50 способов околдовать вампира (СИ) - Айгелено Джули - Страница 45

— Прошлое давно прошло, — сказала она.

— Умом я это понимаю, Филлис. Но сердце противиться. Ты, действительно, многое значишь для меня, — произнес Виктор. — Наши пикировки делают мою жизнь ярче. Твое присутствие спасает меня от депрессии и одиночества.

— Не признание, но уже что-то, — проговорила девушка, — и, прости, я не умею готовить.

— Что за чушь?! — возмутился ученый. — Каша восхитительна! Надеюсь, ты не против танцев?

— Музыки нет.

Вампир, вытерев рот, встал со стула. Свечи запылали ярче, стол откатился к противоположной стене. Виктор взмахнул рукой, и зазвучала скрипка. Невидимый музыкант выводил нежные рулады.

Мужчина протянул ей руку, приглашая её. Филлис вложила свою ладонь в него, он приобнял её за талию. Они кружились по кухне, смотря друг другу в глаза. Девушка не отрывала от него взора, ведомая им в танце. Сердце Виктора замирало и снова пускалось в пляс. Ограничитель, подло сворованный у Виктории, позволял прикасаться к помощнице, более того — подарить поцелуй.

Мужчину манили губы Филлис. Он склонился к ней, приоткрыв рот. Парочка остановилась, переводя дыхание. Она обняла его за шею, заставив наклониться ниже. Виктор провел рукой по её лицу, взял за подбородок. Поцелуй, как разряд молнии, ударил их обоих. Мужчина вздрогнул, но продолжил целовать её. Филлис полностью подчинилась ему, позволив спуститься к жилке на шее.

Виктор целовал её кожу, оставляя слегка кровоточащие засосы. Проведя языком по нежной шее, он прикусил её ушко. А затем снова вернулся к сладким губам.

— Мам! — отвлек их молодой голос. — Мам, к нам рвется Эдгар.

— Пошли его в лес к медведю, — проговорила Филлис, жаля Виктора в губы за укус. — М-м-м…

— Я хочу тебя, — выдохнул ей вампир на ухо, — здесь и сейчас.

— Не отвлекайся, — произнесла она, вновь вовлекая его в поцелуй.

Сердце бешено колотилось, ладони, обнимающие мужчину, вспотели. Либо она заболела, либо влюбилась окончательно и бесповоротно. Оторвавшись от него, она взглянула на Виктора — тот стирал её помаду с губ, пачкая рукава камзола с золотыми вставками.

К скрипачу присоединился призрачный голос, напевавший грустную балладу:

К двум сестрам в терем над водой, Биннори, о Биннори,

Приехал рыцарь молодой,

У славных мельниц Биннори.

Колечко старшей подарил, Биннори, о Биннори,

Но больше младшую любил,

У славных мельниц Биннори.

И зависть старшую взяла,

Биннори, о Биннори,

Что другу младшая мила,

У славных мельниц Биннори.

Вот рано-рано поутру,

Биннори, о Биннори,

Сестра гулять зовет сестру

У славных мельниц Биннори.

— Вставай, сестрица, мой дружок, Биннори, о Биннори,

Пойдем со мной на бережок

У славных мельниц Биннори.

Над речкой младшая сидит, Биннори, о Биннори,

На волны быстрые глядит

У славных мельниц Биннори.

А старшая подкралась к ней, Биннори, о Биннори,

И в омут сбросила с камней

У славных мельниц Биннори.

— Сестрица, сжалься надо мной,

Биннори, о Биннори,

Ты станешь рыцаря женой,

У славных мельниц Биннори.

Подай перчатку мне свою, Биннори, о Биннори,

Тебе я друга отдаю,

У славных мельниц Биннори.

— Ступай, сестра моя, на дно,

Биннори, о Биннори,

Тебе спастись не суждено,

У славных мельниц Биннори.

Недолго младшая плыла, Биннори, о Биннори,

Недолго старшую звала

У славных мельниц Биннори.

В плотине воду отвели,

Биннори, о Биннори,

И тело девушки нашли

У славных мельниц Биннори.

Девичий стан ее кругом, Биннори, о Биннори,

Узорным стянут пояском,

У славных мельниц Биннори.

Не видно кос ее густых,

Биннори, о Биннори,

Из-за гребенок золотых,

У славных мельниц Биннори.

