Тропою Верности и Веры. Акт 3 (СИ) - Гарин Александр Олегович - Страница 8

Искандер быстро шагал по вымощенной камнем дороге. Про себя он молился, чтобы никакому зверю или нечисти не пришло в голову нападать на него — тогда бы ему пришлось задержаться. Но все было по-прежнему тихо. За исключением птиц да вездесущих обезьян лесная живность не показывалась.

Однако, по мере того, как он взбирался на холм, исчезли даже птицы. Паладину было странно идти сквозь молчавшие джунгли. Ветер стих и все вокруг безмолвствовало, точно замерло в ожидании беды.

Дорога постепенно преображалась. Заросли, подступавшие к ней, отступали, обнажая остатки красоты и величия, некогда присущих Курасту. Дорога к Храму была отмечена каменными колоннами, с начертанными на них священными символами Света. Перед одной такой паладин остановился и поклонился — на ней были начертаны имена его учителей.

— Что тебе нужно в Храме Света, человек?

Голос раздался столь неожиданно, что Искандер подскочил на месте, разом вспомнив, где и что обжег накануне. Он мог поклясться, что никто не подходил к нему, пока он воздавал должное погибшим наставникам. И действительно — за его спиной не было никого, и пустынная дорога была по-прежнему пуста и безмолвна, как и джунгли, подступавшие к ней со всех сторон.

— Я ищу встречи с Истрикгоррараром, стражем этих мест.

Искандер умолк, но голос — страшный и хриплый, точно его обладатель не разговаривал уже много лет, не замедлил ответить.

— Истрикгоррарар не ищет встречи с тобой. Уходи, человек.

Паладин настороженно обвел дорогу взглядом, но обладатель голоса ничем не выдал себя.

— Я, паладин Искандер прошу встречи с великим драконом, — с должным смирением и опущенной головой произнес тогда воин, уже уразумевший, с кем говорит. — Я говорю от имени Света.

Долгое время царило молчание. Вновь поднявшийся легкий ветерок обдувал разгоряченное лицо паладина, поднимая шум в листве и делая невозможным услышать даже дыхание великого дракона.

— Хорошо, — грянул наконец голос уже тогда, когда Искандер разуверился в том, что когда-нибудь получит ответ. — Я разрешаю тебе пройти. Но если ты обманул меня, человек, и ты не достоин носить высокое звание Воина Света, ты знаешь, какое наказание настигнет лжеца!

— … Первый оказался слабым. Слишком слабым Избранником.

— Значит, Свет ошибся, указав на него?

— Свет не ошибается. Избранник выполнил то, для чего был отмечен. Но он не довел дело до конца и Принц обманом завладел его телом.

— В теле Странника идет сам Диабло?

— Пока даже сам Странник не подозревает об этом. Странник крепок, но уже не молод. А ум его познал слишком много и слишком быстро. Он — всего лишь человек. Он не выдержал того, что ему пришлось увидеть, и с чем бороться.

Искандер чувствовал на своем лице обжигающее дыхание великого дракона, но не смел открыть глаз. Он уже давно стоял на коленях на самой вершине холма, далеко от того места, где Истрикгоррар заговорил с ним в первый раз. Великий дракон не пустил к Храму даже его. Но снизошел до беседы, и внутренне паладин тихо радовался — редкому учителю выпадала честь разговаривать с самим Посланником Света, а этот был вторым Посланником, что удостаивал его беседой.

— Не обольщайся человек. Диабло спешит. В сердце Травинкала ждут его братья, и через два дня он будет уже там. Ни тебе, ни тем людишкам, которых ты привел с собой, не справиться со всеми тремя. Они уничтожат вас, и души ваши унесут за Врата. Никто не сможет встать на пути у братьев, когда они едины.

— Что же мне тогда делать, великий дракон?

Лицо сводило от напряжения. Искандер знал, что в двух шагах от него зияла пропасть, но никто не может смотреть на Посланника, если он сам не желает показываться. Тоска черными клещами все крепче сдавливала душу.

— Ты не сможешь справиться с ними, — повторил Истрикгоррар и Искандера вновь обдало горячей вонью. — Но поодиночке они уязвимы. — Дракон глубоко вздохнул. — Я отдам тебе то, ради чего меня поставили охранять этот храм, а ты уже сам решишь, что с этим делать.

