Чёрные воды (СИ) - Каминский Андрей Игоревич - Страница 8

Алиор, единственный из атлантов, до какой-то степени сохранивший присутствие духа, перевел взгляд на Калавайма. Жрец стоял, уставший, на его лбу блестели крупные капли пота, но в глазах читалось торжество.

— Таинственны и ужасны глубины недр земных, — ответил он на невысказанный вопрос триремарха. — В вечном мраке Н, кая таятся сыновья великого Тсатхоггуа, убивая и пожирая друг друга. Но верный и верующий может призвать их в этот мир и направить на своих врагов. И когда в следующий раз варвары придут к нам- их будут ждать.

«Ну что же, похоже дождались» — думал Алиор, опершись о борт триремы и вспоминая слова ломарца. Его тяжелый взгляд был обращен на восток, — туда, где среди поросших камышами небольших островов, уже появилось несколько движущихся точек. Постепенно их становилось больше, они приближались, росли…

— Десять больших плоскодонок, — прошелестел над ухом триремарха неслышно подошедший Калавайм- И в каждой по меньшей мере тридцать вооруженных зиггиев. Пятнадцать кланов трех племен объединились, чтобы уничтожить тебя, Алиор.

Атлант зло глянул на колдуна, но промолчал- сейчас было не время для ссор. Как ни горько, было ему это сознавать, но сейчас только нечистое искусство жреца могло спасти их от верной смерти. Он еще раз припомнил сцену в черном болоте и внутренне содрогнулся, — как бы ему не пришлось заплатить слишком высокую цену за союз с этими демонопоклонниками. И без того вернувшиеся солдаты еще долго отходили от всего увиденного. Чтобы хоть немного привести их в чувство, Алиору пришлось открыть заботливо припасенные им бутыли с крепленным давритским вином. Целый день и полночи атланты предавались бурным возлияниям, стараясь залить свои страхи. Теперь наутро все солдаты мучились с похмелья. Если зиггии все же взберутся на корабль- битва будет недолгой.

Стоящий рядом с Алиором Джива, вдруг сдавленно вскрикнул и дернул его за рукав. Тот раздраженно обернулся и увидел, как из-за мыса на западе, выплывают еще шесть лодок.

— Обложили, — выдохнул Алиор и выругался. — Проклятье, они же всегда грызлись, как пауки в банке! Какого же беса они вдруг объединились?

— Мы вторглись на их исконные земли, — спокойно объяснил Калавайм. — Для них эти места святые, — в дне пути на юг находится священная гора, на вершину которой, по легендам зиггиев, в незапамятные времена спустилась богиня войны. Её почитают все зиггии, во всех племенах и всех кланах, при всей своей вражде, они как один встанут на защиту святыни. Да и вообще атлантов они ненавидят гораздо больше чем друг друга. В конце концов, не только они нападают на колонистов, — атлантские работорговцы постоянно высаживаются на берегу, жгут прибрежные аулы и сотнями угоняют зиггиев в неволю.

— И правильно делают, — огрызнулся Алиор. — Сам Маалок предназначил тупых варваров к рабству и тяжелой работе, а их жен и дочерей- быть наложницами атлантов. И вообще, можно подумать ломарцы с подвластными народами поступают иначе. Лучше вызывай свою тварь, если ты не хочешь, чтобы они уже к полудню пили вино из наших черепов.

— Не бойся этого… атлант, — холодно улыбнулся Калавайм. Он отошел от Алиора на корму, где несколько жрецов удерживали на палубе обнаженную женщину, — одну из тех, что приговорили к ссылке в эти края. По приказу Алиора её помыли и приодели, а жрицы Тсатхоггуа даже покрыли её лицо какими-то тенями, что несколько скрыло бьющее в глаза безобразие старой проститутки. Сейчас каждый из жрецов удерживал её руки и ноги, прижимая её к дощатому полу, в то время как над самой жертвой встала Гильтине, обоими руками сжимающая в руках большой жертвенный нож, с рукояткой в виде сплетающихся змей.

Алиор встревожено поглядел на вражеский флот. Лодки подошли уже довольно близко- уже были видны и сами зиггии, потрясающие своими каменными топорами и бронзовыми мечами, выкрикивающие какие-то проклятия и угрозы. Больше всех бесновался стоящий на носу самой большой лодки, старый дикарь, одетый в какие-то обрывки шкур, увешанный высохшими косточками птиц и мелких животных, а также фаланг пальцев. Судя по всему, это был шаман, которого зиггии привели с собой для защиты от чужеземных чародеев. Таких же безумных колдунов, только помоложе, Алиор заметил и на других лодках.

