Отрави меня вечностью (СИ) - Айдарова Олеся - Страница 13

Наконец, Ламмерт, который всё это время утирал собственное опухшее лицо, помог матери встать на ноги. Жрецы подняли гробы и начали уносить их в недра Храма для того, чтобы без свидетелей поместить в подземный некрополь.

— Всё кончено. Пошли, — дядя Отто, который всё это время держал Герти под руку, помог ей в числе первых выйти на свежий прохладный воздух. В неуместно яркий солнечный день, в который даже лесные птицы щебетали радостно.

Сквозь какое-то оцепенение Герти видела, как он окликнул Иллу — немолодую горничную, сунул ей что-то в руку и прошептал на ухо ряд указаний.

Горничная сменила Отто рядом с дочкой гулёны. Поторапливая бранными словами, она отвела девушку в северную башню, велела ложиться в кровать и ушла, заперев комнату на ключ.

«Всё изменилось. Правы были Дедрик и мама,» — глаза Герти нашли знакомые трещины на потолочной балке. Теперь даже они смотрелись по-иному.

Герти плакала и молчала. И снова плакала, жалея… о многом.

Стемнело. За мутным оконным витражом белел кусок луны, далёкой и какой-то чужой, равнодушной.

Герти захотелось встать, чтобы открыть окно и посмотреть на звёзды. Но сил просто не было. Тогда она закрыла глаза и представила, что засыпает, а на соседней кровати спит мама…

Когда Герти вошла в комнату Кая, первым, что бросилось в глаза были затворы на окнах!

— Странно… Я помню, что не было ставен.

— Ты была здесь… в несколько ином состоянии, — Кай подошёл к окну и поднял с огромных креплений тяжеленный засов, величиною с брёвнышко.

— Хорошо это наверное — подчинять людские умы и сердца. Так ведь легче? Когда мы не сопротивляемся.

— Конечно, — засов был заботливо отставлен к стене. — Вот только… Мы снимаем лишь некоторые ваши страхи. А сердца свои, новенькая, вы вручаете нам… сами, — вампир распахнул массивные ставни, и ветер удар его в лицо, надул черную рубашку парусом, спутал волосы.

— Я не верю, — Герти поставила подсвечник на пол и поспешила накинуть капюшон своей шубки.

Она нерешительно подошла к окну, стараясь не думать о близости вампира, в переменчивости настроений которого уже успела убедиться.

Вилма и Мирра не соврали — замок действительно окружали горы. В лунном свете их острые пики, присыпанные снегом будто сахарной пудрой, со всех сторон напирали на древние стены и продолжались до самого горизонта.

«Отсюда действительно не выбраться,» — во рту почему-то стало горько.

Очередной порыв ветра чуть не содрал с неё капюшон и опрокинул подсвечник, который с глухим бряцаньем покатился по полу. Стало темно. Но ненадолго — небо с каждой секундой теряло свою черноту. Герти не плакала, просто тяжело вздыхала.

— Она расстроена.

«Ларс».

— Они все расстраиваются, — Кай дождался, когда Ларс отведёт Герти от окна и принялся деловито запирать тяжелые ставни.

— Ей пора ужинать, — Ларс сделал шаг к двери, но Кай его опередил, оказавшись в одну секунду между ними и выходом.

— Расскажешь, что за вещество? — вампир ткнул пальцем в то место на груди девушки, где под слоем одежды прятался таинственный кулон.

— Не сейчас. Может быть… лет через 30.

— Хорошо. Так даже интереснее… — вампир приблизил к Герти лицо, и она зажмурилась. — Ммм… пахнет чем-то похожим на мяту.

«А я не почувствовала».

— Правду говорят, даже дети ночи с годами становятся более бережливыми. Прямо как человеческие старики, — Кай подмигнул Герти.

«Тебя бережливым не назовешь».

Будто улавливая ход её мысли, Ларс произнёс:

— Сиглинд.

— Да, — Кай и не думал отпираться.

— Идём, — Ларс потянул Герти к двери.

«Просто идём? Да что с ними такое? Девушка умерла!»

— Среди людей она бы встретила свою смерть раньше, — спокойно ответил Ларс.

— Вы этого не знаете!

— Знаем, — прошептал вампир.

И Герти поняла, что он прав. Но внутри клокотало.

— К этому невозможно привыкнуть, — она почти крикнула.

— Ко всему привыкают. Со временем.

