Верни мою жизнь (СИ) - Александрова Евгения - Страница 35

— Наши дороги переплелись слишком сильно, чтобы теперь так просто распутать, — её мелодичный голос стал приглушенным и сосредоточенным. — Поэтому я не могла не поехать, я связана с судьбой Ричарда напрямую. И это меня пугает.

Я покрутилась на жесткой кровати, но заснуть быстро не смогла. И снова заговорила:

— Почему ты ушла от наставницы?

Леовин выразительно вздохнула, но потом повернулась ко мне на бок.

— Выбрала путь, на котором буду счастлива. Именно этому нас учили в храме на самом-то деле. Именно об этом говорит Хелаин. У нас сотни тысяч разных дорог, которыми можем пройти. Просто надо выбирать те, где чувствуешь себя — собой.

— И ты так просто променяла жизнь знатной леди в столице на простую крепость в Пограничье?

— Не так-то и легко, если тебе настолько любопытно. — Леовин укрылась одеялом и сомкнула глаза, засыпая под неумолкающий грохот ливня по черепичной крыше.

Я пролежала еще долго, глядя в никуда. В соседней комнате будто наяву чувствовала дыхание Ричарда, который наверняка видит десятый сон, а внутри так и тянуло дойти до него. Оказаться рядом, остаться. Но зачем, если я твердо решила вернуться домой, а он делает всё, чтобы помочь мне с этим?

Ричард, Ричард. Слишком много стало его в моей жизни, заполнил собой весь мир. Этот большой коварный рыцарь с топором на поясе, хитрыми искрами в глазах и самой невероятной на свете нежностью. Зачем ты мне сдался? Перевернул все с ног на голову, и теперь я потерялась между двух миров…

Я мысленно скомкала свою тягу и желание к нему прикоснуться, снова оказаться в объятиях. Скомкала, как ненужный бумажный лист, и засунула подальше. Сейчас мне больше понадобится решительность и собранность. Укутавшись в одеяло, я стиснула пальцами край потрепанной подушки, подтянула к себе ноги и наконец задремала.

Ричард так и не смог уснуть. Провалявшись на слишком узкой для него койке, он поднялся и дошел до окна. На улице лило, не смолкая, в ночной тишине капли оглушающе, тревожно били по черепице. На душе так же тревожно, будто не может найти себе места. Будто сошёл с одной тропы, а до другой так и не добрался, сбился с пути.

Светлая, должно быть, скажет, что он совсем свихнулся. Что нельзя изменить то, что было так давно. Да и есть ли теперь в том толк? Леовин нашла своё счастье, да и он сам, Ричард, делает то, что умеет. Строит связи с соседями, защищает свои земли, ищет новые пути и практики. В каком-то роде в Пограничье он на своём месте. Но только в каком-то.

Осталось вернуть Веронике её странную жизнь в странном мире… и самому вернуться к своей. Это было интересное столкновение судеб, но у них нет будущего, слишком разные.

Ричард невесело хмыкнул. Кого он хочет в этом убедить? Никогда прежде не чувствовал такого родства, даже Севиль, хоть и из родного мира, едва ли понимала его так, как Ника, и разделяла чувства. Хоть и заверяла, что будет ждать вечно, что ничего не сможет заставить её забыть…

Ричард тряхнул головой. Хватит уже воспоминаний и сожалений. Иногда ему казалось, что он и сам не из этого мира. Но если в его жилах течет кровь Первых богов, он сам построит свою судьбу такой, какой она должна быть.

Глава 22. Ходить по кругу

Ливень не прекратился и под утро, будто копил эти потоки воды целый год. Леовин еще спала, и я тихонько встала со своей лежанки. А ещё жаловалась на кровать в замке — там была настоящая мягкая перина. Пару часов поспали, уже хорошо. Я слегка помотала из стороны в сторону плывущей от дремоты головой и прислушалась к темноте в соседней комнате. Какой-то тихий шум, будто шаги. Ричард не спит?

А потом послышался птичий клекот, и я окончательно проснулась. Тихо, стараясь не разбудить Леовин, выбралась из комнаты и увидела приоткрытую дверь. Постучала едва слышно.

— Можешь зайти, — глубоким, хрипловатым голосом отозвался Ричард.

В комнате было совсем тесно и темно. Я отворила дверь до конца и с удивлением уставилась на свою сову. Та довольно сидела на подоконнике и ела что-то из рук Ричарда. Надеюсь, не живую, растерзанную мышку.