Пахнуло горячим, а затем руки паладина коснулось нечто, опалившее ее, словно каленым железом. Искандер не отдернул руку, он знал, что нельзя отвергать даров Посланника, какими бы они ни были. Поэтому он молча терпел, вдыхая теперь еще один запах — собственной горелой плоти.

— Этот клинок поразит сердце одного из братьев. Но помни — только одного, паладин!

Искандер открыл рот, чтобы поблагодарить Посланника за столь ценный дар, но не успел. Горячий вихрь ударил в лицо и, как пушинку, снес его с края холма…

— Могет быть, отправимся поищем?

— Он приказал ждать его здесь, — Уна непреклонно дёрнула плечами, давая понять, что не желает продолжать разговор.

— Но, стал быть, солнце уже высоко!

— Ждем здесь! — после этого приказа споры прекратились, а к Зандеру опасались обратиться все, даже проводница, что стояла в стороне с мрачным видом, и тревожно глядела в джунгли.

Вдруг она вздрогнула. Варвар выхватил меч и встал, загораживая собой Саиду. Но из затрещавших кустов на поляну шагнул всего лишь Искандер со свежим ожогом на руке и коротким, странной формы мечом у пояса.

— Мы можем, наконец, идти? — вопрос проводницы повис прежде, чем кто-то другой успел открыть рот.

Паладин кивнул и спустя короткое время уже терпеливо отвечал на вопросы, задаваемые его друзьями. При это он не сбавлял шага, держась след в след за проводницей. Наталия была единственной, кто, казалось, ничуть не интересовался случившимся у великого дракона. Она сразу направила отряд дальше, и прочим пришлось расспрашивать на ходу.

Наталья шла очень быстро. Давалось ей и прочим это всё с большим усилием, так как воздух становился плотнее. Дышать делалось тяжелее. Саида уже давно выбилась из сил и шла в конце отряда, не в силах поспевать за длинноногой проводницей. Чем дальше, тем всё отчаяннее восточная девушка ждала объявления передышки, но паладин, единственный, кто мог объявить о привале, сам почти бежал вслед за проводницей, стремясь как можно быстрее преодолеть этот путь. Видя затруднения подруги, варвар Мрай забрал у колдуньи её походный мешок и даже посох, чтобы той было легче идти, но Саида всё равно задыхалась. Впрочем, в отличие от прочих, она всё же меньше страдала от духоты и жары.

Лишь когда солнце уже далеко перевалило за полуденную черту, а перед глазами многих плясала зелень пополам с чернотой, проводник предупредила:

— Делаем привал через два часа.

— Я не могу больше! — отчаянно взмолилась волшебница, отгоняя от лица особо крупного мотыля. — Отдохнем хоть немного, совсем чуть-чуть…

— Нет, — жестко отрезала Наталья, но, бросив взгляд на страдающую девушку, добавила уже мягче. — Нельзя. Мы на Великом болоте. Пройдем за черту — сможем нормально дышать. Если не пройдем это место побыстрее, задохнемся.

— От чего? — Мрай недоуменно обвел взглядом пока что спокойные джунгли, так же неизменно окружавшие их.

Проводник дернула плечом, не ответив на вопрос, и Саиде пришлось страдать дальше. Варвар почти нес её на себе, но было ясно, что долго выдержать такой темп по такой погоде не сможет даже он.

— Я думаю, вот твой ответ, варвар, — спустя какое-то время указал вперед некромант.

Перед ними простиралось Великое болото.

Болото оказалось не просто большой грязной лужей, — это была целая река с озерами, заливами и густой растительностью на берегах. А над темной вязкой гладью вился дымок. Едва заметный, зеленовато-желтого цвета.

И у самого берега лежал человек. Это был воин, одетый в красные одежды, один из армии наемников; лежал и смотрел широко раскрытыми глазами в небо. На его теле не было никаких заметных ран, он, казалось, попросту уснул, забыв закрыть глаза.

Уна подошла ближе и тронула тело ногой. Сапог неожиданно легко стал погружаться в мягкую, разлагавшуюся плоть, и амазонка тотчас отпрянула назад.