Наследница достойных (СИ) - Ваганова Ирина Львовна - Страница 35

— Еще одно, — продолжал рассказ Беспалый, — толстяк здорово перетрухнул, когда запылали избенки его должников. Решил, что следующий на очереди он сам.

— Необъяснимо, — усомнился Рэймон, — обычно поджигают тех, кому должны. Кто расплатится, если должник сгорит?

— Да это прозвище у бандитов такое. Трактирщик им наводку давал, кто из гостей при деньгах, когда и по какой дороге двинет, вот они и должны были награбленным делиться с ним.

Граф кивнул, соглашаясь с таким объяснением, а я вспомнила Лиду: упорная девчонка нашла-таки виновников в смерти родителей и даже попыталась их наказать.

В трапезную спустился Дрон, обшаривший весь трактир в поисках комнаты для меня.

— Нашел! — крикнул он, перепрыгнув через четыре ступеньки и наделав при этом шума.

— Тише, малец! — урезонил его Беспалый, — так вохры и за перевалом тебя услышат!

— Есть одно целое окно! — не замечая недовольства в свой адрес, выпалил паренек, — на втором этаже.

— Пойдем, — приказал мне Рэй, поднимаясь из-за стола, и кивнул другим, — я с леди, остальные распределите дежурство.

Комната оказалась той самой, где я уже ночевала. Исчезла скатерть, на кровати не было постельных принадлежностей. Догадливый Дрон успел принести знакомое мне по ночи в лесу одеяло. Вместо подушки я приспособила котомку, завернулась в одеяло с головой и закрыла глаза. Слышала, как стихли быстрые шаги парнишки, а Рэй уселся на пол под дверью в коридоре. В прошлый раз мой сон стерегли Лида и Гай, теперь эту обязанность взял на себя граф Боннт. Некоторое время я размышляла, не позвать ли его в комнату, но усталость взяла свое, сон закружил меня в танце.

Подняли меня, что называется, ни свет ни заря. Рэй ловко командовал и подчиненными, и мной — только успевай поворачиваться. Уже сидя на лошади, я получила свой завтрак: черствую краюху и флягу с квасом. Шустрый Дрон обнаружил в подвале забытую хозяевами бадью созревшего напитка. Выехав со двора, я разглядела черные остовы пострадавших домов — горело полдеревни, неудивительно, что жители вскоре снялись и отправились искать счастья в других местах.

Ехали мы тем же порядком. Мужчины придирчиво осматривали обезлюдевшие просторы: заросшие кустарником обочины, луга, ощетинившиеся засыхающей травой, отливающую серебром реку почти у горизонта. Совсем скоро русло Прозрачной повернет к горам, откуда из ущелья бежит питающий ее ручей. Там мы и расстанемся.

Мы расстанемся. Я свято верила, что за пределами черной воронки, куда я собиралась нырнуть, меня встретят родные, что мир достойных — полный света и доброты — отринет одолевшую меня печаль, согреет любовью и заставит забыть о покинутых проклятых людях. Нет — мысленно спорила я сама с собой — Рэя не забуду… и Лиду, и Гая, и матушку Пифанию с Лукрией, кумом и другими паломниками, не смогу забыть старчика, инока Лавдия… Да что там! Сандроса и Габриота буду помнить всегда! Встречный ветер высушивал слезы еще до того как они скатывались с ресниц. Нужно быть сильной.

Трудно сказать, как бы я чувствовала себя в обществе кого-нибудь другого. О том, что намеревалась ехать одна, уже не вспоминала: не имея опытного сопровождения и добрых лошадей, дня три еще скиталась бы. Меня смущало именно присутствие графа. Он исполнял поручение принца с отстраненностью равнодушного человека. Уж лучше бы подтрунивал, как во время нашей поездки в столицу. Хотя с тех пор слишком многое изменилось. Первое, о чем я не могла не думать: мое признание в любви. Рэймон вел себя так, будто его не было. Неужели он не понимал, насколько девушке сложно сделать такой шаг? Впрочем, сложно, если чувства искренние. Поскольку, Рэй не поверил мне тогда, мог считать, что я лукавлю, пытаясь заставить его поступать так, как выгодно мне. Глупый!

Мое состояние напоминало продвижение по горной тропе, когда с одной стороны пропасть, а с другой скала. Усталость подбрасывает безумные желания: лезть на стенку или шагнуть с обрыва, лишь бы оборвать унылое и опасное продвижение. Что Рэй для меня: пропасть или скала?

