Леденящее пламя - Деверо Джуд - Страница 30
- Предыдущая
- 30/68
- Следующая
Прежде чем Блейр успела вставить хоть слово, Лиандер продолжил.
— Ну конечно, ты не поедешь, — быстро сказал он, глядя на шляпу, которую держал в руках. — Ты не можешь выезжать в моем обществе, поскольку помолвлена с другим человеком. Просто весь город думает, что через пять дней мы поженимся, и поэтому никакая другая молодая леди не составит мне сейчас компанию. — Он повернулся, чтобы уйти. — Извини, я не хотел обременять тебя своими заботами.
— Ли, — сказала она, хватая его за руку и удерживая в комнате, — я., мне бы очень хотелось обсудить с тобой вопросы заражения крови, может…
Лиандер не дал ей закончить.
— Спасибо, Блейр, ты настоящий друг, — сказал он и расплылся в улыбке, от которой, колени Блейр ослабли.
В следующую секунду его рука уже была на ее талии, и он почти подталкивал Блейр к выходу на задний двор, где их ждали две оседланные лошади.
— Но я не могу ехать в этом, — запротестовала она, глядя на свою длинную юбку. — Мне нужна юбка-брюки и…
— По-моему, ты выглядишь прекрасно, и что с того, если твоя лодыжка будет слегка видна? Рядом буду только я, а я видел тебя всю, помнишь?
У Блейр не было возможности ответить, потому что он поднял ее и посадил на лошадь. Блейр пришлось заняться юбками, чтобы никто не мог сказать, что у нее не осталось скромности. Она молила Бога, чтобы Хьюстон не увидела ее в таком виде. Хьюстон, может, и простит ей когда-нибудь Ли, но никогда, никогда не простит появления на людях в неподходящей одежде.
Лиандер улыбнулся ей, и Блейр забыла о сестре и о том, что находится в обществе мужчины, с которым ей не следовало бы оставаться наедине.
Они выбрались далеко за город.
Блейр заставила Лиандера рассказать о женской клинике и поделиться своими планами. И сама поведала ему кое-какие свои мысли. Только один раз, задумавшись, он заметил, что ему нужен помощник. Тут же Блейр поинтересовалась, не думал ли он о враче-женщине. Ли ответил, что он больше чем мечтает о работе с ней, и следующие полчаса распространялся о том, как они работали бы вместе в этой новой клинике, если бы она осталась в Чандлере. Блейр быстро погрузилась в мечты об их совместной работе и о том, какие чудеса они могли бы творить. Да вдвоем они просто выметут вон из штата Колорадо все болезни.
— А потом мы втроем переедем в Калифорнию и вылечим и этот штат, — засмеялся Лиандер.
— Втроем? — непонимающе спросила Блейр. Ли посмотрел на нее с упреком:.
— Алан. Мужчина, которого ты любишь, ты что, забыла? Мужчина, за которого ты собираешься выйти замуж. У него тоже будут обязанности в новой клинике. Он будет помогать нам, как и вчера.
Странно, но Блейр с трудом вспомнила, что накануне Алан тоже был в больнице. Она вспомнила, как он не хотел помочь тому пострадавшему. Но был ли он с ними в операционной?
— Ну вот мы и приехали, — сказал Ли. Она последовала за ним в укромное местечко между двух высоченных скал. Он спешился и расседлал лошадь.
— Не думал, что смогу приехать сюда после того, что мне пришлось здесь пережить.
Блейр отступила, давая ему возможность расседлать и ее лошадь.
— А что здесь случилось?
Он повернулся к ней с седлом в руках:
— Я пережил здесь худший день в моей жизни. Я привез сюда Хьюстон после той ночи, когда мы с тобой занимались любовью, и узнал, что женщина, с которой я провел самую восхитительную в своей жизни ночь, вовсе не та, с кем я помолвлен.
— О, — слабо протянула Блейр, пожалев, что задала свой вопрос.
Она еще отступила, чтобы Лиандер смог расстелить плед, вынутый из седельной сумки. Потом он напоил из ручья лошадей и стал раскладывать припасы.
— Присаживайся, — сказал он.
