Приглашение - Деверо Джуд - Страница 11
- Предыдущая
- 11/38
- Следующая
Поднимаясь, Джеки посмотрела на него, на ручейки слез, стекающие по ангельским щечкам.
— Сейчас я должна уехать. Когда-нибудь мы с тобой еще увидимся, детка. Я в этом уверена.
Даже Джеки не верила своим словам. Она решила уехать из этого «однолошадного городка» и никогда не возвращаться. Джеки собиралась повидать мир! Импульсивно, как она делала многое, она отколола от своей блузки значок — голубой с золотом, цвета школы, и отдала ему. Зачем ей нужен значок какой-то школы в каком-то городе?
Вилли так уставился на этот значок, что не сразу осознал, что Джеки уходит, уходит своей обычной походкой, близкой к бегу.
— Ты мне напишешь? — протянул он, труся позади нее, безуспешно пытаясь задержать.
— Обязательно, детка, — ответила она через плечо. — Я обязательно напишу.
И не написала, конечно, ни разу за все прошедшие годы. Она вспомнила Вилли не больше шести раз, и только тогда, когда в компании речь заходила о маленьких городках. Как бы аккомпанируя рассказчику, она, смеясь, рассказывала историю о малыше Вилли Монтгомери, который был ее мучением от двенадцати до восемнадцати лет. Пару раз интересовалась его судьбой, но знала, что у него есть деньги и связи Монтгомери, так что он может делать все, что ему понравится.
— Возможно, женат сейчас и имеет полдюжины малышей, — сказал однажды какой-то парень.
— Это невозможно, — возразила Джеки. — Вилли еще ребенок. Я совсем недавно меняла ему пеленки.
— Джеки, я думаю, что ты должна произвести небольшие арифметические действия.
К своему ужасу, она сообразила, что «малышу» Вилли Монтгомери около двадцати пяти лет.
— Вы заставили меня почувствовать возраст, — засмеялась она. — Мне казалось, прошло не больше трех лет, как я уехала из Чендлера. — Она тяжело вздохнула, когда Чарли напомнил ей, что они женаты уже семнадцать лет.
Так что сейчас, много лет спустя, она стояла лицом к лицу с маленьким мальчиком, который клялся, что будет любить ее вечно. Только он не выглядел тем малышом, которого она запомнила. Шестифутового роста, медлительный, широкоплечий, стройный и очень красивый.
— Ты должен войти и выпить горячего шоколада, — сказала она, — с печеньем. — Она хотела напомнить себе, что, в сравнении с ней, Вилли все еще дитя. А глядя на него, помнить об этом было трудно.
— Предпочитаю кофе, — ответил он, меняя ход ее мыслей.
Войдя в дом, она чувствовала себя немного неловко и должна была заставлять себя двигаться.
— Как твоя семья?
— Все в порядке. А как твоя мама?
— Умерла пару лет назад, — ответила она через плечо, потому что шла в кухню. Вилли шел за ней.
— Извини, позволь я помогу тебе, — сказал он, доставая над ее головой коробку со свежими кофейными зернами.
Джеки хотела повернуться, но вдруг замерла, уставившись на загорелое лицо Вилли, затем ее глаза поднялись к его подбородку, такому квадратному, как будто его просто вытесала рука плотника. На минуту она почувствовала, что у нее перехватило дыхание. С трудом взяв себя в руки, она, наконец, отошла под его внимательным взглядом.
— Господи, да ты вылитый отец! Как он, между прочим?
— Такой же, как и четыре дня тому назад, когда ты его видела…
— Да, конечно. Я…
Вилли засмеялся над шуткой, известной только ему, потом пододвинул стул к столу в хорошенькой кухне и заставил ее сесть.
— Кофе приготовлю я, — сказал он.
— Ты можешь это сделать?! — Джеки принадлежала к той категории женщин, которые считали, что мужчины ничего не умеют, кроме как расплачиваться или получать деньги. Они могут воевать, вести гигантский по размаху бизнес, но они не могут накормить себя или выбрать себе самому одежду без того, чтобы сзади не стояла женщина.
Вилли насыпал нужное количество зерен в мельницу и стал крутить ручку, наблюдая за ней с легкой улыбкой.
— Так расскажи мне все о своей жизни, — сказала она, посмеиваясь над ним, пытаясь заставить себя помнить, что этому мужчине она меняла пеленки.
