Машины морали, Машины любви (СИ) - "DanteInanis" - Страница 22

— Разговор? — улыбнулся Чарльз.

— Надо же, — шёпотом сказал Ал. — Да, разговор делового характера.

— Интригуешь, дружище! — воскликнул Чарльз.

Ал даже обеспокоенно посмотрел на него, ещё раз приложил палец к губам, раздумывая о чём-то.

— Впрочем, это не моё дело, — прошептал Ал. — А разговор, — силой воли он вернул себя к теме, которую собирался обсудить. — Допустим, мне удастся спасти CommuniCat от банкротства. На что я могу рассчитывать? В плане денег.

Теперь очередь удивляться пришла к Чарльзу. Он посмотрел широкими глазами на Ала и безразличным бесцветным голосом сказал:

— Тебе нужно поговорить с отцом. Он решает такие дела.

====== Глава 5. Машины любви ======

На эту идею Ала вдохновил именно Майкл. Он не только предложил Алу сделаться копией его идеала, но и создать историю знакомства, которая бы была с точки зрения Майкла идеальной. Как только Ал узнал о проблемах с эффективностью Мемры, он почти сразу сопоставил эти моменты. Что делала Мемра? Вычисляла идеального партнёра? Да! Но чего она не делала? Не обеспечивала идеального знакомства! И пока все бились над поиском ошибок в алгоритме, в котором очевидно ошибок не было, проблема заключалась в ином.

Мало встретить потенциальную любовь на улице, нужно ещё встретить её в нужном ракурсе, при нужных обстоятельствах. Значит, Мемру необходимо обучить создавать правильный контекст встречи. Но как это сделать? Заставить пользователей заучивать диалоги? Писать сообщения в чат, которые будут сгенерированы Мемрой? Нет, очевидно нет. Всё намного проще. Мемру следует научить составлять данные о потенциальном партнёре таким образом, чтобы создать требуемое впечатление ещё до взаимодействия между потенциальными влюблёнными, а это было не столь сложно устроить.

С помощью специалистов CommuniCat Ал очень быстро справился с этим заданием, и уже через пару недель первые результаты опытов повергли в шок. Это был самый настоящий прорыв, а метод его достижения холодил нервы и вызывал неподдельный ужас. Божественный ужас, именно тот ужас, когда мы смотрим в пропасть или на смерть близкого, осознавая конечность бытия.

Всё, что изменилось в системе, — так это логика знакомства. Теперь Мемра случайным, нет, даже «волшебным» образом подсовывала анкету так, словно она не была важной, и составляла описание, изменяла фото таким образом, чтобы вам хотелось её открыть. Открыв анкету во вторник, вы видели одно, в среду — другое, в пятницу — третье. Мемра оценивала ваше настроение, контекст, заботы, эмоциональную нагрузку и весь тот гигантский массив данных, который она добывала из сообщений, постов, действий и прочих цифровых следов. Это было удивительным… представлением, фокусом, иллюзией, в котором тем не менее не было ни капли магии, что никак не умаляло чувство «непостижимости путей господних».

Рене очень хорошо выразил мысль окружающих: «Если об этом кто-то узнает — человечество потеряет веру в любовь». Именно так оно и выглядело. Казалось, будто вся способность человека влюбляться зависела лишь от положения слов в анкете, от логических акцентов и от ощущения удачи. Как сказал бы Чарльз в такой ситуации: «Й*б твою мать!» и всякое такое.

Нэнси не умела красиво материться, она лишь осторожно заметила, что теперь их сервис не такой хороший как ей казалось до этого:

— Это манипуляция, манипуляция. Это плохо. Очень плохо! — каркала она направо и налево.

Виктор беспокойно ходил между офисов:

— Конечно, всё правильно. Мы влюбляемся не в реальных людей, а в то, что о них думаем. Но ведь потом наступает любовь. Правда? — было не ясно, у кого именно он спрашивал, было лишь ясно, что спрашивал он не у Мо, которая наблюдала за ним издалека. Все были на иголках.

Рейчел чувствовала себя подавленной весь день. Майкл догадывался, что она пропустила сквозь призму новых знаний свои старые отношения, и результат пугал её. В обед он пошёл к ней и взял за руку:

— Всё в порядке, — сказал он.