Блейр подумала, что, пожалуй, зря поехала с ним вдвоем. С Ли легко было справиться, когда он вел себя несносно и толкал Алана в озеро, но последний раз, когда они остались наедине. Ли был очень мил, и кончилось это тем, что они разделись и предались любви. Блейр взглянула на Ли, стоявшего над ней, — солнце образовало сияющий нимб над его головой, — и подумала, что ни под каким видом не должна позволить ему "дотронуться до себя. И разговор не должен касаться того, что случилось между ними. Она должна говорить только о медицине.
Они ели то, что захватил с собой Ли, и Блейр рассказывала обо всех самых трудных случаях, которые ей когда-либо пришлось наблюдать. Ей пришлось припомнить все подробности, потому что Ли снял куртку и растянулся всего в нескольких дюймах от нее. Глаза его были закрыты, и все, что от него требовалось, — это время от времени бормотать какой-то ответ. И Блейр заподозрила, что он задремал. Она не могла не смотреть на него во время рассказа, на эти длинные, длинные ноги, и не вспоминать о прикосновениях их к своей коже. Она разглядывала его грудную клетку, широкую, крепкую, — грудные мышцы вырисовывались под тонким хлопком рубашки. Она вспомнила, как волосы на его груди щекотали ее собственную грудь.
И чем больше она припоминала, тем быстрее говорила, пока наконец слова не застряли у нее в горле. Со вздохом огорчения она замолчала и посмотрела на сложенные на коленях руки.
Довольно долго Лиандер молчал, и Блейр подумала, что, вероятно, он заснул.
— Я никогда не встречал такой, как ты, — мягко проговорил он, и Блейр невольно слегка наклонилась вперед, чтобы услышать его. — Я никогда не встречал женщины, способной понять мое отношение к медицине. Все другие приходили в ярость, если я с опозданием заезжал за ними, чтобы отправиться на вечеринку, потому что у меня была операция. И ни одна из них не интересовалась моей работой. Ты — самая великодушная и самая любящая из тех, кого я знаю.
Блейр была так поражена, что не могла выговорить ни слова. Иногда ей казалось, что она полюбила Алана потому, что он был первым молодым человеком, принявшим ее такой, как есть. Она много раз пыталась подражать сестре, быть спокойной и мягкой, не перечить мужчине, когда тот говорит глупости, но у нее ничего не выходило. Из-за ее насмешек и прямолинейности она имела мало поклонников. В Пенсильвании мужчины обращали внимание на ее красоту и проявляли к ней интерес, но, узнав, что она собирается стать врачом, тут же охладевали. А если они все-таки проводили некоторое время в ее обществе, то обнаруживали, что она еще и очень умна, а для женщины это равносильно смертному приговору. Стоило ей выиграть у мужчины в шахматы или быстрее его решить в уме арифметическую задачку, как она уже больше не представляла для него интереса. Алан был первым мужчиной, которого не смущало это. И Блейр решила, что она влюблена в него, через три недели после их знакомства.
И вот теперь Лиандер говорит, что она ему нравится. И когда она вспомнила, как обращалась с ним в последнее время, как бросила его за городом и ему пришлось добираться до дома пешком, то почувствовала, что с трудом понимает, как он еще выносит ее присутствие. Он был или необыкновенным человеком, или мазохистом.
— Я знаю, что через несколько дней ты покинешь город, и, может быть, я никогда тебя больше не увижу, поэтому я хочу сказать тебе, что значит для меня наша единственная ночь вместе, — едва слышно произнес он. — Казалось, в ту ночь ты ничего не могла с собой поделать, словно мое простое прикосновение притягивало тебя ко мне. И это так польстило моему самолюбию. Ты назовешь меня тщеславным, но я тщеславен, только когда я с тобой, потому что ты даришь мне такие прекрасные ощущения. Найти женщину всей жизни… несравненного друга, коллегу, возлюбленную — и потерять.
Блейр тихонечко придвигалась к нему, пока он говорил.
Ли отвернулся от нее.
— Я хочу быть справедливым. Я хочу дать тебе то, что ты хочешь, что сделает тебя счастливой, но, надеюсь, ты не ждешь, что я приду на вокзал проводить вас с Аланом. Скорей всего, я напьюсь вдрызг в день вашего отъезда и расскажу о своих горестях какой-нибудь рыжей барменше.
Блейр села прямо.
— Так вот что тебе нравится? — сдавленным голосом проговорила она.
- Предыдущая
- 30/68
- Следующая
