Школа прошлой жизни (СИ) - Брэйн Даниэль - Страница 52

У меня был один ответ. Потому что она могла зайти ко мне и выяснить, что меня в Школе нет. Это прочим было без разницы, что со мной, как я, а госпоже Коул — нет. Почему?

Что я упустила? В какую игру играли со мной — и мной?

Мне уже не хотелось спать. Где-то хлопнула дверь. Пришел Лэнгли? Если он и не мыл лошадей, то все равно ему потребовалось много времени, чтобы распрячь их и накормить. Чашка, чай. Госпожа Коул принесла мне его, чтобы я успокоилась, а потом хорошо спала.

Она караулила мой приезд? Ее сундук сгорел, неужели что-то осталось?

Я протянула руку к чайнику. Выпить горячего мне бы не помешало, но я замерла. Подумала, убрала руку, обхватила себя за плечи, забыв, что хотела раздеться. Совпадение? Я снова выдумала то, чего нет?

Ей сказали, что я уехала, не успела я войти к себе, как она тут же принесла мне…

Я рискнула, взяла чайник, принюхалась. Запах был определенно знакомым, но я не могла понять, тот это чай, который я пила в теплицах или тот, который пила в Школе. Как раз перед тем, как мне стало так плохо, а потом кто-то поджег сундук госпожи Коул. Очень странная цепь событий, непохожая на случайности.

Я покачала головой и попыталась над собой посмеяться. Поставила чайник обратно, сказав себе, что скоро начну подозревать всех студенток и Фила. У меня много времени, до весны, если раньше я не умру от страха или от собственного любопытства…

Но если так и есть?

«Нет правды, есть тайна. Есть смерти, которым надо положить конец. Кора Лидделл? О нет, не она. Другой человек едва не погиб, и хорошо, что успели вовремя. Она не ведает, что ей грозило, только ищет, кто виноват. Ох, как я ее понимаю».

Это сказано обо мне? Я должна вспомнить. Все, от начала и до конца.

Я не видела смерти Лайзы, Криспина, Арчи и Коры Лидделл. Я была на краю гибели? Да, госпожа Джонсон меня отравила. Но Лэнгли… переспросил, кого я имею в виду. А сначала со мной согласился — уточнил, когда я поняла, что меня хотели убить. Я его чем-то запутала.

И кто-то успел мне помочь.

Госпожа Джонсон дала мне препарат. Мне стало нехорошо, я решила, что это был яд. Но могло быть иначе.

Я помнила, как пришла к ней и она напоила меня вонючей дрянью, сказав, что это средство для рожениц и оно придаст мне сил. Потом я еле добежала до туалетной кабинки. Госпожа Джонсон принюхивалась — я боялась, она поймет, что я шастала по чужим спальням. Мне стало плохо в классе акушерства и хирургии… или я пришла туда не в себе? У меня кружилась голова.

Что сейчас в этом чайничке?

Лайза. Криспин. Арчи. Кора Лидделл. Что общего у этих смертей?

Лайза возвращалась от госпожи Коул. Криспин… никто не узнает, но не исключено. Арчи? Арчи я сама отправила к ней. К госпоже Коул. И он наутро был мертв, с разбитой головой. Но рана его не смертельна, это если на секунду допустить, что госпожа Джонсон сказала правду. Допустим — на эту секунду.

Я ходила по комнате. От кровати к кровати, места немного. Я боялась остановиться — я, кажется, шла на свет.

Кора Лидделл. Она умерла на улице как будто от естественных причин. Как выглядит смерть, которую можно счесть естественной?

Смерть от яда.

Что если… И я застыла. Какой это яд? Не имеет значения. Концентрация лекарственных снадобий может оказаться смертельной. Малышка Лайза, доверчивый Криспин, простодушный Арчи не слишком разбирались в том, что им предлагали. Точно так же, как я.

А Кора Лидделл? Как она умерла?

«Беги, Стефани, детка, беги. Береги себя. Да хранят тебя Сущие...» Лэнгли сказал, что хотел меня защитить. Меня в самом деле отправили с ним, чтобы обезопасить? И тогда объяснимо, почему Лэнгли оставил меня на хуторе. Там мне ничего не грозило, и да, покушение на меня и мой отъезд связаны. Беги, беги… госпожа Джонсон не травила меня, она дала мне противоядие?