Она с сожалением посмотрела ему в глаза:

— В порядке?

Майкл осунулся:

— Понимаешь, мы считаем важными вещи, которые на самом деле нам не важны. А неважными те, что важны. Мы почти ничего не знаем о том, как мы думаем на самом деле. Мы лишь думаем о том, что мы думаем… — Майкл сбился с мысли. Сделал паузу и с улыбкой добавил: — О том, что думаем, мы думаем всякую чушь.

— Да разве дело в этом! — с негодованием возразила Рейчел. — Вся эта любовь! Чего она стоит? Воспетая поэтами, целованная философами, опекаемая государством. Чего она стоит? Расположение характеристик в анкете? Пара ожидаемых слов на стикере?!

Она вспомнила, что думала о Джеймсе, и ей стало дурно.

— Может быть это и не так плохо, — сказал Майкл.

— Это просто отвратительно! — почти закричала Рейчел.

Он взял её за руку:

— Успокойся. Всё не так. Это не отвратительно, — на него упал её недоверчивый взгляд.

— Я два месяца пытаюсь выучить сонату Гайдна, — тихим голосом сказал Майкл. — Пианист с меня, конечно, никудышный, ты знаешь. Потому что это сложно. Нужно заучить ноты, правильно ставить акценты, справиться с техникой, а ещё уловить мелодию, — он посмотрел ей в глаза, — просто голова идёт кругом. Понимаешь?

Рейчел кивнула, она понимала, как сложно научиться играть на музыкальном инструменте.

— А теперь представь, если бы влюблённость была по сложности как соната Гайдна для непрофессионала. И тебе нужно месяц, два или даже полгода, чтобы научиться. Что тогда?

Рейчел с сомнением произнесла:

— Никто бы не влюблялся...

Майкл кивнул.

—Только избранные.

Рейчел поёжилась:

— Всё это как-то…

— Неприятно, отвратительно, — помог он ей. — Я знаю, — он обнял её, — но это пройдёт. Вот увидишь. Это ощущение пройдёт.

И ощущение прошло, вытесненное успехом. Проект заработал. CommuniCat получила сверхприбыли, а сотрудники — долгожданный процент.

*

Майкл получил возможность реализовать новую мысль, которой вдохновился совсем недавно. Он попросил Паоло видоизменить его проект топологии отношений между людьми и подменить отношения на мемы. Изменение не требовало больших усилий, так как Мемра брала человеческие идеи за основу для анализа личности. Эта мысль показалась настолько простой и естественной, что Паоло, получив первые результаты, поражался, как он сам не додумался до столь элементарной вещи. Хотя объяснение знал: его целью были сложные закономерности, а строить топологию мемов казалось слишком банальным и поэтому не стоящим внимания.

Топология мемов представляла собой несколько видов карт, на которых отображались идеи и их отношения с людьми. Если человек поддерживал идею, она показывалась одним цветом, если ненавидел — другим, если относился нейтрально — точка скрывалась.

На географической карте мемов можно было увидеть связь между идеями и людьми по геолокации. Майкл ожидал открыть паттерны культур групп и народов, но пока ничего не получалось. На карте отношений люди были расположены согласно силе отношений друг с другом. Чем отношения были более близкие, тем ближе относительно друг друга отстояли области. После на эту карту наносилась топология мемов, привязанных к их носителям.

Карта отношений вызвала настоящее восхищение. Как о ожидалось, люди, состоящие в тесных связях, поддерживали в целом одни и те же идеи, и если «перевернуть» алгоритм, то по схожести мемов можно было предсказать степень близости отношений. Это был ожидаемый результат, который доказывал основной механизм работы Мемры.

Куда интереснее было построить карту ненависти, на которой рядом были расположены люди, ненавидящие друг друга. На этот раз ответ оказался неожиданным. Многие из тех, кто питал друг к другу самые негативные чувства, делили между собой девяносто процентов схожих мемов. То есть, по сути, это были потенциальные любовники. Однако в оставшихся десяти процентах находилась одна или всего две идеи, которые возможно являлись причиной раздора. Закономерность была столь сильной, что Паоло убедил Майкла заняться научной работой, но его истинная идея заключалась в ином.