В царстве Хадхула (СИ) - Гарин Александр Олегович - Страница 9

Какое-то время они смотрели друг на друга. Охотник не замечал этого, но крики, только что резавшие слух, смолкли, как по волшебству.

Король поднялся из своего кресла. Надменная маска его лица была абсолютно непроницаемой, но внутри Хадхул не был так спокоен, как снаружи. В том, что только что произошло у него на глазах, он увидел знамение — дурное знамение для себя и всего своего народа. В эту игру, что придумало он сам, нельзя было выиграть. Ни один человек еще не выиграл в эту игру.

Но двое истерзанных людей — маленькая жертва и ее избавитель, стояли сейчас перед ним, в ожидании… Чего?

Тяжелая стрела, пущенная через всю арену, вонзилась в каменную стену в волоске от лица короля и, выбив каменную крошку, упала на пол. За ней полетела вторая, третья…

Многоголосый крик из сотен глоток раздался оттуда, где за воротами стояли человеческие рабы. Он совсем не походил на те восторженные вопли, которые звучали здесь только что. Вслед за ним отовсюду заорали эльфы — и простые, и воины. Ночной воздух наполнился диким воем, воплями и звоном оружия…

Последним, что видел упавший на колени охотник, был сам король Хадхул, нелепо выгнувшийся из-за торчащей в спине рукояти собственного меча…

Хильды рядом с ним уже не было.

… Высокий юноша в медвежьей безрукавке с массивным луком и колчаном, полным стрел за спиной, неспешно подходил к крайней хижине на краю лесной вырубки. У его пояса был приторочен уже окоченевший заяц. Здесь его ждали. Седобородый муж, еще не старый, но уже давно переваливший за середину жизни, сидя на крыльце, неспешно поглаживал голову дряхлого слепого оленя, лежащего у его ног. Юноша кивнул ему, отвязывая зайца.

— Охота нынче удалась, как я посмотрю.

— Да какое там удалась, — с досадой бросил в сердцах молодой охотник, подвешивая добычу за ноги на специальную распорку. — Вот только это и подстрелил. Зверья по лесу нет вообще. Как распугал их кто. И ветра не было целый день. Ну, прямо напасть!

Бормоча про себя, юноша скрылся в доме. Седобородый усмехнулся, придвигая к себе распорку, и принялся обдирать подвешенную тушку. Спустя некоторое время юный охотник показался вновь, уже без оружия и мехов, в обычной замшевой куртке.

— Я беспокоюсь, дядя, — немного понаблюдав за работой седобородого, вдруг сказал он. — Я… я солгал. Ветер был. Я просто перестал его слышать. Я больше не слышу ни ветра, ни огня, ни воды. Даже… даже земля молчит ко мне! Ну, не молчит… они говорят — как говорили бы с любым, кто умеет слушать. Но совсем по-другому, чем раньше.

Седобородый, усмехаясь, продолжал свою работу. Наконец, заяц был ободран, а его шкурка — прочно натянута на треугольные жерди.

— Не знаю, отчего ты хуже стал слышать стихии, — наконец промолвил он. — Но могу думать — магия айлейдов уходит из этого мира вместе с их племенем. Неудивительно, что ты перестаешь слышать. Никакая сила не может существовать долго, если ее забывают.

— Тораринн! Тораринн, ты, наконец, вернулся! — невысокая для северянки рыжеволосая девушка с луком и стрелами в одной руке и меховым плащом, перекинутым через другую, остановилась перед изгородью, тяжело дыша от быстрого бега. При ее появлении юноша вдруг сильно смутился, что не укрылось от седобородого. — Игры вот-вот начнутся. Если ты сейчас не поторопишься, состязания в стрельбе пройдут без тебя! Ой, здравствуй, мастер, — поспешно поздоровалась она, поклонившись старшему.

— И ты здрава будь, Раннвейг. Иди, Тораринн, — не дожидаясь, пока его спросят, дал добро седобородый, весело поглядывая то на племянника, то на раскрасневшуюся девицу. — Покажи им руку человека и эльфийский глаз!

— Я вернусь до темноты, дядя, — пообещал юноша, срываясь с места, точно вихрь. В какой момент в его руках появились лук и стрелы, не могли бы сказать ни дядя, ни рыжеволосая охотница. Тораринн сходу перемахнул через изгородь, и они с Раннвейг быстро скрылись с глаз седобородого. Тот усмехнулся им вслед.

— Стало бы, сегодня мы опять с тобой ужинаем одни, старик, — пробормотал он, обращаясь к оленю. И запахнул свой меховой плащ усохшей, словно обгрызенной клыками какого-то страшного хищника, рукой.