Она осматривала погибших. У нее непревзойденный нюх. Она сообразила, что причиной смерти был растительный яд, а все прочее лишь маскировка? Эмпус. Почему же эмпус, кто же жертва и почему среди них была я? Я искала книгу, ту самую, про эмпуса. Расспрашивала всех, в том числе госпожу Коул. Да я даже комнаты стала обыскивать!

«Вы уверены, что это был Арчи?» — спросил госпожу Коул Лэнгли в тот день, когда мы нашли ее лежащей в теплицах. «А кто же еще, господин директор? Мужчина, уж я различила, девицы-то наши все в юбках!» — она нервничала. Она намекала на Юджина, она и мне говорила так, но…

Он не мог быть эмпусом, и я легко убедилась бы в этом, как только нашла эту книгу. Он не самоубийца, его повесили, и, как сказал Лэнгли, его грех могли отмолить. Вряд ли кто-то так сделал.

У госпожи Коул другая версия этих событий. Она считала ее истинной? Я ведь неверно понимала историю про эмпуса, пока не вспомнила слова Трэвис и Мэдисон досконально. Все проявляется в таких мелочах. Совсем в мелочах. Можно было бы все оставить как есть. И мне, и госпоже Коул.

Она кому-то мстила за Лайзу? Другая причина? Лайза погибла от чьих-то рук? Немыслимо, невозможно, чтобы малышку убила родная тетка. Бедную сироту. Ей было всего четырнадцать лет — ребенок. Как Новоявленная Вероника, той тоже было четырнадцать лет.

Я поймала себя на том, что смотрю на книгу. С вырванными страницами, утратившую секрет. Но книга здесь, мы ее привезли, Лэнгли отдал ее мне — не отнес госпоже Джонсон, как планировал. Покушение на меня — информация в книге — книга, лежащая в моей комнате. Она не так необходима госпоже Джонсон, как нужна здесь, сейчас, у меня?

Они сделали из меня наживку? Оставив в полном неведении. Посчитали, что я как Джонни, которого терзают студентки. Но я не Джонни, Фил меня не починит. Кроме того, у меня есть гордость.

Как ни странно, у меня не было гнева. Напротив, я мыслила четко и ясно. И Лэнгли, и госпожа Джонсон знали, что госпожа Коул тотчас придет ко мне, только вот не учли, что книгу она не увидит. Конечно, я позволяла входить к себе всем, но не сегодня, потому что сегодня в моей комнате был неуместный предмет. Сюртук Лэнгли. Моя стеснительность сыграла скверную шутку.

Я взяла книгу, готовая это поправить. И если бы меня кто спросил, почему я отважилась, я сказала бы — я устала от лжи. Я оскорбилась, что являюсь приманкой. Мне словно надавали пощечин — я хотела дать достойный ответ.

Где госпожа Коул — у себя в комнате? Там она не одна. В Школе у нее не было класса, но ей могли за эти два дня отдать любой из пустующих.

Я постучала в дверь комнаты госпожи Стрэндж и госпожи Коул. Если я права, то убийца сейчас спит на кровати собственной жертвы.

Не отвечали мне долго, и я уже собиралась уйти, как госпожа Коул приоткрыла дверь — похоже, я разбудила ее, сколько же времени я потеряла, решая задачки?

Госпожа Коул смотрела на меня непонимающе, потом вышла, протиснувшись боком в щель, и закрыла за собой дверь. Я стояла в обнимку с книгой и улыбалась как можно более беззаботно, подыскивая слова, а госпожа Коул мрачнела.

Слишком поздно я поняла, что должна не один час быть мертвой.

— Я все знаю, — с вызовом сказала я, и это был мой испуг, конечно. — И хочу за свое молчание платы.

Ложь во спасение. Только вот в чье? В мое, очевидно, но госпожа Коул смотрела на меня непонимающе. Или тоже делала вид. Все лгут.

Я подняла книгу выше, чтобы госпожа Коул решила, что надо сыграть в игру, которую я ей навязываю. У нее не было выбора — у меня тоже.

— Что это? — спросила она с любопытством. — Отобрала у студенток?

Книга походила на девчачий дневник или альбом с похабными картинками. Были ли такие в Дессийских Перевалах или за хранение подобного можно получить плетей, я не знала.

Новая выдумка вырвалась прежде, чем я успела ее осознать.

— Увидела у крестьянина и выкупила. Как раз годы жизни Новоявленной Вероники, мне стало так интересно…

— Расспроси старуху Джонсон, — махнула госпожа Коул рукой, сохраняя невозмутимость. Неудивительно, что никто не мог заподозрить ее. Ни малейшего страха. — Она расскажет тебе те еще небылицы.