Наследница достойных (СИ) - Ваганова Ирина Львовна - Страница 25

— Возьму.

— Умница, Лота, — кивнул настоятель и протянул записку с моим новым именем: — Иди к матушке Пифании, она выдаст.

— Мне еще для братишки надо, — беря листок, сообщила я.

— Сколько лет?

Я точно не знала, сколько Гаю лет, сказала наобум:

— Десять.

— Утром пораньше приводи. Посмотрим, что можно подобрать.

— Когда это пораньше?

— Так с рассветом и отправимся. Не проспишь?

Я поспешно поклонилась и побежала к Пифании, которой оказалась та самая надоумившая меня отправиться в паломничество тетушка.

С узлом одежды я поспешила по адресу снятой Гаем квартиры. Ключ он дал мне заранее, я попала туда беспрепятственно и даже успела примерить юбку длиною в пол, настолько широкую, что можно было завернуть в нее всех моих сестер, и рубаху с цельнокроеными рукавами, тоже чересчур просторную. Дополнявший образ паломницы платок — проще говоря, половина застиранной простыни — превращал меня в чучело, в котором сама бы себя не узнала, не то что сыщики короля. Даже появившийся вскоре Гай застыл с раскрытым ртом:

— Вы кто? — Но уже через секунду, услышав мой смех, насупился: — Сколько, по-твоему, я должен был болтаться по набережной?

— Братик, — примирительно запела я, — что было делать? Сандрос отпустил меня сам. Глупо было бегать по городу, я сразу сюда. Вот только в храм заглянула, в паломники записалась. Завтра едем.

Выслушав мой рассказ, парнишка покачал головой:

— Разве тебе здесь не нравится?

Квартирка была обустроена на загляденье. Я успела оценить труды братишки, но задерживаться в столице считала недопустимым.

— Пойми, дружок, в монастыре я могу найти нужную книгу и как следует изучить пророчество. Король и монах наверняка сказали не все.

— Зачем? — крикнул Гай, в глазах его блеснули слезы. — Разве нельзя просто жить?

Я вздохнула, обняла его и сказала:

— Мне этого не позволят. Все что могу — разобраться с предсказаниями и выбрать собственный путь, не поддаваясь чужому руководству.

Братишка отстранился и сердито вытер кулаком слезы:

— Я не поеду.

— Как ты будешь здесь один?

— Не пропаду. Как увидишь Лиду, скажи ей адрес. Пусть приезжает.

Я сомневалась недолго. Из разговоров паломников успела понять, что обстановка на южных границах неспокойная, сама я готова была рисковать, но тащить туда ребенка было слишком опасно. Пришлось согласиться с ним. В самом деле, от монастыря совсем недалеко до трактира, где осталась Лида. Попробую уговорить девочку отказаться от мести и поехать к брату.

Как опытная путешественница деньги и оружие я спрятала под одеждой. В дорогу вязала привычную котомку с бельишком, книгой и теплой кофтой. В отдельный мешок упаковала дождевик, сменную обувь и выданные Гаем продукты.

Соседями по фургону оказались четыре женщины и двое мужчин. Все они были родственниками, но кто кому кем приходился, я не разобралась до конца пути. Мужчины правили по очереди, женщины шептали молитвы, а на стоянках суетились вокруг костра. Надо мной сразу взяли опеку, называя «сиротка Лота». Простая человеческая забота трогала меня до слез умиления. Эти люди не видели во мне ни спасительницы, ни выгодной спутницы, просто жалели. Одного я не могла взять в толк — почему Хранители не забрали добрых благочестивых людей в лучший мир, зачем оставили здесь? Кто и как делил человечество на достойных и недостойных?

Дорога раскручивалась в обратном порядке. Я узнавала места, мимо которых мчалась на автомобиле Рэймона. Медлительность измученных животных делала путешествие бесконечным, приходилось часто останавливаться. Расстояние, преодолеваемое машиной за день, требовало двух, а иногда и трех ночевок. Спали мы в палатках, не заглядывая в трактиры и гостиницы, что радовало — все еще оставалась опасность быть узнанной кем-то, кого я встречала, будучи сестрой виконта или супругой баронета Алойе.

Довольно скоро я втянулась в дорожный ритм, мне нравилось вглядываться в горизонт, наблюдать за молниеносными полетами стрижей, за плывущими в синеве облаками и парящими сапсанами. Место у задней стенки кузова спутники уступали охотно. Мужчины сидели на облучке, а женщины теснились внутри и шептали молитвы, прикрыв веки. Я же, отведя в сторону ткань шатра, читала святую книгу, отмечая ногтем абзацы, требующие уточнения.

