Хранитель: в плену твоих фантазий (СИ) - Аверкиева Наталья "Иманка" - Страница 55

  Билл сглотнул, еще не до конца понимая, что произошло. Пошел следом за Котом. Тот демонстративно запрыгнул на подоконник. Посмотрел на него. И прежде чем Билл успел хоть что-то сообразить, нырнул в приоткрытое окно и растворился в полумраке.

  - Том! - кинулся к окну Билл. - Том! Томариэль!

  "Я хранитель, а не раб", - словно сказал кто-то.

  И Билла это взбесило. Он обвел черным взглядом помещение.

  - Не раб, говоришь? Хорошо. Я тот, кто создал этот мир и все живое в нем. Я тот, кто создал тебя. Я буду тем, кто тебя и уничтожит. С шизофренией надо бороться радикальными методами. Нет ничего - нет шизофрении.

  История 30.

  Враги окружили его. Хранитель обвел их взглядом и оскалился. Это будет его последний бой. Да, он многих заберет с собой, но один против целой армии Хранителей низшего мира он не выстоит. И никуда не скрыться, убежать или улететь не получится. Он в западне. И они пришли, чтобы забрать его жизнь. Что ж, он готов. Жаль, что Творец не увидит, как погибнет его верный друг и хранитель памяти его Рода.

  - Остановись, - прошептал он непонятно кому. - Не делай этого.

  Стоящий напротив дракон лишь ощерился. Хранитель чувствовал, как адреналин гуляет под его кожей.

  - Ты будешь первым.

  - Только после тебя, - прошипел. Черной тенью метнулся на Хранителя.

  Короткий удар.

  Хруст.

  Тело под ногами.

  Еще один. И еще. Мертвое тело.

  Удар в бок. Увернуться. Надо беречь крылья. Снова удар. И боль пронзает тело. Развернуться. Ответить. Еще одно тело.

  Он не помнил, сколько прошло времени и скольких он убил. Он уже сам истекал кровью и едва держался от усталости на ногах. Хранитель дрался не на жизнь, а на смерть. Ему было нечего терять, кроме своей жизни. А в существующих условиях продолжительность его жизни зависела исключительно от того, насколько его хватит. Сейчас силы были на исходе, а враги все нападали и нападали.

  Билл очень хорошо видел тот мир - черный, обугленный и совершенно безжизненный. Он как будто наблюдал за происходящим сверху. Он видел, как черная масса других хранителей копошится внизу, и в ее центре стоит единственный синий дракон, который то скрывается под их телами, то возникает вновь. Их было слишком много. Он физически не мог выиграть эту битву, даже если бы применил все свои магические возможности. Маленькая передышка перед новым боем. Нет, магия лишает его силы. Передышка не поможет... Не спасет. Они опять нападают. В душе что-то шевельнулось... Отчаяние? Страх? Обида? Сочувствие? Том один. И он погибнет. Том обязательно погибнет, если ему не помочь. Билл попытался как-то вырулить съезжающий на откровенное убийство собственного персонажа сюжет, но мысли не слушались. Они волоком тащили его вперед, давая слишком четкую картинку на экране внутреннего взора.

  Хранитель всё чаще пропускал удары и укусы. Всё неповоротливее становился. Голова кружилась. Во рту стоял привкус крови. Глаза застилали пот и кровь. Он промахивался. С трудом поднимался. Кто-то навалился... Он не смог его даже скинуть с себя. Упал...

  - Творец... - прошептал.

  Билл не мог ему помочь. Он был бессилен. Руки сами набирали текст. Пальцы спешили за мыслями, боясь упустить малейшие детали. А Билл... Билл был лишь безвольным наблюдателем. Марионеткой с непреодолимым желанием убить Хранителя здесь и сейчас. Такая четкая и конкретная мысль - убить. Уничтожить. Стереть с лица планеты. Навсегда. Сейчас он так хорошо видел, как Хранитель умирает. Он чувствовал его боль. Он ощущал его сердце. Еще одно предложение. Последнее предложение, которое навсегда оборвет нить его жизни.

  Твоя рукопись управляет мной. Я бессилен перед ней. Когда ты пишешь, со мной происходит то, что ты пишешь.

  Билл схватил ноутбук и с силой жахнул его об стол - только так он мог остановить этот поток сознания. Он бил и ломал его до тех пор, пока монитор не покрылся паутиной трещин, а клавиши не рассыпались по полу. Ах, если бы также просто можно было остановить мысли.

