Сломанная реальность. Путешествие Аннабель (СИ) - Мэднесс Робин - Страница 22

— Какие милые! — Воскликнула девочка.

— Да, но боюсь только снаружи. Внутри они давно почернели от налипшего зла.

— Налипшего зла? — Переспросил яблоко.

— Ох, это долгая история, расскажу вам за чаем. Вы проходите. Сейчас дам вам тапочки. — Сельвана беспокойно задвигалась. Так как будто забыла где лежат вещи в ее доме.

— Вот держи детка. Из войлока. Сама когда — то сваляла. Хорошо моль не съела. У меня редко бываю гости. Даже слишком редко. — Онба протянула девочке домашнюю обувь. — Проходите, присаживайтесь в гостиной.

Они вышли из тени холла в освещенную дневным светом гостиную, где щебетали канарейки. И присели на обитую коричневым атласом софу. Помимо птиц здесь было много маленьких фарфоровых фигурок различных животных и людей. Все те же цветы в глиняных вазах стоящих по соседству со статуэтками на вычурных столиках. Фотографии в рамах, на стенах покрытых обоями с цветочными узорами и многие другие вещи составляющие быт романтичных пожилых дам.

Не только Аннабель, но и яблоку стало уютно и тепло. Пока они разглядывали все вокруг, прибежала белая кошка и взобралась к ним на софу. Кошка начала тереться о колени девочки, а потом и во все в наглую забралась к ней на ноги.

— О вы уже познакомились с Кити. Моя любимица. Без нее мне было бы совсем одиноко, — произнесла вошедшая в комнату женщина, держа поднос с чайником, чашками и печеньем в стеклянной вазочке.

— Как же она уживается с канарейками. Не уж то не пытается съесть? — Подметила Аннабель.

— Ох, ну что вы. Кити очень добрая кошка. Скорее она их даже побаивается.

— Но почему? Она же кошка? — Спрашивал яблоко, не отрываясь от печенья.

— Расскажу за чаем, — повторила Сельвана. — Подвинь столик детка, — обратилась она к Аннабель.

Девочка послушно придвинула столик к софе и тогда Сельвана поставила на него поднос.

— Ох, кажется, мне придется сходить за стулом, — произнесла старушка.

— Но здесь, же полно места, — вежливо произнесла девочка.

— Ну что ты. Мне совсем не хотелось, бы теснить своих дорогих гостей. Начинайте пить чай, я мигом.

И она трусцой побежала наверх по лестнице находившейся рядом с входом.

Как только она скрылась из вида. Птицы вновь защебетали. Но на этот раз вместе с обыкновенным птичьим щебетом появились и вполне человечные слова.

— Девочка, выпусти нас. Выпусти из клеток, — повторяли они раз за разом.

— Что? Вы говорите? — Удивленно спрашивала она.

— Да мы говорим. Мы не обычные птицы. Мы волшебные. Мы были людьми, — пели они в унисон.

— Были людьми? Так вы заколдованные? — Продолжала спрашивать Аннабель.

Яблоко же не обращал на очередное диво не малейшего внимания. А попросту поглощал печенье, запрыгнув на стол чуть ранее.

— Да мы заколдованные. Она и вас превратит в канареек. Если вы останетесь.

Заслышав это — яблоко поперхнулся.

— Чего? В канарейку? Хотя я бы может быть и не отказался.

— Помолчи, — шикнула на него Аннабель. — Что вы говорите? Она же просто милая старушка.

— Это не так. Вещи не всегда такие, какими кажутся. Посмотри на фотографии девочка. Это все мы, когда были людьми.

Аннабель обернулась, что бы рассмотреть фото в рамах. На них и вправду было много совсем разных людей.

Внезапно с лестницы послышался шум.

— Она идет. Скорее же! Скорее. — Щебетали птицы.

Аннабель приняла решение. Она вскочила и начала открывать клетки. Дверцу за дверцей.

Птицы взмыли под потолок. А потом метнулись вниз, подхватили испуганную кошку и рванули к двери.

— Спасибо. Спасибо девочка. Теперь мы свободны, а у нашего хозяина появится новое чучело. — И с этими словами они выпорхнули на улицу через открытую дверь парадного входа, унося с собой Кити.

— Что вы наделали?! — Прокричала Сельвана стоя на лестнице.

— Это не я. Я в этом не участвовал. Я ел ваше печенье. Кстати очень вкусное!

Позже Сельвана рассказала, что птицы некогда находились на службе у бывшего охотника и таксидермиста Говарда Пибоди живущего на острове неподалеку. По словам женщины тот отличался жестоким нравом и любовью к насилию. И даже в своих преклонных годах, однако, не потерявшем былую прыть и желание убивать. С возрастом это желание лишь усилилось, как и его страшная коллекция. К которой он так же имел невыобразимую привязанность. Птицы будучи его приспешниками часто приносили мелкую дичь на потеху хозяину. Удивительным образом несколько лет назад Сельване удалось поймать и запереть их в клетках. И до поры до времени старый охотник не знал об их местонахождении. В принципе сам он и не прилагал особых усилий в их поиске и нахождении. Однако теперь, когда они вернутся к хозяину и принесут ему новую добычу, то он обязательно узнает о том, кто стал их тюремщиком и забрал его шанс потешить себя мелким пустячком во все те прошедшие года. И тогда может пострадать не только кот, но и сама Сельвана. На многочисленные возражения яблока Аннабель, чувствуя страшную вину за содеянное, уступила в мольбах старой женщины и согласилась совершить путешествие на злосчастный остров.

Тогда Сельвана отвела их в небольшую бухту неподалеку, где в голубовато — бирюзовых водах стояла ее парусная лодка. Загрузив ее припасами, в основном оливками и сухарями, дополнив их большим запасом пресной воды, женщина отдала Аннабель компас и карту. Указав на карте примерное местонахождение острова, она тихо промолвила: «Попутного ветра». И подтолкнула лодку с уже сидящими в ней девочкой и яблоком.

— Ты хотя бы имеешь представление о том как ей управлять? — бурчал яблоко.

— Нет.

— Ну как обычно.

Аннабель пришлось приложить усилия для того, что бы хоть как — то справится с парусом. Долго перебирая все канаты и реи она, наконец, примерно поняла, что нужно сделать, что бы повернуть парус, в нужную сторону. Она знала, что делает все неправильно, но, в конечном счете, от нее требовался результат. Один раз сильный порыв ветра унес лодку далеко в сторону. Где Аннабель под брезгливое ворчание яблока долго и мучительно пыталась вернуться на нужный курс. Однако все же под конец смогла, достаточно быстро преодолела упущенное расстояние и даже выслушала похвалу довольного яблока. Правда, довольного до поры до времени. Пока на горизонте не появились очертания острова, и тот не вспомнил, зачем они вообще плывут. «Что же ты делаешь, что ты делаешь?» — причитал он с каждым новым метром все больше. Плыть к берегу оказалось совсем просто. Был прилив, а течение таким сильным, что лодка доплыла быстро даже со спущенным парусом. Почти у самого берега — где начинался песчаный пляж они сели на мель. Аннабель сбросила небольшой по величине якорь и спрыгнула в воду. Где стояла примерно по колено.

— Зачем якорь то? И так не сдвинется. На мель же сели. Теперь и не уплывем из этого адски — райского местечка.

— Не волнуйся, уплывем.

— Вот ты мне скажи, откуда, только в твоей голове эта напыщенная дурь?

— «Напыщенная дурь»? Да ты поэт.

— Конечно, был до того, как стал яблоком.

Аннабель засмеялась.

Она взяла немного сухарей, оливок и пресную воду. Перекинув сумку с провиантом через плечо, девочка подняла клетку с надоедливым другом и побрела к пляжу.

Вода отдавала прохладой. Ее прикосновения остужали кожу, разгоряченную палящим тропическим солнцем. Кожаное пальто девочка сняла еще давно. Сейчас оно лежало в лодке на сухарях. Сапоги она снимать не стала, так как иначе ей было бы не в чем идти. Хотя это и немного тормозило Аннабель в пути. Потому, что вода налилась в оба ботинка, и переставлять ноги стало достаточно тяжело. Однако до берега было рукой падать. И как только они вышли на сушу, Аннабель сняла их, опрокинула и вылила воду на песок. Вместе с непонятно как заплывшей внутрь рыбкой. Девочка поспешно подхватила ее и бросила обратно в море. За то время песок прилип к ногам и перед тем, как надеть обувь Аннабель вернулась в воду. Она обмыла ноги, но когда вернулась на берег и стала надевать сапоги, вновь вся перепачкалась. «Ну и ладно» — подумала она. «Вытряхну позже, когда высохнет».