Наследница достойных (СИ) - Ваганова Ирина Львовна - Страница 30

— Помню.

Я поспешила залезть в кибитку и, кусая губы, уселась рядом с Пифанией. Значит, Лавдий знает, куда я собралась. Было совестно.

Пифания уговаривала ехать в столицу. Я отказывалась, не объясняя причин. Женщина, полагая, что мне нужна работа, обещала пристроить в храме:

— Видишь, какие беды навалились, все побегут Хранителей молить, пожертвования понесут. — Не добившись согласия обещаниями сытой жизни, принялась пугать неизвестностью: — Куда пойдешь? Одна! Кто от лихих людей защитит?

Чтобы успокоить Пифанию, я порылась в котомке и вытащила пистолет:

— Сама за себя постою!

— А вохры? — не унималась моя спутница. — Не боишься в полон попасть? Там у них гаремы по сотне наложниц! А манеры у дикарей не чета нашим, могут и высечь за непослушание!

Опасения такие были, но я надеялась на знание родных мест: уж как-нибудь проберусь к провалу в каменной спирали мимо вохровских разведчиков. Главная забота: сделать это как можно быстрее, пока сотни тысяч дикарей не заполонили герцогство.

Обогнув крайний склон, дорога устремилась к тракту. Пифания взглянула вперед и привстала, ухватившись за дугу, поддерживающую тент.

— Глянь, что творится, Лота! Задавили, что ли, кого?

В том месте, где дорога из монастыря сворачивала на тракт, образовался затор. Толпа мешала проезду телег и пролеток, тянущихся извилистым хвостом в сторону еще невидимой Бараньей башки. В направлении столицы прорвались лишь несколько, видневшихся вдали как подвижные точки.

— Может быть, досмотр? — предположила я.

— Вот что, девонька, — твердо заявила Пифания, — отказываешься с нами, так хоть в Веселье загляни. Лошадь найдешь, не пешком же тебе топать против потока. — Она дотянулась до кучера, постучав его по спине: — Прол! Правь в город, там Лоту оставим.

Мужчина, не поворачивая головы, кивнул.

Проехать не удалось. Людские спины перекрыли путь. На окрики никто не реагировал. Лошадь переступала на месте и даже пятилась назад, напуганная шумом.

Прол спрыгнул на землю, намереваясь вести ее под уздцы. Мы с Пифанией тоже выбрались из кибитки узнать причину затора.

В центре сборища стояла телега, на ней лицом вниз лежал ребенок лет десяти. Приподнявшись на носки, я увидела голую спину с острыми лопатками, задравшиеся до колен штанишки, стоптанные ботинки.

— Что случилось? — Я удвоила усилия, пытаясь пролезть вперед. Пифания, будучи полнее меня раза в полтора, отстала.

— Пороть будут, — разобрала я в общем гуле слова стоявшей впереди женщины, — хозяина пыталась отравить, паршивка!

Теперь я заметила стоявшего рядом с телегой мужика, в руке он держал кнут. Другой мужик привязывал руки девочки к заклиненной между бортами телеги доске.

— Хорошо, Мурана поймала ее, а то вся семья к посмертным хранителям отправилась бы, — кричала мне в ухо женщина, мимо которой я умудрилась пролезть.

Я глянула в сторону, куда та указала и вскрикнула. Мураной, спасшей хозяев от мучительной смерти, оказалась болтливая служанка из трактира, где я остановилась в первую ночь путешествия с виконтом.

Я бросилась вперед с криками:

— Лида! Остановитесь! Прекратите!

Чьи-то руки держали меня за широченную паломническую юбку. Мужик, не слыша или не желая слышать меня, заносил кнут для удара. Впрочем, толпа шумела так, что мой голос терялся. Привлечь внимание я сумела только выстрелом в воздух. Мгновенно установилась тишина, нарушаемая стонами девочки, пытавшейся вывернуть руки из крепких узлов. Я направила разряженный пистолет на человека с кнутом.

— Ты кто? — удивленно попятился тот.

— Девочка уйдет со мной! — крикнула я.

Толпа зашумела. Были слышны нелицеприятные выкрики. Пифания, сумевшая пробраться в центр, бросилась развязывать ребенка. Подоспел Прол — он перерезал веревки и взял Лиду на руки. Та успела схватить рубаху и теперь судорожно прижимала ее к груди, гневно сверкая глазами на толпившихся вокруг людей. Те сомкнули ряды, требуя наказать малолетнюю преступницу. Меня схватили за руки. Увещевания матушки Пифании не помогали.

