Испытание мечтой или подруги поневоле (СИ) - Ваганова Ирина Львовна - Страница 25

— …Всеволод Мартынович заверил меня, что не будет применять ни к одной из вас никаких мер наказания, — оправдывался куратор.

— Зачем же тогда нагрянул с проверкой, да ещё приглашения царские потребовал? — задумчиво спросила я. — В чём хотел убедиться?

Лекс засмеялся почти беззвучно и по-доброму, я невольно улыбнулась.

— Вы так ловко его провели, — сказал он, не прекращая улыбаться, — Мартынович и меня записал в обманутые. Решил, что документы вы украли или подделали. Царское приглашение не подделаешь, если дара у девушки нет, оно гаснет. Вот и решил лично убедиться.

Из этих слов стало ясно, что куратор не имел отношения ни к обыску, ни к восстановлению сияния. Загадка пока оставалась загадкой.

— И что же он намерен делать теперь?

— Искать свою дочь. Правда, — куратор пожал плечами, — мне придётся помогать ему. Обещал.

— Как вы собираетесь искать Полину?

— Прежде всего, поеду к графу. Пусть расскажет всё, что знает. Кстати… — Лекс взял меня за руки и тихонько встряхнул их, — хотите поехать со мной?

Мне совершенно незачем было ехать к графу, там более он недвусмысленно заявил, что не желает нас больше видеть, но я не могла сказать «нет». Я чувствовала тепло рук любимого человека и таяла. Пусть жест был приятельский и не подразумевал никаких чувств, это невозможно было объяснить глупому сердцу, оно пустилось вскачь и ликовало.

— С удовольствием, — ответила едва слышно.

— Рад. Очень рад! — воскликнул куратор, будто и в самом деле нуждался в моей поддержке. — Договоримся на следующий выходной. Хорошо? А теперь отдыхайте. Я пойду. Вам правда не нужна помощь в уборке?

— Спасибо. Нет. Спокойной ночи. — Тон у меня был неуместно романтичный, но едва за мужчиной закрылась дверь, как я взвизгнула и подпрыгнула, высоко задрав колени эдаким козликом: — Йу-хо-хо!

У меня будет ещё одно свидание!

7. Избранная

Утром нам вернули жёлтые сарафаны, и снова понеслась учебная гонка. Выходной обещали через две недели, пришлось набраться терпения. Ни о чём другом, как о поездке к графу, я думать не могла. Представляла, как мы с Лексом будем беседовать в экипаже, как обязательно прогуляемся по окрестностям, почему-то была уверена, что нам захочется обсудить новости вне стен дворца. Не сомневалась, что официальных гостей граф будет принимать в доме, а не станет запирать в башне, как в прошлый раз. Много чего я нафантазировала. Хорошо ещё времени на это было немного — учёбой нас загрузили основательно.

Первой казавшейся непреодолимой проблемой стали зачарованные листки Пелагеи Бенедиктовны. До сих пор никто не сумел проявить записанные на них заклинания. На каждом уроке учительница интересовалась кто выполнил задание и лукаво посмеивалась над ленивыми студентками. Мы честно пытались! Сначала каждая индивидуально — за исключением нас с Алиной, подруга даже не думала корпеть над листами одна — потом стали сбиваться в стайки. Центром притяжения в нашей компании была, разумеется, Прилучная. Она унаследовала таланты своего отца-бизнесмена, виртуозно умела заставить работать на себя. Мы сидели в дальнем углу комнаты для занятий, прозванной студентами читалкой. К нашей обычной четвёрке присоединились две девочки-близняшки из третьей группы. С Фимой и Мотей — так их звали — я познакомилась во время поездки в музей, они почему-то решили, что полезно водить со мной знакомство. Новые подруги страдали косоглазием и имели привычку прикрывать один глаз, чтобы что-то рассмотреть. Других недостатков я не замечала — в мозгу словно включилась защита, чересчур много было вокруг разнообразных несовершенств.

