Вдова Его Величества (СИ) - Демина Карина - Страница 17

Комнаты.

Обыкновенные. Не слишком велики, но и не сказать, чтобы вовсе малы. Здесь пахнет уже людьми и разными, и запахи эти мешаются, заставляя Кайдена сильней прижимать к носу платок. Помогает мало, но он заставляет себя слушать это место.

Караван ушел.

И свидетели тому имеются. Да и хозяин, имея свое маленькое дело, пусть и не совсем законное, не станет вязаться с кровью. Слишком труслив. Слишком привык к жизни вот этой, может, и не самой лучшей, но и далеко не худшей.

Кайден развернулся и спустился в обеденный зал, по утреннему времени почти пустой.

— Сюда ведь многие приходят? — поинтересовался Дуглас, который крутил головой, будто оказался здесь впервые.

— Так… у меня кухарка хорошая… может, господин изволит отведать рыбной похлебки?

Кайден кивнул.

Изволит.

И мысль Дугласа ему понятна. Если хозяин не виноват, тогда кто? Али — купец опытный, ему не раз и не два случалось водить караваны, пусть и с куда менее дорогим грузом, но… специи и шелка тоже многим интересны.

Он знает, как опасна дорога.

Кайден присел за ближайший стол и провел ладонью по шершавой, слегка липкой его поверхности. Скатертей здесь не держали, предпочитая скоблить дерево, отчего то почти утратило исконный свой цвет.

Дорога опасна.

А трое охранников отказались идти дальше. И пусть до поместья всего сутки пути, но… Али осторожен. Рискнул бы он нанять кого?

Вряд ли.

Всего сутки. И он выслал бы сына сообщить о прибытии, зная, что Кайден ждет и груз, и караван.

Похлебка была горячей, густой и острой до того, что даже Дугласу приходилось запивать ее водой.

Водой.

А в караване? Али не притронулся бы к вину или элю, как и к другой выпивке. А сыновья его? Он весьма строг с домашними. Ближняя охрана… а остальные?

Что это значит?

И значит ли хоть что-то? Суп вкусен, как и поданная к нему мелкая рыбешка. Ее выпекали прямо на раскаленных камнях, посыпая крупной солью.

Кайден сунул в рот кусок. Зажмурился. Стоит прийти сюда вечером. Только не в нынешнем обличье, которое заставляет людей коситься с подозрением, ибо королевских дознавателей, конечно, уважают, но само присутствие их настораживает.

— Я загляну, — Дуглас ловко развернул рыбешку и выгреб внутренности, которые полетели в миску. — Правда… сомневаюсь.

Он покачал головой. А Кайден кивнул, но добавил:

— Их здесь встретили. Больше негде. Сам посуди. Караван шел морем, потом баркасами до Бристона.

Дуглас кивнул.

— Баркасы выгрузили и нагрузили вновь. Я узнавал. Ушли они тем же вечером.

Дуглас вновь кивнул. А Кайден сцепил пальцы.

— Если кто-то и остался, то это человек или два, слишком мало, чтобы навредить каравану.

— Маг?

— По пути ни одного всплеска. Я бы почуял.

А если не Кайден, то Призрак. Или Тьма. Однако сущности молчали.

— Думаю, дело не в грузе, — Кайден пошевелил пальцами. — Не в нынешнем…

Он потер переносицу.

— Каждый год Али приводит свой караван. Он идет до Бристона, а оттуда уже поднимается выше. Он привозит шелка и пряности, золото, полудрагоценные и драгоценные камни. И об этом знают.

Как знают и об охране, на которую дом никогда не скупился.

— Думаю, его ждали. Или не его? Ты узнавал? Не случалось ли в округе пропадать… другим караванам?

Дуглас слегка наклонил голову и коснулся широкого серебряного браслета, раскрывая купол тишины.

— За последние три года пропало девять караванов.

— Девять?! — Кайден подался вперед. — Почему я ничего не знаю?

— Семь из них были… не совсем легальны, — Дуглас поглаживал узоры на браслетах. — Скажем так, не все уважаемые купцы готовы платить подорожный сбор. А еще подушный. Товарный. И местный. Караваны числились паломниками.

Кайден дернул головой.

Человеческая жадность… не так уж велики налоги.

— А градоправитель…

— Знал и был в доле, а потому, когда караваны сгинули, предпочел сделать вид, будто их не было.

