Незнакомка - Деверо Джуд - Страница 35

• Предыдущая
• 35/77
• Следующая

Она повела плечами и выскользнула из платья, оставшись в тонкой газовой сорочке с глубоким вырезом, край которого был вышит крошечными розовыми сердечками. Под грудью была пропущена узкая розовая атласная ленточка. Тонкая, полупрозрачная ткань почти не скрывала груди.

Очень, очень медленно, она развязала ленточку, и сорочка соскользнула к ее ногам.

Клей проводил взглядом ткань, следуя дюйм за дюймом от высокой упругой груди к тонкой талии, точеным ногам. Когда он поднял глаза, Николь раскрыла объятия. Одним шагом он пересек комнату, подхватил ее на руки и мягко опустил на кровать. Он наклонился, глядя на нее. Он ласкал взглядом ее безукоризненную кожу, освещенную мягким светом, проходящим сквозь шторы.

Клей сел на кровать и провел рукой по телу Николь: на ощупь кожа была столь же прекрасна — гладкая, теплая.

— Клей, — прошептала Николь, и он улыбнулся в ответ. Он наклонился и поцеловал ее в шею, туда, где во впадине билась жилка, потом его губы скользнули к груди, осыпав ее дразнящими поцелуями, попробовав на вкус твердые розовые соски.

Она запустила пальцы в его густые волосы и закинула голову. Клей вытянулся на кровати рядом с ней. Он был одет, и обнаженное тело Николь чувствовало холодок от медных пуговиц жилета, теплоту и мягкость лосин, жесткую кожу сапог, трущуюся о ее ноги. Его одежда — металл, кожа — все это источало мужественность и силу, олицетворяя собою самого Клея.

Когда он опустился на нее, она потерлась ногой о жесткое голенище. Мягкая кожа лосин ласкала внутреннюю поверхность ее бедра. Слегка отодвинувшись, он начал расстегивать жилет.

— Нет, — шепнула Николь. Клей мгновение смотрел на нее, потом снова поцеловал жадно, страстно.

Когда он провел кожей сапога вдоль всей ее ноги, Николь гортанно засмеялась. Он расстегнул пуговки на боку лосин, и она застонала при первом прикосновении его напряженной плоти.

Он накрыл ее своим телом, держа так крепко, словно боялся, что она может исчезнуть.

Медленно, очень медленно Николь начала приходить в себя. Она потянулась и глубоко вздохнула.

— Я чувствую себя так, словно освободилась от страшного напряжения.

— И это все? — засмеялся Клей, прижавшись лицом к ее шее. — Очень рад, что сумел оказаться полезным. Возможно, в следующий раз мне стоит надеть шпоры.

— Ты смеешься надо мной? Клей приподнялся на локте.

— Ни в коем случае! Скорее, над собой. Ты многому меня научила.

— Я? Чему же? — Она коснулась пальцем крестообразного шрама на виске. Он отодвинулся и сел.

— Не сейчас. Может быть, когда-нибудь я тебе расскажу. А сейчас я голоден. Ты же не дала мне толком поесть.

Она улыбнулась и закрыла глаза. Она чувствовала себя необычайно счастливой. Клей стоял и смотрел на нее. Разметавшиеся черные волосы составляли ослепительный контраст с ее телом, подчеркивая совершенство его линий. Он понял, что она уже засыпает, наклонился и поцеловал ее в кончик носа.

— Спи, моя маленькая любовь, — нежно прошептал он н, прикрыв ее краем покрывала, на цыпочках вышел из комнаты.

Проснувшись, Николь, прежде чем открыть глаза, лениво потянулась.

— Пора вставать, — услышала она хрипловатый голос.

Николь улыбнулась и открыла глаза. Клей наблюдал за ней в зеркало. Его рубашка была брошена на стул. Он брился.

— Ты проспала почти весь день. Уж не хочешь ли ты пропустить танцы?

Николь улыбнулась ему.

— Конечно нет. — Она собиралась встать, но сообразила, что на ней ничего нет. Она осмотрелась в поисках какой-нибудь одежды. Заметив, что Клей с интересом наблюдает за ней, она отбросила покрывало и прошла к гардеробу, где Дженни развесила ее туалеты. Клей хмыкнул и снова стал бриться.

Закончив, он подошел к Николь. На ней уже был атласный халат абрикосового цвета, и она в нерешительности перебирала платья.

Клей быстро выхватил бархатное платье цвета корицы.

— Дженни сказала, что это тебе очень идет. — Он поднял платье и окинул его критическим взглядом. — Да, ворот глухим не назовешь.

— Вырез я чем-нибудь заполню, — с шутливым высокомерием ответила Николь и взяла платье у него из рук.

— Тогда, боюсь, это тебе не понадобится.

Николь обернулась, чтобы посмотреть, о чем он говорит. Жемчуг! Четыре нити, скрепленные четырьмя длинными золотыми фермуарами. Она держала ожерелье в руках, ощущая маслянистую поверхность жемчуга. Но она не могла понять, как его носить. Оно было больше похоже на длинный пояс, чем на ожерелье.

— Надевай платье, и я покажу тебе, — сказал Клей. — Его придумала моя мать.

Николь быстро надела сорочку и платье. Платье было очень низко вырезано, а рукава представляли собой всего лишь узкие полосочки через плечо. Клей застегнул крючок на шее сзади. Затем прикрепил один фермуар к ткани платья сзади, другой — к центру глубокого декольте, а два остальных — к рукавам так, что жемчуг замкнулся вокруг шеи. Четыре свободных конца свисали на грудь и спину.

— Чудесно, — выдохнула Николь, рассматривая свое отражение в зеркале. — Спасибо, что разрешил мне надеть его. Он наклонился и поцеловал ее в обнаженное плечо.

— Мама завещала мне подарить его моей жене. Никто еще ни разу не надевал его.

Она резко обернулась к нему лицом.

— Я не понимаю. Наш брак не… Он прижал палец к ее губам.

— Давай сегодня будем просто радоваться жизни. Завтра у нас будет время поговорить.

Пока он одевался, Николь стояла к нему спиной. Она слышала доносившиеся с лужайки звуки музыки и очень старалась не думать ни о чем другом. Ей меньше всего на свете хотелось возвращаться к действительности. А действительность такова: Клей живет в одном доме с Бианкой. Действительностью была его любовь к другой женщине.

Они прошли через лабиринт коридоров и спустились в сад. Столы были заново накрыты, гости ели, пили, прогуливались. Николь едва успела наскоро перекусить, как Клей увлек ее на помост для танцев. От быстрой виргинской кадрили у нее захватило дух.

После четырех танцев Николь взмолилась об отдыхе. Клей отвел ее в маленькую беседку под ивами. Пока они танцевали, совсем стемнело.

— Какие яркие звезды, правда? — Клей молча обнял ее за плечи и прижал к себе. Ее голова легла к нему на плечо.

— Я хотела бы, чтобы этот день продолжался вечно, — прошептала Николь, — чтобы он никогда не кончался.

— Неужели все остальные дни были так ужасны? Ты несчастна в Америке?

Николь закрыла глаза и потерлась щекой о его плечо.

— В Америке на мою долю выпали самые счастливые и самые несчастные минуты моей жизни. — Ей не хотелось говорить об этом. Она подняла голову. — А почему здесь нет Уэсли? Ему пришлось остаться присматривать за плантацией, чтобы его брат смог приехать? А кто эта женщина, которая не отходит от Тревиса?

Клей хмыкнул и снова прижал к себе ее голову.

— Я думаю, Уэс не приехал, потому что не захотел. Что до Тревиса, то он способен, если понадобится, управлять своим хозяйством хоть из Англии. А рыжеволосая женщина — это Марго Дженкинс. Насколько я могу судить, она решила любым способом заполучить Тревиса, хочет он того или нет.

— Надеюсь, ей это не удастся, — промурлыкала Николь. — Вы с Уэсли поссорились? — Она почувствовала, как Клей напрягся.

— Почему ты спрашиваешь?

— Наверно, потому, что хорошо представляю себе твой характер.

Он облегченно рассмеялся.

— Мы подрались.

— И серьезно?

Он отстранил ее от себя и посмотрел ей в глаза.

— Может быть, это был один из самых серьезных разговоров в моей жизни. — Он прислушался. — Кажется, снова кадриль. Ты готова?

Она улыбнулась в ответ. Он взял ее за руку, и они вернулись к танцующим.

Николь подивилась выносливости виргинцев. Несмотря на то что она немного поспала, этот день казался ей нескончаемым. Когда она зевнула в третий раз, Клей взял ее за руку и отвел наверх. Он помог ей раздеться, но когда она собралась лечь в постель, протянул ей длинный купальный халат. Она удивленно взглянула на него.

• Предыдущая
• 35/77
• Следующая