Отбор без права на любовь (СИ) - Мамлеева Наталья - Страница 45

В зале повисла тишина, лишь некоторые его члены переглядывались, словно не решаясь что-то сказать. Им было сложно поверить в справедливость этих суждений.

— Лорд Виан Радвиэн, рядом с вами принцесса Осди, — вновь начал глава. — Почему мы видим её с вами?

— На этот вопрос я вполне могу ответить сама, — тихо сказала я и посмотрела на отца. — Все вы знаете, что я являюсь одной из участниц Великолепного отбора. Моим единственным желанием было увидеть склеп сестры. Вы знаете, что Рагдар — закрытая страна, даже меня туда не пускали на протяжении года. Я не смогла побывать на похоронах сестры, но желала выразить ей почтение хотя бы во время Великолепного отбора. Но, едва попав на Рагдар, я начала задыхаться. Система управления слишком безжалостная — я буквально каждую минуту находилась на волоске от смерти.

— Вы преувеличиваете, принцесса, — оборвал меня глава. — Приехав в чужую страну, вы должны чтить и уважать её законы. Даже мы, когда навещали Рагдар, понимали это. Так чему вы удивляетесь, ваше высочество?

Подобного я не ожидала. Возможно, мне не стоило говорить о своих чувствах, лишь излагать сухие факты. Я еще слишком неопытна в этих вопросах.

— Мы тщательно проверим документы, по которым можно судить о торговле Рагдара с космическими пиратами, — не дождавшись моего ответа, произнес один из министров Ниартана, сидящий рядом с главой. — Если этот факт подтвердится, то мы вынуждены будем принять меры в отношении Императора и вынести ему предупреждение.

Не успела я обрадоваться, как мой отец спросил:

— Предупреждение? Моя дочь сейчас заперта на Рагдаре!

— Ваша дочь, король Сон-Ка Ра, считается политической преступницей, — напомнил ему все тот же министр Ниартана.

— При всем моем уважении, ваше величество, — добавил глава, — но ваша дочь сама виновата, что связалась с Вианом Радвиэном. По нашим данным, он был обвинен в шпионаже, а мы не можем вмешиваться во внутренние дела Рагдара. Наоборот, мы вынуждены будем выдать Рагдару Виана Радвиэна, если нам удастся поймать его первыми.

— Благодарю совет за поддержку, — неожиданно раздался голос императора Реддевальта, и его голограмма высветилась в одной из лож. — Я немного припозднился, так как разбирался с делами. Видите ли, мой Первый советник предал меня и пытается поднять восстание, чтобы занять мой трон. Той власти, которой я его наделил, ему оказалось недостаточно.

— О той власти, о которой говорите вы, я никогда не помышлял, — ответил Виан. — Рад вас видеть, ваше величество.

— Надеюсь на скорую встречу, — откликнулся император и недобро улыбнулся.

В этот момент корабль заметно тряхнуло, и на недолгое мгновение мы потеряли связь, но она быстро восстановилась. Однако этот сбой не ушел от внимания совета. Они, словно ястребы, подались вперед. Теперь мне казалось, что ничего не может изменить их отношение к нам.

— Ваше императорское величество, — начал мой отец, — я не буду льстить и говорить, что рад видеть вас. Я проклял тот день, когда моя младшая дочь стала вашей женой, а после умерла на Рагдаре.

— Это был вирус. Поверьте, ваше величество Сон-Ка Ра, я сам скорблю по Оса-Ка не меньше, чем вы.

— Король Сон-Ка Ра, — встрепенулся глава, — я правильно понимаю, что вы обвиняете императора Рагдара Реддевальта Светлоликого в убийстве вашей дочери?

Первый раз за все время зал ожил. Я неожиданно разозлилась. То есть до смертей обычных людей им нет дела, хотя они были так же невинны, а как разговор зашел о принцессе Осди, так сразу начали говорить?

Корабль вновь тряхнуло. Мощность щитов была минимальной, корабли сопротивления пытались отвлечь атаки на себя, но сами терпели поражение. В этот момент я услышала голос Ларса:

— Видео с Оса-Ка! Оно у вас на панели.

Мы с Вианом переглянулись и оба посмотрели на окошко файла, который требовалось раскрыть. На самом деле его содержимое было секретом даже для нас, но у нас не было времени его просматривать.