— И паломников тоже?

Дуглас развел руками и пояснил:

— Мало ли, что бы ты там нашел. Нет, им проще было смириться с убытками, чем внимание привлекать.

Стало быть, по святым местам паломники продолжают ходить, принося градоправителю доход, которого хватает, чтобы пережить пропажу.

— Еще один принадлежал некому Бхаррыкину, новогородскому купцу, который был здесь впервые. Дело расследовали. И нашли виновных.

— Даже так?

К градоправителю стоило наведаться. Кайдену казалось, что они с этим многоуважаемым человеком поняли друг друга. Но выходит, что именно лишь казалось.

— Повесили пятерых из мелкой банды, что промышляла на дорогах. И повесили за дело, — Дуглас покосился на человека, что замер у стены, старательно делая вид, будто вовсе не интересны ему посетители. — Но вот ничего из груза отыскать не удалось.

— Или так считается?

— Нет, — Дуглас покачал головой. — Лорд Тирби, конечно, еще та скотина, но границы знает. Не стал бы рисковать. Соболя — вещь приметная…

Как шелка.

И камни.

Слоновья кость. Черная земляная жижа, которую называли слезами пустыни, ибо рождалась она на старых камнях под безжалостным южным солнцем.

Кайден отодвинул миску с похлебкой.

— А знаешь, что еще интересно? — Дуглас вот свою порцию доел и рыбой не побрезговал. — Никто так и не понял, куда они пропали…

Это временно.

Кайден во всем разберется.

Тетушка Лу оказалась особой весьма деятельной. Голос ее громкий Катарина слышала то тут, то там, и от этого голоса морщилась, чувствуя, как рождается в голове знакомое эхо грядущей мигрени. Но стоило тетушке замолчать, и мигрень отступала.

А потом вновь.

И опять.

— Прошу простить мою матушку, — этот голос заставил Катарину подобраться и стиснуть покрепче круглый камень со скрытым внутри плетением. Камню давно следовало бы подыскать достойную оправу, но Катарина откладывала это дело.

Как и все прочие дела.

— И прошу простить меня, если напугал, — Кевин — или Гевин? — поклонился. — Мне показалось, что вам одиноко, и лишь поэтому я осмелился нарушить ваш покой.

— Ничего страшного, — солгала Катарина. А ей казалось, что этот старый балкон, что приклеился к западному крылу, в достаточной мере сокрыт от посторонних глаз.

Не угадала.

— Вижу, вам моя компания неприятна?

— Я привыкла к одиночеству, — она старательно отводила взгляд, потому что близость этого человека заставляла нервничать.

Лучше смотреть на вьюнок, который обжился в мраморных цветочницах, где некогда обретались розы и прочие благородные создания. Ныне от них остались сухие стебли, которые служили вьюнку опорой.

— Понимаю…

Кевин? Или все-таки Гевин?

Переоделся. И домашний костюм из мягкого твида ему идет, как и темный шейный платок, завязанный небрежным узлом. Мужчина красив, но не красивей Джона. Да и вообще… в последние годы вокруг Катарины появилось множество привлекательных мужчин, которые полагали, будто эта привлекательность дает им какие-то права на Катарину.

— В колониях, должно быть, все иначе…

Он замолчал. А Катарина кивнула. Она понятия не имела, как там в колониях, но подозревала, что действительно тамошняя жизнь изрядно отличалась от привычной.

— Матушка полагает, что мы можем составить друг другу партию, — ее окинули оценивающим взглядом, который заставил поежиться.

— Не думаю, что готова к новому замужеству.

— Вы ведь немолоды.

Это прозвучало почти обидно, хотя и было правдой. Двадцать семь — действительно много. Слишком много, чтобы рассчитывать, что она, Катарина, кого-то заинтересует.

— И дальше ждать некуда.

Гевин — она решила, что это все-таки он — явно превратно истолковал ее молчание.

— Конечно, вы все еще хороши собой…

— Спасибо.

Он отмахнулся от этой благодарности, как от чего-то ничтожного.

— И содержание ваш отец определил вам весьма достойное, но этого мало. Вы должны понимать, что ваш предыдущий брак, репутация вашей матушки, да и сама ваша жизнь, ведь о свободных нравах колоний ходит немало слухов, весьма затруднят обретение вами личного счастья. Я же предлагаю сделку.