его? Даже если бы этот человек его узнал, вряд ли для Бэстифара это стало бы открытием. Мальстен был уверен: аркал уже знает о его прибытии, он приготовился и теперь ожидает лишь финального представления. Вопрос лишь в том, каким оно будет.

— Сколько хочешь за свой чудодейственный бодрящий напиток? — Мальстен приветливо улыбнулся.

Торговец тут же переключил внимание.

— Шесть медяков всё удовольствие!

Мальстен недоверчиво изогнул бровь. Цена на напиток удивила его. Шесть медяков за одну порцию? Многовато. Неужто за три года отсутствия здесь так выросли цены?

Впрочем, торговаться Мальстен не стал, а протянул торговцу афу и кивнул.

— Налей две порции, — попросил он.

Торговец принял монету и мигом помчался в трактир, из которого только что вышел. Не было его довольно долго, однако чуть позже он появился, ловко ухватив между мизинцем и безымянным пальцем сдачу и вместе с тем держа в руках два глиняных стакана с тонкой ручкой. Посуда выглядела так, словно могла рассыпаться в руках держащего. Стаканы с ручкой были прикрыты крышкой. Приглядевшись, Мальстен заметил, что крышка и стакан представляют собой единое целое, а у соседнего с ручкой края была заметная прорезь.