На третий день пути матушка Пифания подошла к нашему костру и, отведав похлебки, поданной Лукрей — одной из моих спутниц — зашуршала газетой:

— Послушайте, что о нас пишут…

Красиво выстроенные фразы слушатели встречали с восторгом. Я его не разделяла — не нравилось, когда поднимают шум. Уж если берешься делать добро, будь скромнее. Кроме того, газета вполне могла попасться на глаза тем, кто меня разыскивает, им останется только сопоставить даты. Сообразительный человек захочет проверить, нет ли среди десятка отправившихся в паломничество Аделий — настоятель не слишком мудрил с именами — беглой невесты принца.

Угадав мои мысли, Лукрия спросила, что же в газете пишут о наследнице достойных. Матушка перевернула страницу и зачитала статью о королевской семье. Я с удивлением узнала о том, что Его Высочество Сандрос вместе с Аделией Далеор отправился в северные земли. Барон Алойе якобы пригласил их в связи с резким падением вылова рыбы.

Я потянулась за газетой удостовериться, так ли написано, как прочла Пифания. Что это? Фантазия газетчиков или неверно поданная новость? Хотелось думать, что затея Сандроса удалась, его телеграмме поверили, а оправдание моей мнимой поездки к северному морю выдумали, чтобы не выглядеть обманутыми. Пока я просматривала статью, остальные рассуждали об услышанном.

— Добычу рыбы она помчалась повышать, — недовольно заметил мужчина, которого все называла кумом, — будто других дел в стране нет! Взять хотя бы монастырь или вон замок… Что если вохры к нам полезут? Перевал — чистая дорога!

— Как же девчонка тебе замок восстановит? — качала головой Пифания. — Тут работы на десять лет.

— Вот и говорю, — упорствовал кум, — королю надо было войско послать сюда.

— А что рыба? — поддержала его Лукрия. — На востоке саранча того и гляди весь хлеб поест! Нечего скакать, сиди в столице!

— Мне кажется, — подала голос одна из моих назначенных тезок, — эта Аделия не настоящая наследница! Ошиблись провидцы.

— Почему ты так думаешь? — удивилась я.

Девушка хмыкнула, пожав плечами:

— Вместо того чтобы людям помогать, на принцев охотится!

Это звучало обидно, я снова занялась газетой. Защищать Аделию Далеор не стоило — как бы не выдать себя.

— Ошиблись, нет ли, — авторитетно сказала матушка Пифания, — пока наследница всем сердцем не пожелает спасти проклятый мир, надежды у него нет.

Сотрапезники уткнулись в тарелки. Стало тихо. Лишь ложки постукивали, да едва различимый шепот слышался — Лукрия молилась. Наша гостья поднялась, забрала у меня газету и направилась к другому костру, я поспешила за ней.

— Что тебе, Лота?

— Спросить хотела, — я достала из котомки книгу. — Тут сокращения, вдруг вы знаете…

— Откуда она у тебя? — Пифания взяла книгу.

— Из дома. Няня подарила.

— Няня… — матушка полистала, останавливаясь на подчеркнутых мной строках, покачала головой. — Монахов бы поспрашивать. Или с полным текстом сравнить… Не помощница я тебе.

— Вы сказали, надо всем сердцем захотеть… — прошептала я.

— Так это в любом деле так, — улыбнулась Пифания. — Хранитель помогает только в том, что тебе на пользу и другим не во вред. А чтобы против его воли идти, надо сильно просить. Как же без сердечного желания?

Она вернула мне книгу и пошла прочь. Я смотрела вслед, впервые задумавшись — хочу ли я спасать этот мир?

Горы открывались мне постепенно. Сначала, оторвавшись от книги, увидела пологий склон. Отодвинула полог и высунулась наружу. Смогла разглядеть покрытый лесом бок первой горы. Чуть позже показались вершины — невысокие, голые, вылизанные ветрами. Это был отрог основного хребта. Веселье мы объехали. Глядя на проплывавшие вдалеке белые здания и колоннады, я загрустила — вспомнилась площадь с фонтаном, гостиница, горячая пузырящаяся вода, наполнявшая ванну, спальня, задремавший в одежде Рэймон. Каким он был удивительно милым! У меня сдавило горло, даже вырвался тихий стон.