— Что она у тебя делает?

Ей-богу, как будто ревную. И кого? Сову… Вернее, к сове.

— Ест, — скупо произнёс Ричард, не оборачиваясь. Холод в его голосе просто по коже продирал.

— Мне… уйти?

— Боюсь, это уже ничего не изменит.

Ансоут наконец посмотрела на меня и выразительно, как всегда, ухнула. И тебе привет, моя странная спутница-символ. Она забавно вытянула шею вперед, и я подошла чуть ближе.

Сова вдруг резко взмахнула крыльями. Да так, что мы оба с Ричардом дернулись, и я несильно задела локтем щеку Ричарда, а он притворно цокнул от боли. Повернулся ко мне, сверкая своими темно-медными, во мраке, глазами, демонстративно потер место ушиба.

Ансоут еще раз скосила на меня глаза, повернув голову набок, а потом взмахнула крыльями и вылетела в открытое окно.

Ричард задумчиво взял со стола свой кинжал и протянул мне рукоятью вперед.

Я так же молча взяла его в ладонь, сжала на рукояти пальцы.

— Ты хотела научиться сражаться. Как раз есть время, пока не закончился ливень.

— Да, но…

Ричард ногой отодвинул в сторону сундук, так, что места стало чуть больше. Остановился напротив окна, расслабленный и спокойный. Развернул ладони и сказал:

— Попробуй меня ранить.

— Но я не хочу ранить, — попробовала возразить я, недоуменно приподняв руку с зажатым кинжалом и разглядывая оружие.

Как-то не так я представляла это обучение. Хм. А как, собственно, иначе?

Ричард дернул уголком губ.

— Не бойся, у тебя всё равно не получится.

Вот же самоуверенная зараза! Назло ему захотелось взять и ранить, за его нынешний холод, отчужденность, за боль, в которой сама целиком и виновата. Никто не просил меня влюбляться! Никто не просил его меня целовать!..

Я обхватила рукоять сильнее и обошла его по дуге. Замахнулась, целясь в грудь. Ричард легко отбил мою руку — ударил снизу по предплечью. Попыталась снова, в живот. Он ловким образом ухватил меня за запястье и выкрутил. Чтобы не сломать руку, пришлось выпустить оружие. Я повалилась на кровать рядом, но, разозлившись его насмешке, тут же вскочила снова и подобрала кинжал.

— Прямой хват не годится для смертельной атаки, тем более с противником с превосходящим ростом. Ты не сможешь нанести сильный удар в сердце или горло, только в районе пояса.

— Что такое прямой хват?

Я посмотрела на свою ладонь с кинжалом, тут же сама нашла ответ и перехватила кинжал так, чтобы наносить удары сверху — большим пальцем к краю рукояти.

Сново обойдя Ричарда так, что свет из окна стал падать на него, я увидела смеющиеся глаза и напала быстрее, чем в прошлый раз. Метила в шею, но он с легкостью выбил оружие из ладони, а потом подсек и уронил на кровать снова.

— Ещё попытка?

Я твёрдо решила не сдаваться. Хочешь доказать, что я ни на что здесь не способна? Фиг тебе, рыцарь Львиное сердце! “Русские не сдаются”, — лезла банальщина в голову, но заряжала злостью.

Быстро подхватила кинжал, не спуская с Ричарда глаз, и на этот раз не торопилась. Выбирала момент, ждала, когда он забудется и расслабится. Мы двигались приглушённо и сосредоточенно, и в какой-то момент это могло стать смешным — ходим оба, как дураки, по кругу.

И не только буквально.

Дождавшись его улыбки, я сделала ложный выпад, но успела увернуться от его руки и оцарапала ему другую руку. Почувствовала, как задела краем лезвия рукав и кожу. Ричард тихо шикнул “Ах ты” и, поймав меня на этой растерянности, перехватил запястье и заставил выронить кинжал.

Я вошла в раж и попыталась ударить его коленом, потом вывернуться из хватки — бесполезно. Неуловимым образом я в третий раз очутилась распластанная на кровати, чувствуя, как саднит запястье.

— Для первого раза не так плохо, — снисходительно отозвался он, нависнув надо мной, и протянул ладонь.

— Это ты называешь “неплохо”? — Я сдалась и приняла помощь, чтобы подняться. С чего решила, что Ричард будет мне хоть немного поддаваться? — Будь ты врагом, убил бы с первой попытки.