Хранитель: в плену твоих фантазий (СИ) - Аверкиева Наталья "Иманка" - Страница 62

  "Том", - кинулся ему навстречу Билл. Обнял крепко-крепко, поцеловал в губы. Прилив нежности и безграничного счастья - он мысленно окутал их одеялом из своих чувств, укрыл от всех, спрятал, уткнулся носом в плечо, зажмурился. Билл безумно боялся, что Том сейчас исчезнет, растает с рассветом, а им еще так много надо сказать друг другу, столько всего надо обсудить.

  Том улыбался, как улыбался всегда, когда видел его, - чуть игриво и насмешливо, но очень ласково и по-доброму.

  "Прости, что так сильно напугал тебя, - проговорил Хранитель, ласково проведя пальцем по его щеке. - Я не должен был. Мне надо было тебя подготовить, но... Я не знал, как..."

  В его глазах было столько сожаления и грусти, а голос наполнен такой нежностью. Билл снова вцепился в него, боясь потерять.

  "Том, пожалуйста, это..."

  Он приложил палец к его губам:

  "Тссс... У меня мало времени. Я должен передать тебе память. Я больше не смогу защитить тебя. Прости".

  Слова болью отозвались в сердце.

  "Почему? - пробормотал Билл растерянно. - Я так сильно люблю тебя".

  Уголки губ дрогнули, как будто Том попытался улыбнуться, но не смог. Приложил два пальца ко лбу Билла. И в сознании все закрутилось, как в калейдоскопе. Билл видел безграничное количество историй, плохих, хороших, радостных, грустных. Он видел переплетение судеб, видел, как рождались и умирали. Он словно смотрел фильм, который поставили на убыстренную перемотку. Он видел эпоху великих войн, когда народ вставал против другого народа, когда брат шел против брата, а матери убивали своих детей, чтобы они не попали к врагам. Бесконечные войны, голод, разруха, горе, слезы и боль. Он впитывал в себя все это, переживал, пропускал, испытывая страшную физическую боль и сильнейшую психологическую муку за невозможность помочь, остановить, изменить. Билл чувствовал себя погруженным в черную трясину человеческого горя и боли, он захлебывался в ней, тонул, бессильно взмахивал руками, но выбраться из утягивающей за ноги темноты никак не получалось. Потом трясина исчезла. Билл увидел себя стоящего посреди черной пустыни. Под ногами выгоревшая земля. Вокруг нет ничего, кроме черной непроглядной ночи. А потом он заметил росток. Билл наклонился, сгреб его в ладони вместе с землей и прижал к груди. Внезапно на небосклоне зажглось солнце. Пустыня преобразилась, превратившись в одно мгновение в дивный сад. На холмах возникли деревни и города. Леса, моря, озера, реки. Он смотрел на все это с высоты птичьего полета, сидя на драконе, парящем в небе. Он видел магов, которые восстанавливали жизнь в черной пустыне. Видел людей, вспахивающих землю, строящих города. Он чувствовал, как единый организм наполняет мир жизнью, счастьем и радостью. Начиналась эпоха счастья и благополучия. Наверное, это и был тот самый идеальный мир, о котором он так часто мечтал. Он видел множество миров. Их мир был одним из многих, и он был самым лучшим из всех, которые Билл видел.

  Тьма пришла с запада. Она пожирала его цветной солнечный мир, наполненный любовью, как фантастические лангольеры - сантиметр за сантиметром. Маги пытались противостоять нашествию черноты. Люди в страхе покидали деревни и города, бежали на восток. Мир крошился, превращаясь в пустоту. Это была даже не пустыня, нет. Это была пустота, вакуум. В прекрасном замке на холме, у подножия которого раскинулись яблоневые сады, красивая черноволосая женщина рожала сына в светло-голубом зале, залитом солнцем. Рядом сидел Правитель и будущий отец и держал ее за руку, вытирал пот со лба бесконечно любимой женщины. Билл видел его любовь - она искрилась нежно-розовыми искорками и пахла ландышами и яблоками. Вокруг суетились повитухи. Чуть поодаль стояли маги в серебристо-белых одеяниях. Каждую схватку сопровождал громкий крик, превращающийся в изумрудно-черный всполох, который опускался Великому Магу в ладони.

