Невеста в жертву (СИ) - Полынь Кира Евгеневна - Страница 1

Глава 1.

Ему дарят невест с еще очень давних времен. Он вступает с ними в вечный брак, и избранные девушки навсегда остаются под землей, чтобы служить своему господину. Из их жизни навсегда исчезает свет, ветер и тепло, больше не поют птицы, не зеленеет трава, и только вечная темнота вокруг.

Это огромная честь стать его женой. Так думают все, благодаря его за дары, что он дает — хороший урожай, здоровых детей и благополучием каждому, кто проживает на его землях.

Только невинные юные девушки, ступая под землю, принимают свою нелегкую участь, еще не зная, сколько ловушек, таит в себе подземелье, и кто ждет их в конце этого пути.

Одно можно сказать точно — ни одна из них не вернулась.

— Вперед, дочь моя. — Старая жрица храма указывает мне на проход, ведущий узкой лестницей прямо под землю.

Сегодняшняя ночь священна. Великий праздник Тудер-Шур! День жертвы богам, в обмен на благополучие и счастье, на богатые урожаи и здоровье всех живых.

Только не для нас.

Я и еще две девушки из моего города, одетые в белые платья, как в похоронные саваны, стояли, сбившись в стайку, и не решались сделать первый шаг в пропасть.

— Вперед. — Резко сказала старуха, теряя терпение, и воины за ее спиной угрожающе положили ладони на рукояти мечей.

— Нет! Не могу! — Испуганно закричала Талия, кажется, так ее звали, и бросилась в сторону, будучи тут же схваченной за горло мощной лапой одного из охраны.

— Не порть! — Взвизгнула старуха и бросилась к ним. — Невеста должна быть целая, здоровая. Он не примет порченую жертву. Хочешь его прогневать? — Ее сухие морщинистые пальцы протянулись к девушке и нежно, даже бережно, смахнули прядь с ее испуганного бледного лица. — Ты должна улыбаться. Тебе выпала честь стать супругой великого божества, которое подарит нам благополучие и покой.

— Я не хочу умирать! — Закричала девушка так пронзительно, что у меня дрогнули плечи.

— Ты не умрешь. — Воодушевленно шептала жрица, с полными восторга глазами и обезумевшим голосом, в котором рекой лилась дикая преданность своей вере. — Он подарит тебе счастье разделить с ним ложе.

Талия просто заплакала, понимая, что обречена, и ее страх никого не вразумил.

Мы все обречены.

— Давай! Вперед их! — Командным голосом сказала жрица, и толпа вокруг нас плотнее встала в кольцо.

— В эту великую ночь! Когда луна полна и небо чисто от облаков, мы приносим в жертву наших самых красивых дочерей! Отдаем их в верные жены великого и могущественного создания, которое подарит нам свое благословение! Так проводим же достойно наших храбрых дев!

Талию резко отбросили в сторону, прямо к ступеням, и толпа вновь ступила вперед, загоняя нас как добычу в угол.

— Благословляем!

— Благословляем! — Пронеслось в воздухе, и еще один шаг, который не оставлял выбора.

— Благословляем!

— Идите вперед, дочери мои. — Все с той же блаженной улыбкой промолвила старуха, и приложила ладони к огромному круглому камню, которым закрывался проход в вечный колодец нашего бога.

— Идите! Покажите ему, как верен его народ!

Отступая от бесноватой толпы, мы шаг за шагом приближались все ближе к месту, в котором нам суждено погибнуть. Впереди выхода нет, нас забросят обратно как нашкодивших кошек, а сзади только дорога в один конец. К вечному сну.

— Свадьба свершилась! — Счастливо прокричала жрица и призвала свою силу, сдвигая камень с места, дождавшись пока все мы, окажемся по ту сторону порога. — Бог принял нашу жертву!

Тяжелая каменюка жалостно скребла твердыми стенками, посыпая наши головы пылью, и все больше и больше закрывала собой последний шанс вырваться на волю. Хоть и не долгую.

Камень можно открыть лишь раз в десять лет. И ту, что попытается сбежать, уже к утру казнят как неверную, что смела прогневать богов за отказ от великой чести, свадьбы с ним, хозяином подземной крепости.