Сколько прошло часов с тех пор, как ушла Илла? Луна уплыла из окошка Герти, и теперь, должно быть, подглядывала за тем, что происходило в восточном крыле или южных залах.

На улице постоянно разговаривали чужаки.

«Должно быть, на похороны прибыло много соседей».

На лестнице раздались лёгкие шаги.

«Кто-то из молодых слуг».

В дверь легонько постучали:

— Герти, это я.

— Уходи, Дедрик, — она никого не хотела видеть.

— Герти, надо поговорить. Это важно. Я кое-что узнал. Речь о нашем будущем.

— Мне всё равно.

— Значит, ты хочешь выйти замуж за Отто?

— Дядю Отто? — до Герти с трудом начал доходить смысл происходящего.

— Тебе он — не дядя, и вообще — подлый человек, — голос Дедрика стал обиженным. Он подёргал дверную ручку. — Тебя заперли?

— Да. Но погоди, я сейчас, — Герти резко поднялась с кровати, справляясь с головокружением, и припоминая кое-какие странности Ханны, которые теперь уже не казались странными.

Она подошла к столику у окна и сдвинула крестовину ножки в сторону. Стянув со стола спицу, Герти поскребла вокруг одного из кирпичиков напольной кладки, раскачала его, а потом и вовсе подняла. В тайнике обнаружилась тряпка, из которой выпал ключ, несколько монет и жемчужное ожерелье.

«Столько лет прошло, с тех пор, как мама рассказывала про этот тайник. Она много полезного тогда сказала. Упоминала даже каких-то родственников… Не то в Миндене, не то в Виттене. Какая я была тогда беспечная дура! Ну почему ничего не запомнила?» — Герти подняла с пола ключ, остальные трофеи решила до поры оставить в тайнике.

Замок плохо поддавался — вероятно у Герти оказалась не слишком хорошая копия ключа, но девушка была настойчивой. И когда дверь поддалась, она выглянула в тонкую щёлочку.

— Погоди со светильником. Надо закрыть окно, — какое-то деятельное беспокойство овладело ею.

Заперев покосившиеся ставни так, чтоб снаружи не было видно ни одной полоски света, она впустила Дедрика и заперла дверь. А ключ сунула под корсаж.

— Садись, — не задумываясь, она указала Дедрику на собственный стул, а сама заняла место матери за столиком с рукодельем.

- Хм… Даже не знаю, с чего начать, — Дедрик сжимал и разжимал кулаки, пристально глядя на ставни. — В общем… Отто претендует на графство.

— Мало ему севера? У него же там треть.

— Уже нет. Годфрид и Берингар стали его вассалами.

— Что?! — Герти на мгновение потеряла дар речи. — Но как?..

— В обмен на союз с графством Кёрбер, — Дедрик тяжело вздохнул. — Во всех будущих сражениях. И союз этот будет скреплён браком с Беллой и Труди.

— Погоди… Это безумие. Готфрида не даром кличут синей бородой. — тонкая складка пролегла меж бровями Герти. — И это не бабьи россказни. Ему и сорока нет, а жён было… семь? Постой… он женился на прошлое Тёмное Сочетание.

— Угу. И Отец тогда не поехал на свадьбу. Даже подарка не выслал. И Готфрид обиделся. Так сказал Отто.

— На поминальном пиру?

— Нет, они с мамой разговаривали в её покоях. А перед тем она оставила меня в гардеробной. Сказала, если что, бежать тайным ходом к Ламмерту, сзывать войска.

— Неужели…

— Вассалы Отто идут с большими отрядами. Будут через несколько дней.

— Нет.

— Да. И Мирабелла должна согласиться.

Герти замотала головой. Ещё несколько дней назад она не прочь была поквитаться с противными сёстрами.

«Но не настолько жестоко!»

— А прошлая жена? Жива?

— Догадайся.

— Дедрик, как страшно… С другой стороны, Берингар…

— Толст и болен.

— По крайней мере, Эрментруд станет правительницей, когда овдовеет. В северных землях такое часто бывало.

— Труди? Боюсь, с её привычкой… медленно думать она сгинет раньше в междоусобной грызне. Если ты забыла, у Берингара шестеро братьев.

— От разных матерей, — Герти поёжилась и обхватила руками плечи.

— Зато они — северяне. — Дедрик оглянулся по сторонам. — У тебя есть дрова? Камин прогорел.