Рядом со старым шаманом стоял могучий воин в бронзовых доспехах и с массивной боевой секирой на поясе. Оглянувшись на своих воинов он что-то зычно крикнул и с полсотни зиггиев подняли луки. Смертоносный дождь обрушился на атлантскую трирему. Особого вреда он не причинил, так как большинство колонистов сумели укрыться за бортами, прикрытыми медными щитами или на нижней палубе. И все же человек восемь повалилось наземь, с пробитой стрелой грудью или шеей, еще с полтора десятка было ранено. Сжав зубы, Алиор приказал дать ответный залп, одновременно возблагодарив судьбу, что зиггии не догадались стрелять огненными стрелами. Гораздо хуже было то, что приближались и зиггии, плывшие с запада. Обстрел с двух сторон мог нанести куда больший урон экипажу триремы. Алиор разгневанно оглянулся на ломарцев, — где же в конце концов их хваленое могущество?

Служителей Тсахоггуа, не задела ни одна стрела, хотя никто из них даже не подумал прятаться. Гильтине по прежнему держала нож занесенным над телом жертвы в то время как Калавайм читал очередное заклинание.

— Тсатхоггуа, Страж Бездны, Хозяин Мрака, кровью блудницы и во имя Хаоса Наступающего, я призываю порождение твое. О могучий сын, Н, кая, безжалостный, непобедимый- пробудись во тьме черных пещер, на дне топких болот! Да обрушится твой гнев и твой голод на тех кто угрожает слугам Великих Древних. Да погибнут они, как и все кто осмелился выступить против сил Изначальной Бездны.

С этими словами Гильтине с размаху вонзила свой нож в грудь несчастной женщины. Острое лезвие рассекло грудную клетку, во все стороны брызнула алая кровь, забрызгав всех присутствующих. Не обращая на это внимания, жрица засунула руку в образовавшийся разрез и вскоре достала оттуда еще пульсирующее сердце, которое с поклоном поднесла жрецу. Тот взял в руку окровавленный комок плоти и подошел к самому борту. Варвары пустили в ломарца несколько стрел, но все они пролетели мимо. Калавайм лишь усмехнулся, прокричал еще несколько слов на демоническом языке и бросил сердце в море.

Кровавый дар еще наверное не успел погрузиться на дно, а поверхность воды вдруг резко стала меняться, — на месте падения сердца вдруг появилось небольшое черное пятно, словно в воду вылили бутылку чернил. Пятно стремительно разрасталось вместе с расходящимися по воде кругами. Колонисты замерли в удивлении и испуге, когда внезапно вся вода вокруг их корабля вдруг окрасилась в маслянисто черный цвет. Такая же мерзкая субстанция теперь плескалась и между бортами лодок зиггиев. В воздухе стало распространяться уже знакомое атлантам невыносимое зловоние, на поверхность стали всплывать дохлые рыбы. По черной глади пробежала сильная рябь, по волнению моря было видно, что под водой, что-то быстро движется навстречу плоскодонкам варваров. На мгновение Алиор увидел, как впереди из воды на миг выступил самый край черного, блестящего бока.

Зиггии тоже остановились в нерешительности, но крик старого колдуна произносившего какие-то заклинания приободрил их и они вновь стали плыть вперед. Колдовство колдовством, но не боги, ни предки не простят если они не сумеют отстоять свою землю от чужеземцев.

Внезапно передняя лодка накренилась левым бортом и тут же опрокинулась, вслед за ней вторая. И в следующее мгновение посреди судов зиггиев с ужасающим шипением поднялось черное отродье Великих Древних. Поднялся и ударил по воде длинный гребнистый хвост, разбивая в щепки флот зиггиев, когтистые лапы хватали людей и разрывали из на части или просто раздавливали в алую кашицу, которую тут же жадно всасывали чавкающие пасти на теле твари. Кровь потоками текла в оскверненное море, вода в котором превратилась в тошнотворное черно- красное месиво. Вот огромная пасть разом ухватила с полдюжины кричащих и барахтающихся зиггиев, после чего огромный монстр, скрылся из виду. Мгновение — и он снова вынырнул, бросившись к оставшимся лодкам. Зиггии еще пытались сопротивляться: рубили тело чудовища топорами и мечами, кололи копьями стреляли из луков, но тщетно- стрелы просто исчезали в трясущейся туше. Мечи рассекали податливую плоть, но она тут же срасталась, а руку нанесшего удар хватали прожорливые рты. Из них текла зеленая слизь, растворявшая мясо и кровь в жидкую алую кашицу, тут же выпиваемую чудовищем. Как гигантская мясорубка действовала огромная пасть, чудовище разом выхватывало из воды по двое-трое варваров, подбрасывало, выпрямляясь, их над головой и тут же заглатывало целиком. Старого шамана, еще пытавшегося говорить какие-то заклинания, сжала чудовищная лапа, ломая ему кости, выжимая кровь, словно сок из переспелого плода. Вождь в бронзовом панцире попытался еще раз ударить чудовище мечом, но спустя мгновение исчез в зубастой пасти. Многие зиггии разворачивали суда, пытаясь уйти от порождения неведомых преисподних, но чудовище было быстрее. Монстр быстро догонял удирающих, переворачивал лодки и пожирал кричащих дикарей. Еще быстрее тварь хватала зиггиев пытавшихся добраться до берега вплавь.