Сломанная реальность. Путешествие Аннабель (СИ) - Мэднесс Робин - Страница 8

Света было мало. Потому девочка повернулась к стене и, обнаружив на ней очередной канделябр, подожгла на нем свечи. Наконец она могла разглядеть — то на что упала. Это было странным, красноватым и упругим. И оно покрывало не только пол, но и стены. И потолок. Оно было похоже на ткань внутренних органов и казалось как будто живым. Девочка приблизилась к небольшому участку «этого» на стене и внимательно всё осмотрела.

Аннабель разглядела несколько капилляров на нем. А приложив руку к стене — ощутила, что та пульсирует. Наконец девочка поняла, на что именно все это было похоже. На чрево. Она как будто вернулась в лоно матери. Хотя видение пульсирующей плоти и казалось отвратительным, все же Аннабель чувствовала какое-то умиротворение. Здесь было тепло и свежо. А ступать мягко. Она двигалась вперед продолжая поджигать свечи. Аннабель долго шла, пытаясь открывать двери по обеим сторонам коридора, но в большинстве случаев они не открывались, потому как поросли плотью чрева. Наконец девочка подошла к той двери за которой некогда находилась матка. Аннабель смогла открыть ее и пройти внутрь. Впереди было очень темно. Внезапно она задела что-то рукой. Ее ладонь, как будто бы прошла сквозь горячее желе. Аннабель осветила это место. К своему ужасу девочка увидела, что держит руку внутри спящего, обнаженного человека. Она отпрянула, а то место на его теле вновь приняло форму, не поврежденную ее прикосновением. Девочка попятилась назад и опять на что-то наткнулась. Этим чем-то, так же, оказался человек. Аннабель зажгла несколько свечей при входе и наконец смогла понять, что находится в комнате с десятком обнаженных людей. Они находились в позах зародыша и от их животов к потолку отходили пуповины связывающие их с чревом. Дальше, в глубине, висела та самая матка. А под ней, что-то белое — в плаценте, наполненной околоплодными водами. Девочка подошла ближе, чтобы разглядеть это. В пузыре плаценты она разглядела пушистый комок шерсти. Присмотревшись повнимательней, Аннабель поняла, что это кролик. Размером чуть больше обычного зверька. Он находился в точно такой же зародышевой позе, как и люди в помещении. Внезапно он открыл свои красные, как рубины глаза и они быстро забегали влево и вправо. Лапки задергались. Всеми силами он пытался выбраться. Но у него ничего не получалось. Тогда Аннабель прожгла плаценту свечным пламенем. Вода пролилась на пол. Девочка перерезала пуповину нашедшимся в кармане ножом для масла, найденным на кухне несколько минут назад. Кролик упал на мягкий пол, но не приземлился на четыре лапы как кошка, а шмякнувшись набок, он резво вскочил и опрометью понесся прочь. Аннабель погналась следом: — коридор второго этажа, по коридору — на лестницу и вниз. Наконец кролик исчез в том самом проходе, с помощью которого она вышла из дуба в прошлый раз, который, как и тогда возник из ниоткуда. Она приостановилась, задумавшись, не стоит ли ей взять из дома, что-либо помимо кухонного ножа и бутылочек? Но так ничего и не придумала. Лишь подумала, что наверняка еще сможет вернуться. Хотя, это все же было сомнительно. Аннабель побежала прочь из дома — вслед за белым кроликом.

Оказавшись снаружи девочка увидела, как белое пятно исчезло в огромном зеркале. Она подошла к нему и вновь прошла сквозь, оказавшись на другой стороне. А на той стороне зеленый лиственный лес сменил свое убранство и окрасился в желто-коричневые тона. В страну грез пришла осень. Все теперь воспринималось, как-то по-другому. Аннабель ощутила на себе набор каких-то новых чувств, пришедших вместе со сменой времени года. Она постояла немного озираясь. И вновь отправилась в путь. Шла она весь день, делая, как можно меньше остановок на отдых. В уже опустившихся сумерках набрела на старый, трухлявый амбар. Она очень устала за весь день и потому не стала отказываться от ночлега под крышей. Внутри было просторно, на полу валялись стога сена. Казалось, что никого кроме нее внутри нет. И потому она, почти без опаски, легла и закопалась в сено. Девочка почти сразу заснула. Спала она беспокойно оттого, что сквозь сон до нее доносились голоса.

