Демонические игры (СИ) - Сугралинов Данияр - Страница 55

Чувствуя, как колотится сердце, я на секунду приоткрыл профиль, чтобы убедиться: бой начали мы. Талант Утеса не активировался.

Орк, на ходу круша черепа тяжелым молотом, разметал нежить на лестнице и в мощном прыжке смертельным метеором обрушился на мертвяков у подножия. Оказавшись ближе всех к личу, он сделал Рывок к боссу, но на половине пути споткнулся о выросшие из-под земли костяные руки и рухнул. Пальцы мертвецов тут же оплели его тело, не давая подняться. На помощь лидеру бросился кентавр: прыгнув в наседающую массу мертвецов, разбил копытами пару трухлявых грудных клеток, броском копья пригвоздил лича и начал помогать Ксерозоку подняться.

Дриада встала на носки, вытянулась в струнку, подняла руки и запела на незнакомом языке. Волны целительной энергии кругами пошли от нее, накрывая как нежить, так и своих: одних леча, других убивая. Дриада кружилась, медленно передвигаясь ближе к противникам. Рядом, прикрывая ее нежное тело, скалой возвышался минотавр.

Их соратник, тролль-шаман, затанцевал, не сходя с места, и от его фигуры отделились призрачные копии. Удаляясь от тролля, они набирали самоубийственную скорость и с хрустом врезались во врагов.

От трех десятков скелетов и зомби через пару минут остались разбросанные кости, ошметки гниющей плоти, отрубленные головы и конечности.

Лич, освободившись от копья и приковав к земле орка с кентавром, поднялся в воздух и воздел руки. От его скрюченных пальцев потекли струйки чумной энергии. Кости скелетов стали формироваться в тела Костяных гончих, а плоть и кровь зомби собралась в три кучи, сливаясь воедино, словно ртуть – появились три Поганых тошнотища. Из остатков крови и сгустков слизи собрался Очаг чумы. Лич не сдавался.

Уровень новых мобов был выше, чем у предыдущих. Тошнотища поднялись до трехсотого, гончие – до двухсот девяностого. Минотавр замычал, содрогая колонны храма, и привлек агро на себя, но нежить, двинувшая к нему, повиновалась неслышимым командам лича и изменила направление в мою сторону. Шазз не терял надежды прикончить именно меня. Дался я Чумному мору! Я физически не мог выполнить его задание, потому что был забанен, и моя вина скорее в том, что я планировал сорвать прорыв.

Сообразив, что нежить не среагировала, минотавр одним высоким прыжком сократил расстояние, преградил ей путь и ударил кулаком оземь. Расходящиеся волны вибрации парализовали мобов. Орк и кентавр тем временем освободились от сдерживающих рук мертвецов, перерубив и раскрошив лезущие из земли конечности в костяную пыль.

Кентавр атаковал первым – врезался копьем в замершую нежить. Следом – орк. Дриада с троллем ударили по чернильным пятнам Очагов чумы заклинаниями. Ни один из новых мобов не погиб сразу, но несколько ударов – и сложилось первое тошнотище, потом второе и третье. Кентавр раздробил гончих в пыль, а чумные очаги высохли под магическими ударами дриады и тролля. Лич остался один.

Я приготовился. В голове за время боя сформировалась идея выйти из группы, когда здоровье босса упадет до минимума, и под Уравнителем долбануть в него стрелой с максимальным зарядом возмездия. Накопленной энергии должно хватить, чтобы уложить Шазза и оторвать свою долю опыта, а может быть, и достижений.

Свалив всех прислужников, наемники собрались у подножия лестницы и приняли боевой порядок: впереди танк, позади маги, прикрываемые милишниками – воином-орком и копьеносцем-кентавром. Краулер, стоявший рядом, спросил:

– Думаешь о том же, о чем и я?

– Наверняка. На половине жизни лича выходим, все равно талант Утеса не сработал. Собираем свою группу и атакуем всем, что есть. С этой системой расчета опыта сам черт ногу сломит, так что попытайтесь хотя бы разок зацепить.

