Звезда эмира (СИ) - Алеева Елена - Страница 42

— Я дам тебе шанс искупить вину, но если ты не справишься…

— Клянусь вам, Великий эмир!

Сафира

— Аши Сафира, ваш обед, — Разия вошла в дом, занося поднос с едой. Повар здесь отменный, в чем я смогла убедиться за несколько дней пребывания в гареме.

— И что было интересного на площади? — я присела за резной столик, куда девушка выставляла блюда с моим обедом. Сегодня весь гарем собрался на площади, в связи с каким-то важным объявлением. Мое желание пойти туда, подкорректировала утренняя тошнота и головокружение. Не хватало мне еще при всех обитателях гарема, грохнуться в обморок.

— Аши Лейла больше не фаворитка Великого эмира. Аши Фаизе бер Карим объявлен фрахе. Теперь она не выйдет из своего дворца, пока Великий эмир не решит ее судьбу, — я даже лепешку уронила, подняв на девушку удивленный взгляд. Неужели он поверил?!

— А с чем связано ее наказание? — девушка пожала плечами и опустила голову.

— Этого нам не сказали. А еще… у вашей двери стоит один из евнухов, который будет нести ответственность за вашу жизнь. Так сказала аши Латифа, — он знает! Конечно, Латифа сразу, как узнала о моей беременности, умчалась во дворец.

— Охрана полагается всем наложницам? — я положила на лепешку кусочек сыра и взглянула на девушку.

— Нет. Это редкость…в основном, охраняют фавориток, которые носят дитя Великого эмира, — девушка стояла склонив голову и не поднимая взгляд.

— Это тебе сказала аши Латифа? — девушка замотала головой из стороны в сторону.

— Нет, что вы! Я просто предположила…

— То есть теперь все, кто увидят у моих дверей охрану, предположат то же? — я положила свой бутерброд на блюдо. В ответ мне была тишина, хотя и так все понятно.

Если до сегодняшнего дня никто в гареме, кроме лекарки и хазнедар, не был в курсе моей беременности, то теперь все изменится, и я это прекрасно понимала. Вот только мне не давала покоя мысль, охрана была приставлена ко мне для безопасности или же, для давления?

У меня было достаточно времени до того, как появиться видимое подтверждение моему положению и до того момента в охране, как таковой, необходимости не было. Хотя, конечно, новость могла просочиться и раньше. Так зачем ставить охрану, и заведомо указывать на мое положение?

Неужели эмир постарался? Ведь я четко дала понять Латифе, что во дворец не вернусь. Хотя, что скрывать, даже за эти несколько дней проведенных взаперти, мне хотелось бежать отсюда подальше. Если бы мне позволили работать в лаборатории…

— Аши Сафира, хазнедар аши Латифа просит вас принять ее, — я подняла задумчивый взгляд на служанку и кивнула.

— Светлого дня, аши Сафира, — в дом вошла Латифа, оглядывая меня с ног до головы.

— Светлого дня, аши Латифа, — дав понять служанке, что я закончила обедать, вновь взглянула на Латифу.

— Великий эмир прислал вам щедрые подарки, позвольте внести их, — она указала рукой на стоящих за дверью евнухов. Не успела я произнести и слова, как один за другим в дом вошли люди, занося ковры, сундуки и шкатулки, сложив это все передо мной.

— Аши Латифа, скажите, а зачем ко мне приставили охрану? — я окинула взглядом подарки и взглянула на женщину.

— Аши Сафира, я понимаю, что вы еще не достаточно хорошо знаете правила гарема. Всех фавориток, которые носят ребенка Великого эмира, охраняют, даже в гареме…

— То есть, если я поинтересуюсь у одной из женщин, которая родила ребенка Великому эмиру, как скоро приставили к ней охрану, узнав о ее положении, она скажет мне, что сразу, как узнали? — женщина гневно взглянула в мою сторону.

— Аши Сафира, я же вижу, что вы женщина не глупая и сами все прекрасно понимаете, — странно было слышать из уст Латифы правдивый ответ. Я думала, она станет изворачиваться…

— Вы признаете, что сделали это специально? — я удивленно взглянула на женщину и, встав с тахты, обошла подарки и подошла к ней.