Мы уже убили половину вечера на попытки разгадать ключ к зачарованным листам. Это, по утверждению Пелагеи Бенедиктовны, было обычное слово, даже не фраза, но ни одно из тысячи, перечисленных нами, так и не подошло. Я предложила взять толковый словарь — пробовать всё подряд по алфавиту. Прилучная забрала книгу себе и открывала листы наугад, зачитывая то, что попадалось на глаза. Алина верила в свою удачу, хотя на этот раз она явно подводила. Ефросинья периодически убегала, обходя другие компании минут за пять, и с несчастным видом сообщала, что у остальных тоже глухо. После её очередного возвращения Домна бросила листы с заданием на стол и раздражённо заявила:

— Хватит ерундой заниматься. Головастик просто издевается над нами!

— Стой! — одновременно вскрикнули близняшки и, зажмурив правый глаз, уставились каждая на свой листок. — Смотри! Чуть-чуть проявилось.

Действительно, на всех листах едва проступила первая строка. Лишь у Домны она горела ярко.

— Что? Что ты сказала? — закричала Фрося, мешая подруге переписывать заклинание в тетрадь.

— Не знаю, — отмахивалась та, — отодвинься, исчезнет же!

— Хватит! — торжественно произнесла Прилучная. — Ерунда! Заниматься! — Её задание оставалось пустым, но Алина не сдавалась: — Головастик! Ура! Головастик, девчонки!

— Головастик ... головастик... головастик... — эхом отозвались все мы и схватились за карандаши. Нужно было торопиться, чтобы всё переписать в тетради.

Покончив с этим, мы принялись хохотать.

— Ну Пелагея! Вот приколистка! — согнулась от смеха Прилучная.

Первой успокоилась Домна:

— Не думаю, что стоит показывать Головастику выполненные задания!

Мы тоже замолчали, переглядываясь.

— Неудобно, — сказала Мотя.

— Ещё подумает, что мы обзывались, — поддержала сестру Фима.

Вернувшаяся с очередного обхода Ефросинья, не теряя оптимизма, сообщила:

— Теперь все сделают, не волнуйтесь, Пелагея Бенедиктовна не догадается, откуда пошла идея.

Нельзя сказать, что это нас успокоило, девочки продолжали с сомнением пожимать плечами. Тогда я хлопнула по книге, лежащей на коленях у Прилучной, и предложила:

— Мы просто читали слова! Всё подряд, и добрались до буквы Г. Не так уж и далеко.

На том разошлись.

Не уверена, что наша отмазка сработала. Уж очень хитро поглядывала Пелагея Бенедиктовна во время урока. Утешением в этой ситуации были полученные всеми «пятёрки». А ещё преподавательница похвалила наш курс. Сказала, что впервые все до одной ученицы выполнили её первое домашнее задание.

Клотильда Власовна тоже считала наш курс уникальным. Как ни странно, прежде никто не додумался о передаче изображения. Хотя почему странно? Имея такую внешность, женщины не стремились себя показывать, а мужчины на них смотреть. Теперь же идея не только получила развитие, но и нашла применение на контрольных. Студентки пересылали друг другу изображения нужных страниц из учебников. Пока остальные преподаватели не просекли новый способ подсказок, мы замечательно его использовали.

Историк, которого ядовитая Домна переименовала из Королевича в Карпушу, опять не принёс обещанные книги. Я уже перестала надеяться и не торопила его. Признаться, у меня времени на изучение пророчеств особо не было, едва успевала заглядывать в книги, привезённые из графской башни. В школе, на мой взгляд, давали много ненужного, во всяком случае, мне, но приходилось держать марку, ведь попасть в нерадивые ученицы я не могла себе позволить.

***

Наконец, наступил долгожданный вечер. Мы сдали сарафаны в прачечную, переоделись в пижамы и приготовились ко сну. Прилучная немного дулась на меня, никак не могла понять, почему в поездку куратор пригласил меня одну:

— …Мы же всегда были вместе, — возмущалась она, — считаемся кузинами! Так почему же к «моему отцу» он едет с тобой и не берёт меня?

— Ты хочешь? — спросила я, стараясь не показать, как боюсь услышать положительный ответ.

— Не имеет значения! Граф не велел показываться ему на глаза, а ты едешь! Племянница, а не дочь. Это странно.

— Ну, извини! — сердилась я. — Куратор меня позвал, что я должна была? Отказываться?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ладно! Чего разбушевалась! — смилостивилась Прилучная. — Езжай. Мне, конечно, не хочется тащиться на эту долбанную прогулку по озеру, но придётся.