– Пульну из арбалета, – сказал Бомбовоз. – К боссу, боюсь, ни мне, ни Утесу не подступиться…

Проклятого лича тем временем окружили вгрызшиеся в него наемники. Шазз вертелся, как уж на сковороде, отмахиваясь от ударов, колдуя, обездвиживая и насылая проклятия. Его жизнь медленно, но верно ползла вниз. Он уже лег бы, но временами, возможно, по откату, взмывал ввысь и там почти безнаказанно, если не считать обстрела магами, регенерировал, всасывая мертвую энергию погибших мобов.

Утес прикинул расстояние до драки и счел нужным сообщить:

– У меня метательные ножи. Но надо подойти поближе, дальность – метров десять всего…

– Пора, – перебил Краулер. – Выходим из группы!

Наемникам удалось пришпилить босса к земле – длинное копье кентавра пробило ему грудь, вышло сзади и воткнулось в землю. Лич отчаянно пытался с него слезть, стараясь взлететь. Минотавр, высоко подпрыгнув, опустил свой широченный меч на вытянутую тощую шею мертвого колдуна. Это был стопроцентный крит, но голова босса чудом осталась на плечах. Клинок перерубил ключицу и снес левую руку.

К всеобщему удивлению, Шазз не развалился и не издох, напротив, это позволило ему освободиться и вознестись. Подняв руку, лич закрутился вокруг себя. Длинная мантия в виде перевернутого тюльпана заискрилась, куски ткани стали отрываться, чернеть и отлетать в стороны.

– Берегись! – заорал орк Ксерозок. – Расходимся!

Минотавр, оказавшийся самым нерасторопным, не успел. Лоскут черной ткани, как осенний лист, сорвавшийся с ветки, мягко опустился на плечо танку. Оглушительный, полный боли вопль разнесся по форту. Клочок мантии лича просочился в металлический наплечник, и тот моментально оплавился, стекая тягучими каплями. До нас донеслась вонь сгоревшей плоти. Жизнь танка просела на треть, а бьющее по площади заклинание босса ускорило действие. Все больше и больше черных хлопьев размером с детскую ладошку отрывалось от мантии и с обманчивой легкостью беззвучно разлеталось во все стороны.

Мы уже объединились в отдельную группу, призвали петов и ждали момента, чтобы подставить Бомбовоза под удар. Его должно спасти легендарное кольцо Отвага Свентовита, поглощающее летальный урон. Воин выживет, а мы получим усиление Утеса. Я был готов прожать Уравнитель и пустить стрелу, заряженную возмездием. Оставалось лишь дождаться окончания Могильной пурги, тех самых лоскутов мантии лича. Наемники решили так же и дружно отступили к лестнице, выжидая, когда босс выдохнется. Я заметил, как кентавр попробовал сбить каст броском шакрама[5], но не сумел. Лезвие диска просто отскочило от вращавшегося лича.

Последний могильный лоскут приземлился на Бомбовоза, спустившегося вниз. Фигура воина вспыхнула магическим пузырем, принявшим на себя смертельный урон. Ханг выжил и тут же вернулся к нам. Все характеристики выросли в семнадцать раз, а жизни у Шазза оставалось меньше четверти.

Босс в очередной раз вызвал лес рук мертвецов, обездвиживая наемников и, более не обращая на них внимания, полетел к нам. Лич буравил меня взглядом мертвых глаз.

– Скиф, убегай! – закричал Бомбовоз. – Мы его задержим!

– Нет! Мочим гада! – теряя самообладание, истошно завопил Краулер. – Скиф, давай!

Я не двинулся с места. Медленно, тщательно целясь, натянул тетиву, прожал Уравнитель и выстрелил. Уровень босса упал до моего, а значит, наш расчет срубить опыта и достижений на нем вполне мог обломаться – умрет-то он, будучи вполне приземленного уровня, тридцать девятого. Но важно было другое – объем жизни лича резко сократился!

Время будто замедлилось: моя стрела зависла в воздухе, от Краулера к личу полетел файрбол; Бомбовоз спустил курок арбалета, а Утес азартно метнул нож. Наши иглоколы тоже бросились в бой.

Шазз же протянул руку к Утесу и впервые за бой использовал Подчинение…

Я влил в стрелу все возмездие, что оставалось, почти сорок тысяч. Для того уровня, на который опустился лич, должно было хватить с головой. И это не считая и без того высокого урона Разрывного выстрела.

Стрела, входя в грудь лича, вспыхнула и взорвалась. Вспышка огня скрыла действие Возмездия Спящих: