Орки (СИ) - "Урук Хромой" - Страница 6

Так начинается новая история древнего народа. В большей части известных земель они известны под именем ОРКИ.

Далекий, еще тихий, дребезжащий звук горна, усиливаясь, сливаясь с отражающимся от переходов и нор эхом, накатывался на эту часть города. Достигнув, он заметался по переходам, настырно проникая в норы казарм, отражаясь и возвращаясь. Ему в ответ раздался долгий, многоголосый, горестный стон.

Уш вздрогнул вместе со всеми лежащими рядом с ним на полу пещеры почти сотней орков. Темная масса спавших вповалку рабочих встретила звук горна слитным стоном. Голод проснулся еще раньше, чем они открыли глаза. Тусклый свет единственного шара со светляками, висевшего над выходом из норы, ярко вспыхнул, когда один из полусотников, спавших у входа в выдолбленных в стене нишах, не вставая пнул его ногой. Испуганные встряской, уснувшие на ночь светляки заметались в своем доме, все ярче разгораясь. Новый день!!!

Во все еще гудящее эхо горна резко врезался звук костяного свистка сотника. Спавший у самого входа на специальной высокой лежанке, даже застеленной циновкой, сплетенной из старых корзин, он сейчас стоял в полный рост, раскручивая над головой длинный, кожаный бич.

- Встать, слизни ленивые!!

Взвыли полусотники, одновременно начав колотить в висевшие у них на перевязи небольшие барабаны, обтянутые кожей. Их глухой звук подбросил вверх всю до этого бесформенную темную массу лежавших на голом полу орков. Слитно качнувшись, она все ускоряясь, рванула на выход. Вырываясь из плотной толпы на выходе, орки быстро разбегались, становясь на расчерченные и процарапанные на полу галереи перед их казармой квадраты, замирая во все увеличивающемся строю.

Уш, выскочив одним из первых, почувствовал толчок в плечо. Стоявший рядом с ним, как и все тощий орк с перебитым носом, опасливо проводил взглядом пробежавшего в голову строя полусотника, кивнул ему. Получив ответный кивок, он не поднимая руки, показал жестом.

- Есть хочу.

Усмехнувшись, Уш ответил также знаком.

- И что?

Дернув плечом, орк отвернулся. Каким-то образом он всегда оказывался рядом с Ушем, и их этот утренний разговор стал уже ритуалом. Его звали Хр. Сломанный нос не позволял ему внятно говорить, да и все рабочие орки почти не разговаривали. Ежедневная носка намордника научила общаться жестами. Каждый рабочий нес на своем теле из одежды только набедренную повязку из кожи. В правое проколотое ухо вставлялась бирка со знаком сотни. Всклоченные грязные волосы затягивались на затылке в пучок и завязывались кожаным ремешком. Обувь выдавалась только на время проведения работ на отдельных участках. Уш, крупный, угловатый и широкоплечий подросток, старался больше горбиться, не выделяясь своим высоким ростом. Он и Хр, вместе с почти сотней подростков-орков были второй сотней щенков, правой руки, рабочей касты Бооргуз Тайн.

На дальнем, северном краю Дымных гор, вдали от великих болот в сплошной стене Великого хребта есть разлом. Никто уже и не скажет, почему и когда стена дала трещину. Но ущелье Костяное - единственная брешь в ней. Вход в него большую часть года всегда закрыт из-за высоты входа, и только в редкие, снежные и холодные зимы, туда можно подняться. Все остальное время вход перекрыт водостоком одноименной с ущельем рекой Костянкой, водопадом срывающейся с высоты.

Эта зима была очень снежной и, хотя предгорий и болот снег и не коснулся, Костяное было завалено надежно и основательно. Белый склон нанесенного снега и льда скрыл под собой и водопад и русло реки. Он спускался почти до границ редколесья. Обмелевшая Костянка лениво текла из-под белого щита.

Бураны Костяного ущелья были известны и овеяны легендами и преданиями. Достаточно мягкий и теплый климат не давал других примеров, настолько трудного и жестокого отношения ко всему живому.

Этот буран тянулся уже вторую неделю. Каменные стены привычно и невозмутимо принимали удары снежных вихрей, и также привычно ожесточенно бил в них ветер. Спор длящийся уже вечность, и какое дело спорящим до мимолетной возни живых существ у них под ногами.

Из-за каменного уступа, пробив собой кутерьму снежных вихрей, в затишье каменного кармана ввалилась облепленная снегом фигура. Устало опершись на длинный посох, постояла. Из-под низко надвинутого капюшона вырывалось тяжелое, усталое дыхание, сразу превращающееся в облако пара. Постояв несколько мгновений, путник всем телом встряхнувшись, сбил с себя большую часть снега. Длинный, темный плащ, на спине плетеный из прутьев высокий короб, несколько сумок на широком поясе и посох в руке.

- Пожалуй, мне надо поспать.

Невнятно проворчал путник на общем языке и, еще раз встряхнувшись, неторопливо тронулся вдоль каменного гребня.

- Интересно, здесь всегда так холодно?

Обходя очередной обломок, он замер, мягким движением перехватив посох другой рукой и направив его вперед. Под нависавшим каменным козырьком, в выемке стены сидели, плотно прижавшись друг к другу, несколько фигур.

Путник, замерев на несколько секунд, медленно повел головой. Опустив посох к ноге, выпрямился и, потянувшись рукой, стянул повязку закрывавшую его лицо. Принюхавшись, он уже неторопливо стянул с головы капюшон.

- Мертвые, орки.

Сказавший это был и сам орком, или по крайней мере он себя им считал. Молодой воин, невысокого по человеческим меркам роста. Тяжелая, теплая одежда скрывала его фигуру. Лицо его не несло на себе клановых татуировок или шрамов, да и принадлежность к этому племени была не очень явна и заметна. Вытянутое лицо, прямые губы, почти незаметные верхние клыки, кожа странного, сероватого оттенка. В отличие от обычных орков нос не был приплюснут и широк, а был прямым. Длинные, темные, прямые волосы, стянутые на затылке в хвост. Остроконечные уши. Немного раскосые глаза, их цвет было трудно понять. От правой стороны рта и почти до уха по щеке тянулся большой рваный шрам.

Несколько мелких шрамов в разных местах пересекали его лицо. Рука с хорошо развитыми когтями, крепко и привычно сжимала почти двухметровый посох.

- Мертвые, потому и не почуял.

Незнакомец привычно общался сам с собой, спрашивая и отвечая. Подойдя ближе, он присел напротив крайнего мертвеца и внимательно его осмотрел.

Невысокий, обычный рабочий орк, почти голый. Вся одежда из набедренной повязки и короткого жилета, сплетенного из растительных волокон. При жизни он попытался закутаться в тростниковый плащ. Его широко открытые глаза невидяще смотрели на путника, на лице застыло выражение отчаянья и злобы. Рядом с ним сидело еще пятеро других орков, тоже, видимо, пытавшихся сохранить тепло вместе.

- Что ж вы такие тощие-то? И как вас сюда вынесло таких раздетых?

Потянувшись рукой, он дотронулся до щеки мертвеца.

- При таком холоде, дня два как мертвы. Странно все. Но потом, все потом.

Со стоном выпрямившись, он отошел на пару шагов дальше и огляделся. Рядом с крайним от него покойником валялось несколько веревок и стояли прислоненные к стене сани. Подойдя, он внимательно и с интересом их осмотрел. Два изогнутых сука сосны вместо полозьев и сплетенный из ивы кузов. Сделано без гвоздей.

- Почему не сожгли? Где еда, вода, оружие? Непонятно.

Стянув со спины короб, поставил его на камень. Открыв, стал копаться в нем.

- Я думаю, что вы не против, если я тут у вас остановлюсь?

Отвязав от короба свернутую циновку, постелил ее у стены, поставил короб к стене, вытащил из него узелок. Рядом у стены поставил посох. Из-под плаща вытащил из ножен немного изогнутый клинок из темной стали в два локтя длиной и сел на циновку, опираясь на короб спиной. Положив клинок на колени, развязал узелок.

- Пара горстей сушеного мяса. Но на сегодня хватит.

Расстегнув плащ на груди, достал кожаную фляжку, потряс ее, прислушиваясь. Одна треть. И это на сегодня. Разгрызая твердое мясо и, запивая из фляжки травяным настоем, еще раз покосился на соседей.