— Если она проснется и увидит нас: — ой что будет!

— А, что, будет-то?

— Ну, вероятней всего она захочет всех нас съесть.

— Тогда может быть, съедим ее сами?

— Идиот. У тебя даже органов пищеварения то нет.

— Тогда может быть?

— И этих органов у тебя — так же — нет!

— Так, что же?

— Заткнись, она просыпается.

Аннабель проснулась. Огляделась и никого не нашла. «Неужели такое приснилось?» Но она все-таки решила проверить и узнать наверняка. Девочка вышла на улицу. Где под звездами нашла подходящую палку. Которую она обвязала тряпьем, нашедшемся в амбаре. Облила керосином и подожгла. Теперь у нее в руках был факел. Она обошла с ним все помещение, но так ничего и не нашла. «И все-таки странно» — она никак не хотела смиряться с тем, что ей действительно все это приснилось. И вдруг набрела на лежащую в сене лестницу. Она подняла голову вверх и увидела несколько лежащих под самой крышей досок. Что-то вроде небольшой антресоли у левой стены амбара. Аннабель подняла лестницу и прислонила ее к той самой стене.

Аннабель стала подниматься по ступеням. И в тот момент, когда она вступила на последнюю ступень, на антресоли начался громкий балаган. С невообразимым шумом на нее из ниши, на нее покатились какие — то шары. Прокатились мимо и попрыгали в сено. Она не сразу поняла, что — это, пока не поймала один из них.

— Отпусти, отпусти. Спасите! — кричал живой шар.

— Сам виноват, теперь тебя съедят, — отвечал ему такой же, перекатываясь с копны сена на пол.

Наконец Аннабель поняла, что держит в руках говорящее яблоко.

— Да не буду, я тебя есть. Только замолчи, пожалуйста, — пыталась успокоить его девочка.

— Не будешь? Так я тебе и поверил! Спасите!

Аннабель надоели его крики, но отпускать она его не хотела. Девочка спустилась вместе с ним вниз. И обнаружив, в куче хлама, в углу, клетку для птиц посадила его туда.

— Зачем ты заперла меня здесь? Ты ведь обещала…

— Тебя не есть. Так я и не собираюсь тебя есть. Просто, так, ты точно — никуда не сбежишь. А уж применение тебе найдется. Как никак говорящее яблоко не часто в дороге встретишь. Может быть, я смогу тебя продать. Ну, или в пути попадется кто-нибудь голодный.

— Ты же мне сказала. Ты же мне обещала.

— Я ничего тебе не обещала. Всего лишь сказала, что ни стану тебя есть. Во всяком случае, у меня такого желания не возникает и скорее всего не возникнет.

— Тогда отпусти меня.

— Нет. Я ведь сказала, что найду тебе применение.

— Я уверяю тебя, что такого, какого-нибудь применения, нет. Отпусти!

— Нет. Ну ладно мне надоели эти вопли, к тому же я все еще хочу спать, — она заткнула ему рот первой попавшейся тряпкой.

Легла обратно в стог и поставила клетку рядом. Яблоко долго пыталось выплюнуть кляп и когда у него, наконец это вышло, он умудрился наесться сеном. Аннабель переставила клетку подальше, что бы его потуги, не отвлекали ее. Оно еще долго барахталось, плевалось, перекатывалось, оказывалось в неудобном положении, пытался встать и так далее. Но Аннабель уже крепко спала, и ей было совсем не до него.

Аннабель шла по тропе от амбара, держа в руке клетку с яблоком. Всю дорогу оно упрашивало ее выпустить его из клетки. Обещая сопровождать ее и так. Но у Аннабель еще не появилось повода ему доверять. Хотя она плохо понимала, зачем он ей вообще нужен. Возможно, ей просто надоело блуждать одной. А яблоко хоть, как-то, да развлекало ее по дороге. Когда ему становилось скучно, а его жалобы оставались без внимания, оно начинало петь. И казалось, что репертуар его был нескончаем. Наконец лес закончился, и началась равнина. Чуть дальше, ближе горизонта, на возвышенности, в окружении невысоких редких деревьев — стоял милый трех этажный коттедж.