— Всех их надо высечь! — крикнул кто-то, перекрывая раскатистым басом гомон.

Я билась в крепком захвате, как синица в силках. Беспорядочно жала на курок. Выстрелила бы, будь патрон дослан. Платок сполз с головы и болтался тряпкой на плечах. Волосы растрепались. Я продолжала кричать, требуя отпустить девочку. Взгляд мой шарил по толпе в поисках сочувствия. Одно лицо показалось знакомым. Это хозяин трактира! В его глазах тоже мелькнуло узнавание. Он ткнул в мою сторону пальцем и сказал что-то рядом стоящим людям. Те закивали. Мужчина не без труда забрался на телегу и вскинул руки, требуя внимания. Постепенно крики стихли.

— Леди-хранительница!

Теперь тишина установилась совершенно, стало слышно, как стрекочут цикады. Не сразу, но хватка ослабла. Я дернула руками, освобождаясь. Народ отступил, вокруг нас образовалось пустое пространство. Хозяин Лиды, стоявший на телеге, чуть заметно склонил голову. Остальные тоже поклонились.

— Моя сестра уйдет с нами. Дайте дорогу, — сказала я.

— Благослови наш путь, избранная, — смиренно произнес трактирщик, подавая едва заметный знак слугам.

Мужчины, чуть было не высекшие Лиду, бросились расчищать проход.

Провожали нас шепотом:

— Благослови…

— Благодатная дева, моли Хранителей о нас…

— Леди, пошли счастье…

Первым пробирался Прол с Лидой на руках, за ним, пугливо озираясь, шла матушка, замыкала шествие я с пистолетом.

Мы молчали до самого поворота на Веселье. Кучер понукал лошадку, мы с Пифанией вглядывались в дорожную пыль, не веря, что за нами нет погони. Лида успела натянуть рубашонку и теперь всхлипывала, свернувшись на куче тряпья. Когда замелькали знакомые дома, я обратилась к Пифании:

— Матушка, отвезите Лиду в столицу, пожалуйста.

Та с пониманием кивнула. Девочка завозилась и села, уставившись на меня сухими глазами:

— Куда Гая дела?

Я достала из котомки лежавшую там еще со времени побега из дворца записку с адресом:

— Твой брат ждет тебя здесь.

— Это приют? — недоверчиво спросила Лида.

Я отрицательно покачала головой:

— Он снял квартиру и хорошо ее обустроил.

— Пифания наклонилась к девчушке и самым благожелательным тоном, какой можно представить, сказала:

— За помощью в храм приходите. Не откажем.

Лида не ответила, перебралась на лавку, усевшись рядом со мной, и зашептала:

— Все сорвалось. Дома их поджигала — так все выбежали и даже скотину спасли. Только барахло сгорело. — Она с сожалением вздохнула. — Отраву добыла, в кашу сыпанула — так Мурана противная заметила.

Обняв ее и поправив другой рукой волосы, я прошептала на ухо:

— Уберегли тебя Хранители. Не пачкай душу местью. Каково Гаю остаться одному? Мало что родителей потерял, еще и сестры чуть не лишился.

Лида кивнула:

— До смерти забили бы. Точно.

Мы расстались на площади у гостиницы. За Лиду я была спокойна, она оказалась в надежных руках. Пифания обещала приглядывать за сиротками.

А я?

Со мной рядом был Хранитель — в этом я уже не один раз успела убедиться.

Достать лошадь оказалось делом непростым. Человек, к которому мне посоветовали обратиться, обещал привести послушную лошадку не раньше завтрашнего утра. Поразмыслив, я согласилась. Попутного экипажа в мою сторону, точно, не встретить. Все герцогство бежало от Бараньей башки.

Ожидать торговца я решила в той же гостинице, где мы останавливались в прошлый раз. Человек за стойкой был мне знаком, правда усы на этот раз не выглядели ухоженными, да и костюм казался помятым. Я готова была спорить, что портье лихорадочно организовывал бегство семьи, а за стойкой очутился по недоразумению. Он смерил меня неприветливым взглядом. Не узнал, что было неудивительно. Одежда паломницы, к тому же изрядно заношенная, превратила меня в попрошайку, каких развелось предостаточно — кто-то потерял имущество, кто-то потерялся сам.