Последний свет исчез, отрезая нас от мира, и даже радостный рев толпы больше не был слышен в этом мертвом царстве тьмы. Вся жизнь перечёркнута одним днем, когда трухлявая и мерзкая ручонка жрицы опускается на твою голову и торжественно изрекает:

— Избранная!

И уже никто, с кем ты жил бок о бок всю жизнь за тебя не вступится. Ты больше не с ними, ты с богом. Его невеста, его собственность и жертва, мясо на убой.

Сглатываю вставшую комом слюну.

Я ведь даже не заплакала ни разу. Может, потому что понимала, что всем плевать, а может, потому что плакать по мне будет некому. Ни грусти, ни тоски прощания. Сироту никто не пожалел, да и не смог бы.

А вот третья девушка буквально упивалась слезами.

Я видела, какие взгляды она бросала в немолодых мужчину и женщину, на лицах которых была видна скорбь и гордость. Они болели за дочь, участь которой прожить такую недолгую жизнь, но гордились, что были родителями той, что суждено стать невестой великого божества.

Глупые. Мы просто умрем. Богам плевать на нас.

— Прекрати рыдать. — Несколько грубо сказала я, не видя даже силуэты девушек в непроницаемой темноте.

— Слезами горю не поможешь.

Но она только сильнее взвыла, всхлипывая до хрипоты, хлюпая носом и, по всей видимости, утираясь рукавом платья.

— Нужно идти вперед. Не смысла сидеть здесь.

— Нет! Мои родители сжалятся! Они заберут меня! С минуты на минуту!

Я только закрыла глаза, не зная как донести до нее, что это невозможно. Камень не сдвинуть, не уничтожить, и все, что было заперто, таковым и останется.

— Они не придут.

— Придут! — И опять заплакала.

— Я пошла дальше.

— Нет, стой! — Схватила меня за рукав Талия, на слух угадав, где я.

— Не ходи. Нас обязательно вызволят.

— Сто лет не вызволяли, а теперь вызволят! Не порите чушь, всем уже плевать на нас. Не удивлюсь, если они уже за столами разливают вино, радуясь, что заплатили дань. Можете сидеть здесь хоть до старости, а я пойду. Но, думаю, вы умрете куда раньше от жажды и голода.

Опустившись на каменные ступеньки, я наощупь била впереди себя ногой, аккуратно спускаясь все ниже и ниже, не видя ни черта вокруг.

Хоть глаз выколи. Даже самой безлунной ночью не было так темно, как здесь.

— Мими, стой! — Закричала Талия, не двигаясь с места. — Ты сгинешь там!

— А вы сгинете здесь. Только я хотя бы что-то делала в отличие от вас, трусишек.

— Мими!

По звуку я поняла, что она последовала за мной, так же медленно спускаясь в темноте и двигаясь навстречу ко мне.

— Я с вами не пойду! Мама с папой точно меня заберут! — Обиженно крикнула девушка в одиночестве оставшаяся наверху.

— Удачи!

Минуты казались вечностью. Постоянное напряжение, от которого мышцы задубели и превратились в непослушный гудящий камень. Полная слепота и беспомощность. И плакать хочется, и сил нет, а лестница упрямо ведет все ниже и ниже и, кажется, ей нет конца.

— Мими, я устала. — Шепчет Талия чуть выше меня и вновь всхлипывает.

— Я тоже. Но это лучше чем ждать конца, сидя на одном месте до окоченения.

— Наверное, ты права. — Тихо соглашается она, и мы продолжаем ползти.

Минута за минутой, полная тишина и только наше тяжелое дыхание, как следствие усталости и шанс хотя бы слышать друг друга.

— Мими! Там свет! — Я поворачиваю голову и понимаю, что она права.

Едва заметный ядовито зеленый огонек, виднеется вдали каменного коридора. Он еще ниже, чем мы, а значит, лестница не закончилась.

— Нужно узнать что там! — Обрадовалась Талия и принялась быстрее спускаться, обгоняя меня и слишком торопясь.

— Тали! Аккуратно! — Успела бросить я ей в спину, как услышала вскрик и шорох, бросаясь за ней.

Шарила пальцами перед собой, пытаясь понять, что произошло, но слышала только стоны и какое-то мычание.

— Тали! Талия!

— Мими помоги! — Слабый стон раздался где-то чуть впереди, и я, бросившись на звук, едва не повалившись вперед лицом, соскальзывая в какую-то яму.