В тот день бродил у берегов, Биннори, о Биннори,

Певец, желанный гость пиров,

У славных мельниц Биннори.

Он срезал прядь ее одну, Биннори, о Биннори,

И свил упругую струну,

У славных мельниц Биннори.

Он взял две пряди золотых, Биннори, о Биннори,

И две струны плетет из них,

У славных мельниц Биннори

К ее отцу идет певец,

Биннори, о Биннори,

Он входит с арфой во дворец,

У славных мельниц Биннори.

Струна запела под рукой, Биннори, о Биннори,

«Прощай, отец мой дорогой!»

У славных мельниц Биннори.

Другая вторит ей струна,

Биннори, о Биннори,

«Прощай, мой друг!» — поет она

У славных мельниц Биннори.

Все струны грянули, звеня, Биннори, о Биннори,

«Сестра, сгубила ты меня

У славных мельниц Биннори!» [11].

Когда замолкли последние звуки, Виктор продолжал приводить себя в порядок — поправлял камзол, размазывал остатки помады по губам. Ограничитель на его груди почернел, полностью израсходовав магию. Филлис оперлась о стену, дабы не упасть от переизбытка чувств.

— Это лучшее первое свидание, — резюмировала она.

— Спасибо, — поблагодарил вампир охрипшим голосом, — я старался изо всех сил. Ты прелестно выглядишь.

— Благодарю, — покраснела Филлис, — специально для пятницы купила.

— Отличная пятница, — сказал Виктор, — позволишь мне остаться до ужина? Боюсь намочить крылышки под снегом и не долететь до замка.

— Оставайся, — любезно разрешила она, — заодно поможешь вывести Феликса на чистую воду.

Она вкратце рассказала мужчине о появлении в их жизни Лягушонка. Вампир первым делом предложил защекотать Феликса до смерти, чтобы выведать его тайны, потом снова обратить его в лягушку. Слушая веселый бред от Виктора, Филлис поймала себя на мысли, что он хочет её покорить.

— А, если серьезно, что мне делать? — поинтересовалась она.

— Если Талия его поцелует во второй раз, то он станет лягушкой. Опять, — ответил Виктор, — так срабатывает проклятие твоей бабули, насколько я понял.

— Отличная идея, — произнесла Филлис. — Главное, чтобы потом мне не пришлось искать по дому двух спевшихся лягушек.

— Не волнуйся, — махнул рукой мужчина, — далеко они не уйдут. Болото тут неподалеку.

Филлис слушала рассказ его о жизни, наслаждаясь историей и его глубоким баритоном. Виктор вернул стол на место, а скрипача и невидимых певцов отпустил. Когда она поинтересовалась, кто пел балладу, то получила многозначительный ответ: «Призраки».

Конечно, она подозревала, что дети ночи дружны с потусторонними существами, но призраки… Про призраков она наслушалась в детстве от Арамисты, любившей её пугать перед сном. Бабуля будто специально выдумывала зловещие истории, чтобы она заходила домой вместе с закатом, чтобы возвращалась от друзей вовремя.

— Ты окрылила меня, — признался вампир тихо. — Благодаря тебе, я знаю последний ингредиент для моего эликсира.

— И что это? — спросила Филлис, загоревшись любопытством.

— Хохот призрака после Самайна, — проговорил Виктор. — То, что надо!

— А для чего ваш эликсир?

— Для поддержания вечной жизни, детка.

Филлис фыркнула. «Чем бы дитя ни тешилось, — подумала она. — Надеюсь, надзорщики проявят халатность и не заметят огненную саламандру».

[10] Илл. Edward Gorey, изд. Pomegranate, 2010 г, fairyroom.ru/

[11] Академия Наук СССР Литературные Памятники. Английские и шотландские баллады в переводах С. Маршака. Изд. «Наука», 1973 г.

Виктория стояла перед зеркалом. Она в отличие от Виктора вполне сумела бы спокойно смотреть на собственное отражение. Блондинистые волосы рассыпались в беспорядке по плечам, словно после бурной ночи. Хотя ночка и вправду была бурной — Виктория посещала балы, на которых, естественно, выпивала. Но одной-единственной причиной её желания напиться оставался Виктор. Прикрыв глаза, женщина мысленно вернулась в то время, когда впервые увидела его.