Сделав усилие, я отогнала мысли о молодом графе и принялась созерцать окружающие красоты. Поскольку, я слабо представляла, что ждет меня в другой половине разделенного мира, старалась запомнить здешние виды: горную цепь с воткнутыми в небо заснеженными вершинами, живописные осыпи, испещренные трещинами скалы, удивляющие разнообразием красок от серо-голубого до ярко-бордового. Припоминая святые тексты и пояснения Лавдия, надеялась, что мир, где живет моя семья — близнец этого. Отличие от проклятого лишь в том, что там отсутствуют дома и люди, оставшиеся здесь. В таком случае, я быстро привыкну.

На пути к ущелью мы сделали недолгую остановку. Спутники дали мне возможность размяться, за это время Дылда и Беспалый совершили разведку. Вернулись они довольные: чужаков, а также подозрительных следов не обнаружили. Мы сменили лошадей и тронулись дальше.

Тропа причудливо виляя поднималась, лошади, непривычные к обилию крупных камней под копытами, шли сторожко, вздрагивали от резких звуков, вызванных осыпавшейся мелочью. Я бы предпочла спешиться, но до ручья было еще далековато, а Рэймон предупредил, что оставим лошадей в удобной пещере, где они будут скрыты от глаз возможного неприятеля.

Я уже несколько раз порывалась предложить графу пуститься со своими людьми в обратный путь. Даже подготовила убедительные доводы, мол, на этот раз ноги целы, нести меня не нужно, и я вполне способна забраться по тропе на плато и найти дорогу к порталу. Но стоило мне представить, как Рэймон разворачивает лошадь и пускает ее прочь, и осознать, что больше я его никогда не увижу, как решимость моя испарялась подобно высушенной солнцем росе.

На что я надеялась медля? Ждала прощальных слов? Признаний? Уж сама точно не собиралась ничего говорить. Не скрою, хотелось услышать, что я хотя бы симпатична этому человеку, что он будет вспоминать непутевую наследницу достойных, попавшую в мир иных по ошибке, или что-то типа пожеланий удачного путешествия к свету. Но мои предположения, как бы Рэй мог все это сказать, разбивались о его непроницаемое лицо. Оглядываясь, я видела его, граф ехал за мной. Решила так: лишь доберемся до ущелья, поблагодарю всех за помощь и попрощаюсь. И пусть только Боннт попробует что-то возразить!

Можно представить, как смеялись Хранители над моими планами. Самонадеянная девчонка! Да что я могу без посторонней помощи? Едва мы ступили на землю, раздался крик Беспалого:

— В укрытие быстро!

К счастью, он заметил подозрительное шевеление на другом берегу ручья и успел предупредить. Десяток стрел не захватил нас врасплох. Мужчины отреагировали молниеносно. Одни отводили лошадей в пещеру, другие выхватили оружие и, прячась за валунами, начали отстреливаться. Я неожиданно для себя оказалась лежащей за большим камнем. Саднило содранные ладони, закладывало уши от резких хлопков выстрелов. Рэймон выкрикивал приказы:

— Дылда за старшего. Держите оборону. Вернусь через час. Дрон за мной!

Мне он не сказал ничего, лишь потянул за локоть, заставляя подняться с земли и пригнувшись бежать за ним. Мы завернули за уступ и, оказавшись в недосягаемости для лучников, подождали Дрона. Парнишка возмутился было, что его лишили возможности пострелять, но когда Рэй объяснил ему задачу, просиял. Мы шли по тропе довольно быстро, я не все слышала, но приблизительно поняла, что задумал граф. Рэймон успел засечь расположение вохров, те затаились на другом берегу ручья, используя как шит нагромождение камней. Мальчишке предстояло перейти ручей, забраться на скалу и оттуда обстрелять врагов, оказавшихся перед ним как пирожки на блюде.

— Там человек двадцать, — сказал Рэймон. — Против солнца они целиться не смогут, ты окажешься в контражуре. Даже если не попадешь ни в кого, вохры засуетятся, сменят положение и попадут под пули наших.

— Вы со мной, граф? — с воодушевлением спросил парнишка.

— Я должен проводить леди.

— А что если на плато засада? Давайте, сначала этих прикончим, а потом я с вами… — просил он.