P.S. моей ученице (СИ) - Дэй Каролина - Страница 103

— Что ты забыла здесь в такой поздний час? — подойдя ближе к моей девочке, спросил я, внимательно рассматривая ее сверху донизу. Она всегда выглядела прекрасно, даже сейчас, несмотря на синяки и ссадины, была красива, по-женски невинна. Мне так хотелось прижать ее к себе, почувствовать часто бьющееся сердце в хрупкой грудной клетке, но, вспоминая недавние слова исторички, тут же сдержался от нахлынувшего порыва.

Моя малышка молчала, стояла на месте словно статуя, не смея пошевелиться. Ты так рада меня видеть? Поверь, я испытываю обратные эмоции. Хотя, если бы ты сказала мне цель визита в спортзал, который я регулярно посещаю на протяжении нескольких лет, то моя реакция на твое появление, возможно, изменилась бы. Но она не произнесла ни слова и, видимо, отвечать на мой вопрос не собиралась. Если бы Вика хотя бы намеком дала понять, что появилась здесь по собственной инициативе, а не по чьему-то требованию, я бы не переживал так сильно, не придумывал бы воплощение плана, который придется применить. Если бы она не молчала, я бы придумал другой способ защитить ее от рыжей суки.

Но ответа не последовало…

— Пойдем, я подвезу тебя до дома, — кинул я, обойдя свою малышку сбоку и спускаясь вниз по лестнице, надеясь, что она пойдет следом и не станет кобенится. И я оказался прав. Она молча, без всяких пререканий спустилась следом за мной на улицу и села на переднее сидение моей машины, которая уже успела разогреться к нашему приходу.

Больше ни один из нас не произнес и звука. В какой-то степени я мысленно благодарил ее за это, ибо сейчас слова казались мне лишними. Вика молча глазела в окно автомобиля, рассматривая уличную слякоть, пока я вез ее до дома, а я поник в своих мыслях, размышляя, как лучше поступить и что сделать для спасения моей малышки. Ведь я любил ее, несмотря на обстоятельства. Мои чувства не угасали ни на секунду, да и ее, скорее всего, тоже, но действия, которые мне предстоит выполнить, раз и навсегда разведут нас по разные стороны баррикад. Больше я не смогу приблизиться к ней, не смогу легко-легко оставить свой поцелуй на клубничных губках. Она больше не будет меня ждать и умоляюще смотреть из урока в урок.

Вика больше не простит меня и не примет обратно…

Зато она будет в безопасности от той сумасшедшей. Может, рыжая сука до сих пор стояла возле ее дома и сторожила мою малышку. Хотя, подъехав к подъезду, а не по привычке к углу дома, никого подозрительного я не застал. Может, невнимательно смотрю? Или эта сука притаилась в самом незаметном для людского глаза месте? Скорее всего, так и есть.

— Стас, я все знаю, — прервала тишину Вика, повторяя текст вчерашнего сообщения наяву. И что же ты знаешь? Как я страдаю? Как пытаюсь защитить тебя? Как тяну время, дабы не сказать то, чего не желаю? — Об историчке, о ее шантаже. Ты не просто так хотел переспать с ней. Тебя принудили, — ответила она на первый мысленный вопрос. Я не задумывался о способности Вики к телепатии, не время сейчас думать о такой ерунде, даже произнесенную ею информацию, источником которой стал кто-то мне неизвестный, не брал в счет. Хотя предположения о сексе с училкой заставил проделать в желудке сальто и вывернуть наружу сегодняшний завтрак и обед. — Скажи что-нибудь, — умоляюще произнесла малышка, не ведая, о чем просила. Прости меня. Прости, любимая. Мне придется это сделать. Ради твоей безопасности. Однажды ты осознаешь эту жертву, но сейчас тебе лучше не знать ни о чем.

— Тебе придется забыть обо мне, — спокойно, не показывая свое волнение и нервозность, произнес я, не глядя в ее сторону. Почему? Потому что не хотел видеть удивленные большие мраморные глаза, становившиеся еще больше, не хотел замечать побледневшее, шокированное лицо.

Не хотел видеть ее страдания, которые бы отпечатались на моей физиономии…

— Ты шутишь? — спросила она, слегка повысив тон, хотя в этом не слышалось намерения застать меня врасплох. Скорее боль. Лишь она звучала в сладких нотках ее прекрасного голоса, искажая его не в самую лучшую сторону.