— У вас нет доказательств, — сказал император и в упор посмотрел на Виана.

— Помимо косвенных улик, например записей наших с вами разговоров, в которых вы намекаете на свое преступление, или того, что вы убрали с дороги всех людей, что были замешаны в этом, — начал Виан, — у нас есть еще кое-что. Голограммы двух людей, имеющих непосредственное отношение к этому. — Тут я сама удивленно посмотрела на Виана, не понимая, что он подразумевает под второй записью. — Совет, если вы позволите включить голосовое сообщение, а затем две голограммы, то я приступлю немедленно.

— Действуйте, лорд Радвиэн, — напряженно ответил глава.

Виан кивнул и сбросил три файла, открыв первый из них. Это было голосовое сообщение:

«Мальчик мой, неужели ты еще не понял, почему я ничего не рассказал тебе? Всех, кто был причастен к происшествию с моей женой, я отправил на казнь. Тебя же мне лишаться не хотелось, поэтому я делал все, чтобы ты не узнал об этом. Увидеть у твоего горла шприц Палача было бы болезненным испытанием», — звучал голос императора.

Не дав всем опомниться, подгоняемый взрывами снаружи, Виан включил следующую запись. На этот раз на ней отразился доктор Смит. Он поднял руку вверх, будто давая присягу.

«Я, личный доктор императорской четы до смерти императрицы, Рами Смит, нахожусь в здравом уме и доброй памяти, и все, что я скажу далее, является чистой правдой, свидетелем этих событий был я сам. За три дня до смерти её величества император Реддевальт Светлоликий вызвал меня в свой кабинет и спросил, есть ли возможность подсадить вирус человеку так, чтобы он сгорел буквально за пару часов. Я не понимал, для чего ему эта информация, но ответил, что есть вид биологического оружия, которое под строжайшим запретом. Около четырех сотен лет назад именно это оружие поразило треть населения Рагдара, прежде чем от него нашли вакцину. Вирус распространялся невероятно быстро — уже за пару часов человек впадал в кому, после чего организм умирал всего за пару дней…»

Я удивленно смотрела на доктора Смита, еще живого. Когда была сделана эта запись? Наверняка сразу после того, как Виану удалось его спасти. Но почему Виан молчал об этом? Это же не менее важное доказательство, чем запись моей сестры! Хотя доктор мог и солгать, а вот показания моей сестры являлись бы прямыми, неоспоримыми. Виан не желал меня обнадеживать?

«Чего я не ожидал, так это того, что император прикажет мне… опробовать это оружие на императрице. Якобы в наше неспокойное время нам нужно иметь средство защиты от врагов, но на обычных людях он не может его пробовать, это будет нечестно по отношению к ним. В таком важном вопросе император готов идти на жертвы, как и его прекрасная императрица. Поэтому она любезно согласилась стать первой жертвой», — запись продолжалась.

С каждым словом я все больше холодела. Виан взял меня за руку, слегка сжав. Он не просто не желал меня обнадеживать, он знал, какую реакцию произведет видео, как на него отреагирую я. Слышать подобное было невыносимо!

Корабль качнуло. До нас донесся голос Тана:

— Пора уходить! Заканчивайте там! Станция эвакуируется! Мы еще успеем прыгнуть в шаттл и улететь!

— Три минуты, — шепнул Виан, перекрыв наш микрофон, поддерживающий связь с Ниартаном. — Мы не можем сейчас уйти.

Доктор продолжил свой рассказ. Он подробно рассказал о том, как вводил яд, как первые часы императрица мучилась, как попыталась сбежать, как закрылась в туалете, пытаясь связаться с внешним миром. Она до последнего боролась за жизнь, тогда-то доктор и осознал в полной мере, какую он совершил ошибку. Но отступить он не мог, как и рассказать кому-то — тогда император отдал бы приказ об убийстве его жены, детей и родителей. Он выполнял грязную работу ради своей семьи. На моих глазах к концу его рассказа стояли слезы.

«Потом император извинился и сказал, что не может оставить меня в живых, но он обещает, что с моей семьей ничего не случится. Виан Радвиэн спас меня, как и всю мою семью. Обеспечил меня защитой. Именно по его просьбе я записал данное видео на случай того, что меня найдут и убьют. Видимо, на момент просмотра этой голограммы меня уже нет в живых».