— Аши Сафира, вы же понимаете, что рискуете… Вам ли не знать, на что способны ревнивые женщины. А учитывая то, что вы единственная, за несколько лет, смогли забеременеть, то и у остальных появилась надежда…

— Насколько я понимаю, именно в ваши обязанности входит моя безопасность…

— Вы правы. Только я не смогу находиться рядом с вами круглые сутки, даже при наличии охраны есть риск… Ведь здесь есть множество возможностей и мест, при желании исполнить задуманное… А во дворце у вас будет возможность работать и находится подальше от опасности, — она все продумала… Или ОН? Давить на меня, понимая, что я прекрасно осознаю всю опасность нахождения здесь. Но ведь другие как-то выносили детей? Не у всех же была возможность жить во дворце…

— А как же другие наложницы? Или все, кто носит ребенка эмира, переезжали жить во дворец?

— Нет. Великий эмир впервые изъявил желание поселить кого-то из наложниц во дворце. Но это не отменяет того, что все, кто носил его детей, подвергались опасности. Конечно, виновные давно наказаны, но и количество детей Великого эмира вдвое меньше, чем могло бы быть… — при этих словах волосы на голове зашевелились.

— Великий эмир не смириться с моим решением остаться в гареме? — женщина бросила на меня хитрый взгляд. Я не понимаю, он сам мне сказал, что аннулирует наш договор… Или в связи с подтвердившимися фактами о его жене, решил разрешить мне вновь работать в лаборатории.

— Вы что-то говорили о лаборатории…

— Великий эмир позволит вам вернуться в лабораторию… при условии, что вы вернетесь во дворец, — а если бы я не была беременна… Как быстро меняется настроение эмира!

Сейчас он пытается манипулировать мною с помощью работы, а потом? Начнет шантажировать меня ребенком?! Я не понимаю, зачем ему это? Не любит Великий эмир проигрывать? Вот только для меня игры закончились. Теперь я несу ответственность не только за свою жизнь! Прекрасно понимая, что во дворце для нас будет более безопасно, но при желании, меня и там смогут достать. Просто не придется изо дня в день сталкиваться с презрительными гримасами наложниц.

— Я подумаю и сообщу вам свое решение…

50

После ухода Латифы я сидела в раздумьях. С одной стороны во дворце мне было привычнее, за несколько месяцев я уже освоилась. Вот только я не готова была остаться там, в одиночестве, Захра уже должно быть прислуживает кому-то другому. Это в лучшем случае… Если эмир не сорвал на ней свою ярость и не лишил ее места. Остается Вазир, но нас с ним связывал лишь Арим. Сам же по себе Вазир не слишком разговорчив.

Сомневаюсь, что в гареме у меня появятся собеседницы, не говоря уже о подругах. Да и времени прошло всего ничего, я не могу никому доверять. Ведь даже моя рабыня может оказаться на стороне той же Лейлы, например или любой другой наложницы. То есть здесь я буду находиться в постоянном напряжении и страхе за жизнь.

Единственный плюс — это работа. А как сказала Латифа, если я откажусь жить во дворце, то и работы мне не видать. Но и эмиру я больше не верила. Если соглашусь, мне придется мириться с его условиями. А я до сих пор не могла забыть ярость и сжигающую ненависть в его взгляде.

Я доверилась ему, а он решил, что я им манипулирую, чтобы избавиться от его жены. Я миллион раз прокручивала тот разговор в голове и чем больше вспоминала, тем меньше мне хотелось видеть его.

У меня оставалось все меньше времени для работы над исследованиями. Сейчас, даже не смотря на свое не всегда хорошее самочувствие, я еще могла работать, но ближе к родам, мне придется оставить лабораторию. Уж не говоря о времени после рождения малыша. И если ребенок будет занимать все мое время, то сейчас я была не готова сидеть без дела, круглые сутки.

Уверена, что эмир так же заинтересован в моих исследованиях, поэтому я могу выдвинуть требование, что лишь при условии проживания в гареме, буду продолжать работу в лаборатории. Прекрасно понимая, что мое условие, противоречит тому, что выставил он.

Да и то, что опасность может быть близко именно в гареме, заставляет меня пересмотреть свои требования. Если я все же отправлюсь во дворец, то при условии, что эмир не станет на меня давить и принуждать видеться с ним. Хорошо бы еще было договориться с лекаркой, чтобы она поддержала меня, объяснив эмиру, что для меня сейчас близость с ним может быть опасна. Вот только я видела, как Гунара смотрит на Латифу, а значит, без ее одобрения и слова лишнего не скажет.