  - Томариэль! - бессильно завопил Билл, срывая голос. - Тардор! Черт бы вас всех побрал! ТАРДОР!!!

  - Тардор! - прогремело над головами раскатистым эхом.

  Нет, в этот раз голубой волны не возникло, и драконы остались целы и невредимы. На месте, где Хранитель упал под рвущими его плоть драконами, образовалось невыносимо яркое белое свечение. Через мгновение свечение пропало. А вместе с ним пропал и Хранитель.

  13.

  Память о тебе, как жвачка в волосах,

  И видимо, слишком глубоко в башке застряли корни.

  Холодно в аду, нечем дышать на небесах,

  Вселенной больше нет,

  Но я о ней зачем-то помню.

  Мне бы этот прибор с яркой вспышкой из фильма "Люди в черном".

  Я бы выкрутил реле на максимум и вообще все подчистую стер бы.

  Очутился бы в незнакомом месте, ничего не понимая, не зная, кто я,

  Лишившись потребности глушить препаратами фантомные боли.

  Я бродил бы бесцельно по городу,

  ставшему вдруг спасительно чужим,

  Не чувствуя зажимов подреберья.

  Свободный, как выпущенный джин,

  Которому нет больше нужды рвать на себе волосы,

  Пытаясь осуществить невыполнимые желания собственного внутреннего голоса.

  Я написал бы себе записку с просьбой

   не пытаться узнать о прошлом,

  Во избежание возможных рисков наврал бы

   в ней сам себе безбожно.

  Если бы я кого-нибудь встретил, кто

   напомнил бы мне о забытом,

  Я нажал бы еще раз на кнопку.

  Это так просто: "Вкл. " - "Выкл. ".

  Жвачка (с) Noize MC feat. Mewark

  (*) Если бы Карлот Дирс была мужчиной, то Билл бы приложил все свои силы, чтобы она стала его. Наверное, впервые в жизни он испытал тягу к женщине. К очень красивой и стильной женщине. Если честно, он бы, может быть, даже пересмотрел свои взгляды, лишь бы оказаться с ней в одной постели. Странно, что за несколько лет учебы он ни разу не обратил внимания на их университетсткого психолога - потрясающую женщину лет тридцати. А между тем Лота была чудо как хороша - миниатюрная и хрупкая, но харизматичная и с глубоким бархатным голосом, от которого Билл вот уже два часа "писал кипятком", выражаясь подростковым сленгом. Голос завораживал и заставлял его течь, как сыр в фондюшнице. Лота, в свою очередь, как тот самый сыр, обволакивала его сознание, и Биллу стоило огромных усилий удерживать нить разговора в заданном русле. "Гении и безумие" - так назывался его новый доклад к "Истории литературы", по которому, собственно, Билл и умолил фрау Дирс, "можно просто Лота", дать несколько комментариев.

  Билл сидел перед ней в виде образца идеальнейшего мальчика-ботаника, фактически эталонный вариант, - безукоризненные простенькие брючки с идеальными стрелочками, наичистейшие слипоны, белая футболочка и плюшевая бежевая толстовка Тома, зализанные назад волосы и очки с нулевыми диоптриями в тонкой оправе, ни грамма косметики или украшений, никакой манерности, только вопросы по существу и максимальная заинтересованность и открытость. Лоте благочестивый юноша тоже пришелся по душе. Она, судя по всему, вспомнила всё, чему ее учили в меде, и теперь вываливала на Билла тонны информации, обильно приправляя их всевозможными умными словами - терминами. Ему ж оставалось только фильтровать услышанное и правильно направлять психолога в нужное русло.

  - То есть чаще всего мы имеем дело с шизофренией? - уточнил он.

  - Да, это может быть маниакально-депрессивный синдром или биполярное расстройство личности, различные фобии или даже аутизм в той или иной мере.

  - Мне еще мама-невропатолог говорила, что шизофрения и гениальность рядом ходят, - вздохнул Билл. - А как называется, когда видишь галлюцинации, которые тебе кажутся совершенно реальными, как будто ты живешь в их мире? Я слышал, что русский писатель Гоголь был подвержен такому. И вот еще один пример. - Билл заглянул в блокнотик и прочитал: - "Прототип главного героя оскороносного фильма "Игры разума" математик Джон Нэш всю жизнь страдал паранойей. У гения нередко случались галлюцинации, он слышал посторонние голоса и видел несуществующих людей". Я читал, что он научился жить с этим, и даже обманул врачей, когда его принудили к лечению.