  "Еще одна. Последняя. Младенец близко", - деловито говорит повитуха на незнакомом языке, но Билл понимает каждое слово. Другие женщины засуетились - поднесли серебряную купель, наполненную теплой водой, пододвинули ближе белоснежную люльку с кипельно-белым кружевным покрывалом, разложили шелковые полотенца на кровати.

  Новая схватка. Женский крик. Над кроватью образуется светящийся сгусток холодного синего цвета. Замирает в воздухе.

  Великий Маг поднимает ладони с изумрудно-черным сгустком. Энергии света, тьмы, звезд, стихий летят к нему и наполняют сгусток силой. Другие маги добавляют звездного сияния в живое нечто в руках Мага, переплетают солнечные и лунные лучи и вливают ему в руки, растворяют.

  "Хранитель, приди!" - призывает Великий Маг.

  Серебристое марево окутывает Мага. Яркое свечение и вспышка белого огня. Через мгновение руку Великого Мага оплетает маленький темно-синий дракон с зеленоватым отливом. Толстые лапки крепко цепляются за кожу. Хвост обвивает предплечье. Несуразно длинные крылья расправляются. Они слишком большие, он еще не умеет летать. Машет ими. Путается в них. Держится неуверенно. Очень напуган.

  "Какой сильный", - восхищенно бормочет один из магов.

  "Это самый сильный Хранитель из всех, которые когда-либо даровались нашему Роду", - удовлетворенно улыбается Великий Маг.

  И сквозь протяжный крик, похожий на вой, раздается пронзительный детский плач. Повитуха широко улыбается, осторожно поднимает младенца вверх, показывая присутствующим.

  "Творец! Творец! Родился Творец! - разносятся восхищенные возгласы по залу. - Хранитель Рода! Возрождение расы! Прямой потомок Творцов! Мальчик с голубой кровью!"

  Великий Маг довольно улыбается, поднимает руку с сидящим на ней драконом. От животного отделяется белый сгусток. Ему навстречу стремительно несется синий сгусток. Они врываются друг в друга. Искрят. Взрываются. Рассыпаются и снова собираются в единый сгусток, окутывая новорожденного серебристым маревом.

  "Души объединились. Творец под защитой. Пока жив Хранитель, никто и никогда не причинит вреда Творцу", - провозглашает Великий Маг.

  Повитуха кладет все еще окровавленного младенца в первородной смазке на грудь изможденной женщины и накрывает его покрывалом, и Билл чувствует такой прилив любви, что глаза застилают слезы счастья. Его любили так сильно, как никто и никогда не любил. Нежность, ласка, забота, обожание - родители дали ему все это в тот момент. Оно всегда было рядом с ним, заботилось о нем и защищало. Великий Маг отпустил дракона на кровать. Хранитель тут же вскарабкался по руке женщины к ней на грудь, добрался до младенца и свернулся клубочком рядом с ним. Женщина устало улыбнулась, обнимая и его:

  "Томариэль, храни моего сына от всех бед".

  Отец склонился, обнял их.

  "Его зовут Арктур Баэлан Альракор. Помни это", - шепнул едва слышно.

  "Мой господин, госпожа, пора. Тьма приближается", - с сожалением произнес Великий Маг.

  "Ты ведь защитишь моего сына, Кайраван?" - тревожно спрашивает мать.

  "Ценой своей жизни, госпожа, - склоняет голову Великий Маг. - И ради вас я бы не пожалел жизни. Никто из нас не пожалел бы. Но все порталы заблокированы, а через тот, что остался, я могу спасти только одного человека. Пусть это будет Баэлан. Он единственный, кто сможет вернуться, чтобы освободить и возродить наш мир. Простите, госпожа, что ваш слуга такой беспомощный и обрекает Творца жить сиротой. Я никогда себе этого не прощу".

  "Он не сирота. Рядом с ним будет Томариэль", - отец поднимается. Билл изо всех сил пытается запомнить черты его лица и то, как выглядит мать.

  "Я только покормлю сына. Дайте мне немного времени. Хочу, чтобы он знал вкус материнского молока, чтобы помнил, как сильно мы его любили", - молит женщина. По щекам бегут слезы.

  Великий Маг кивает и отходит в сторону.

  "Его зовут Арктур Баэлан, - срывающимся дрожащим голосом повторяет дракону Правитель. - Не забудь. Арктур Баэлан Альракор. Великий Творец и хранитель Рода".