— Тебе будет лучше без меня, — мой голос не меняется, такой же спокойный, несмотря на ощущения накала страстей. Внутри вновь что-то разрывалось, связь с внешним миром терялась, а я постепенно превращался в робота, который мне так необходим. В бездушную машину, наплевавшую на чувства одной красивой девочки, сидящей рядом со мной.

— Тебе может быть лучше, но не мне, — внезапно выкрикнула малышка. — Ты изменили мою жизнь раз и навсегда. Ее не вернуть обратно. Я никогда не стану прежней, — продолжила она. Зачем? Зачем ты все портишь? Почему не может молча хлопнуть дверью моей машины и уйти домой? Почему не сдерживаешь себя и заставляешь меня чувствовать себя подонком? Хотя я и так ощущаю себя подонком, произнося ранящие наши души слова.

— Ты станешь, кем захочешь, — вновь включаю безэмоционального робота, не чувствующего ничего вокруг. Ни накалившейся обстановки, ни напряженного до предела воздуха в салоне, ни частого, слегка нервного дыхания одной малышки, сидящей справа от меня. Ничего. Возможно, мне нужно быть таким при ней? Нужно. Только мое сердце, быстро бьющееся в грудной клетке, требовало совершенно иного.

— Стас, объясни, к чему такие жертвы? Почему ты не делишься со мной? Пожалуйста, расскажи, — слышу прямой вопрос, на который не смогу дать ответ. И не дам. Не буду впутывать ее в грязные игры, не посмею очернить миловидный, поистине женственный и невинный образ моей малышки, исказив ее грязью рыжей ведьмы. Не посмею. Пусть она возненавидит меня, пусть презирает, но со временем поймет, как сильно я люблю ее, что готов пойти на этот риск. Риск больше никогда не приближаться к ней. Не чувствовать ее рядом, не ощущать красивые, пухлые губки на своих губах.

— Прости… — тихое, искренне сказанное слово прозвучало из моих уст не так эмоционально, как в голове. Но я знал, что более мне не придется ничего произносить. Это последняя капля, последняя возможность сплотить нас вновь и больше не разлучать. И я ею не воспользовался. Не захотел. Иначе с моей девочкой могло произойти нечто ужасное. А я этого не хотел. Она должна быть подальше от меня, по крайней мере сегодня. Сейчас. — Вика, прости меня… — напоследок произнес я. В пустоту. Потому что в салоне моей машины оказался лишь я один, а громкий хлопок двери лишь подтвердил мои догадки. Она ушла. Исчезла. Последовала моему плану.

Только от этого мне не стало легче…

Я смотрел, как постепенно Вика отдалялась от меня, шагала все дальше и дальше в новую жизнь. Да, я могу утверждать, что так лучше, что историчка больше к ней не притронется, пока я не загоню ее обратно в психушку или за решетку, но все это ложь. Я только что упустил свою малышку, любимую девушку, отправив ее в свободное плаванье. Возможно, через несколько лет я узнаю, что она встретила достойного молодого человека, а еще через парочку вышла за него замуж и родила прекрасных детишек. Мне останется лишь наблюдать со стороны за своей малышкой, понимая, что свой шанс я упустил. Прямо сейчас. Хотя мог поделиться с ней, рассказать, как я мучился все эти дни, как она мне нужна, и как я не хочу, чтобы она уходила. Возможно, она не поймет меня, зато я буду с ней честен, не обманывая во благо.

Сейчас я чувствовал себя обманщиком, заставившим насильно ее отогнать от себя несмотря ни на что. Несмотря на свою боль, разъедающую меня изнутри. Сжигающую все живое, что когда-то во мне находилось. Думал, что так будет лучше. Но Кому? Ей? Она сама говорила, что я изменил ее жизнь и все равно выбрал другой путь. Мудак! Какой же я мудак! Сука!

Боль. Тупая боль. Причем не физическая, особенно после удара кулаком по приборной панели. Духовная. Я не знал, что мне делать дальше. Уезжать не хотелось, пока она не исчезнет из поля зрения, да и не в состоянии я садиться за руль, несмотря на короткое расстояние. Хотелось напиться в стельку, а затем утопиться в какой-нибудь Москве-реке. Блядь! Даже сейчас, она не уходил из моей головы, стоя возле своего подъезда, будто решала для себя что-то. Все уже решено. Ты не сможешь ничего изменить. И я не смогу.