— Ходил в школу, окончил колледж, а сейчас помогаю отцу во всем.
— Управляешь миллионами Монтгомери, правда?
— Более-менее…
— Нет жены или детей? — Казалось немыслимым думать, что малыш, у которого она была няней, уже вырос настолько, что может быть женат или иметь детей.
— Я уже говорил, что ты единственная женщина, которую я любил и люблю. Я тебе это сказал в тот день, когда ты уезжала…
Джеки засмеялась.
— В тот день тебе было восемь лет, и мой ремень по тебе плакал.
— С тех пор я вырос. — Говоря это, он повернулся и высыпал молотый кофе в кофейник, так что Джеки и сама убедилась, что он вырос отличным парнем.
— Как поживает твоя семья? — спросила она в третий раз по крайней мере.
Вилли повернулся, достал бумажник из бокового кармана, вынул пачку фотографий и протянул их ей.
— Мои племянницы и племянники, — сказал он, — или, по крайней мере, часть из них.
Пока кофе варился, он показывал ей фотографии детей, снятых отдельно и группами. Ей понравилось, что он сентиментален настолько, чтобы носить при себе фото детей, что он знал возраст и основные черты характера каждого ребенка. Но весь этот показ Джеки был не особенно приятен. Она помнила родителей этих детей такими, какими стали теперь их дети… Была и одна маленькая темноволосая девочка в том же возрасте, что и ее мама, когда Джеки видела ее в последний раз.
— Боюсь, я состарилась, — пробормотала Джеки. В душе она не постарела ни на день с тех пор, как уехала из Чендлера. Она все еще чувствовала себя восемнадцатилетней, все еще чувствовала, что много чего предстоит сделать, прежде чем она остепенится и начнет жить как зрелый человек. Она даже не знала точно, чем хочет заниматься, у нее была затянувшаяся юность, пока она летала, участвуя в шоу и гонках, где исполняла фигуры высшего пилотажа и трюки, поражавшие мир, но сейчас она была почти готова осесть и сделаться взрослой. Ей пришло в голову, что она должна быть готова к замужеству с «реальным» человеком, у которого работа от девяти до пяти, мужчиной, который вечером приходит домой и читает газету. Она даже подумала, что, может быть, сейчас она почти готова к семейной жизни. Терри развеселилась бы, услышав это, потому что две девчонки из их высшей школы уже стали бабушками.
— Ты никогда не состаришься, Джеки, — нежно сказал Вилли почти у ее уха. Почувствовав на коже, его дыхание, Джеки подскочила. Что с ней происходит, если близость такого ребенка как Вилли на нее подействовала таким образом?
— Что… — начала было она, но замолкла, потому что услышала самолет. По звуку было похоже, что он падает на землю. Поставив чашку с кофе, она прошла через гостиную и через переднюю дверь вышла на летное поле. Вилли шел за ней следом. Заслонив глаза от солнца, они увидели, как самолет заходит на посадку. Джеки сразу же поняла, что пилот неопытный: самолет слишком быстро оказался на небольшой высоте.
Пилот вел самолет на посадку без всякого соображения, и Джеки хотелось бы послать ему хоть немного своего умения. Он мог сбить трубу старого дома на холме, и от такого удара самолет мог упасть. Вилли обогнал ее и подошел к самолету первым. Когда показался пилот, он поднял руки.
Джеки поздно сообразила, что пилот — женщина. Только женщина может быть так тонка, и только красивая женщина может так легко принять протянутые руки мужчины, помогающие ей спуститься. Девушка сняла защитные очки и кожаный шлем, высвобождая черные, как вороново крыло, волосы, потом повернулась к Джеки с выражением огорчения на своем милом лице.
— Мне так хотелось вам понравиться, — сказала она, — а вместо этого я чуть сама не убилась, сбила несколько деревьев и… — Она посмотрела на Вилли. — И еще эта труба, о которую я чуть не ударилась.
— Не более того, — ответил он.
Слова замерли на губах Джеки. Она вспомнила время, когда хотела произвести впечатление на Чарли своим мастерством, но, если он был рядом, она летала просто отвратительно.
И, вместо лекции, она улыбнулась девушке.
- Предыдущая
- 11/38
- Следующая
