Водный мир (СИ) - Райот Людмила - Страница 3

Под наспех натянутой маской сурового борца с нарушителями проглядывает желание оказаться в теплой уютной постельке и продолжить, насколько возможно, прерванный сон. “А все потому, что настоящих нарушителей здесь почти не бывает”, догадываюсь я. Будни порта протекают тихо, спокойно, размеренно.

— Что у вас с глазом, къерр Андо? — тоскливо спрашивает атлант.

Ник удивленно (конечно, он же не видел себя со стороны!) моргает и непроизвольно тянется рукой к лицу, безошибочно находя кровоподтек. Саднит, наверное.

— Подрался из-за девушки. К нашему делу это не имеет никакого отношения, — къерр ослепительно улыбается и врет без малейших угрызений совести.

Капитан косо смотрит на меня. Интересно, поверит ли, если я тоже заявлю, что не имею к синяку Никеля никакого отношения? Вряд ли. Чувствую — не промолвив и двух слов, тоже умудрилась заработать себе вполне определенную репутацию.

— Но, ради всех жертв Потопа, я все еще плохо понимаю, что набилианец, атлант и землянка забыли в водном мире? Уверен, вы здесь не ради того, чтобы сообщить мне о новой дыре?

— Само собой, нет, — Никель встает и принимается мерить комнату шагами. Его костюм, черный с бордовыми подпалинами, напоминающий смесь байкерской одежды и делового стиля, поскрипывает; лампы оставляют на гладкой, почти кожано-плотной ткани, отблески. Расстановка сил меняется. Андо снова у руля: возвышается над капитаном, незаметно перехватывая инициативу над беседой и ситуацией в целом. Еще немного, и сам примется за допрос.

— Пару дней назад в вашей лаборатории исследований кротовых нор открылась вакансия. Ее сотрудники связались с набилианским филиалом с просьбой предоставить им толкового странника-алмаза. И мы готовы предоставить вам подобного человека. Понимаете?

— Не совсем…

Солидарна с капитаном — тоже перестаю что-либо понимать, на всякий случай напуская на себя загадочный вид: максимально невинный и, в то же время, уверенный. Вакансия в Атлантисе? Странник-алмаз? Разыгрываемое перед атлантом представление смущает неожиданным поворотом сюжета. Трагедия превращается в комедию. Фарс.

— Позвольте представить, капитан: Варисса — надежда всего интернационального сообщества иных. Участвует в секретных разработках, привлекается к государственным проектам, — на этих словах в голосе Никеля слышится явная издевка над озвученной версией моего исчезновения, — а также вовсю готовится к новой работе. Мы в Атлантисе из-за неё.

Все, что я чувствую, это дикий драйв, ненависть и восхищение. Это ж надо суметь: сделать из меня козла отпущения и одновременно отвесить столько комплиментов?

Атлант долго думает. Стрелка удачи поворачивается в нашу сторону: упоминание государственной организации становится последним доводом, помогающим ему принять правильное решение.

— Вы про лабораторию, что находится в Море Памяти? Это очень далеко отсюда, практически на другом краю планеты… Как вы туда доберетесь?

— О! Для человека с моими связями это не составит труда, поверьте, — Никель уже направляется к двери, но начальник спешит за ним, все еще сомневаясь.

— При всем желании помочь, къерр Никель, я не могу обещать, что все будет под контролем, обеспечить сопровождающих или помочь при установлении контакта с местным населением…

— Нет-нет, этого и не требуется. Для первого у Вариссы есть Тимериус, а для второго — я. Спасибо за сотрудничество! С представителем Колыбели Цивилизации всегда приятно иметь дело!

Никель протягивает капитану руку для рукопожатия, но тот не торопится отвечать на жест, с подозрением смотря на набилианца.

— А где ваши перчатки, къерр? Чтецы не должны появляться в общественных местах с непокрытыми руками. В этом наш мир ничем не отличается от вашего.

— Мои перчатки со мной, — Ник пожимает плечами, мол «не хотите, как хотите», и достает из нагрудного кармана перчатки — точную пару оставленных в Набиле.

Мы встаем, и капитан провожает нас за дверь, где ожидают (подслушивают?) выдворенные вон телохранители.

— Капитан, можно попросить вас? Одолжите мне во-от такую вещь, — Никель показывает на одного из охранников. — Землянка очень любит выходить из-под контроля.

Мы с начальником смотрим в направлении его руки. Оружие на поясе секьюрити больше напоминает сильно гипертрофированный предмет интимного обихода, чем дубинку для успокоения зарвавшихся туристов в Атлантисе. Не удержавшись, громко ржу, неприлично долго оглашая коридоры порта безудержным хохотом.

Капитан явно не разделяет нашего веселья и, когда мы уходим, еще долго смотрит нам вслед. Уверена, еще и защитные жесты для отпугивания злых духов делает.

2. Не зная броду, не суйся в воду

Винтовая лестница выводит нас в пустующий, вымерший на время ночного перерыва холл. Вестибюль напоминает о земных аэропортах — здесь также есть стойки регистрации, кафе, комнаты отдыха, ряды кресел для ожидающих своей очереди на прыжок. Разве что, вместо десятков приземляющихся и взлетающих самолетов — всего лишь одна дыра, поочередно встречающая и отправляющая связки путешественников в направлении Набил-Атлантис.

Хотя между двумя соседями существуют разногласия, порт функционирует стабильно, перемещая ученых, дипломатов, бизнесменов и туристов. Проход закрывается лишь дважды в сутки на промежутки по 4 часа, в остальное время от желающих покинуть или посетить водный мир отбоя нет. Это не Земля, живущая в почти полной изоляции от сообщества Сопредельных миров.

Никель останавливается около электронного табло с картой близлежащих вод, отметками глубин и расписанием движения судов. В центре схемы сияет окружность — порт, от которого в разных направлениях убегают золотистые змейки маршрутов. Интерактивная поверхность моря напоминает синюю поляну, усаженную разноцветные светлячками: то тут, то там вспыхивают красные, зеленые и желтые лампочки. И если некоторые из них подписаны, то о природе большинства из них приходится только догадываться. Моря Атлантиса кипят жизнью.

— Скоро рассветет. Мы можем подняться на поверхность и подождать пассажирский корабль. Первый отправляется через полтора часа, — Никель тыкает пальцем в красный огонек, соседствующий с изображением порта.

— И куда направимся? — Тимериус засовывает руки в карманы. — Ближайший рейс делает большой крюк, огибая материк с северной стороны. Нам же нужна южная.

— Ближе к суше можем пересесть на другой корабль и сменить маршрут. Лучше убраться отсюда поскорее, пока не нагрянули гости из Набила, или капитан не передумал.

Пока они обсуждают дальнейшие действия, я рассматриваю купол, нависающий над помещением вогнутой полусферой. С обратной стороны толстого, прозрачного пластика простирается ночное небо. Или не небо? Темный, местами синий, местами черный цвет создает ощущение чего-то более плотного, тяжелого и объемного, чем просто воздух. Справа и слева вверх тянутся четыре цепочки тусклых зеленых огней: то ли лестниц, то ли вертикальных шахт… Их свет, яркий у источника, быстро сходит на нет, словно растворяясь в густом тумане и образуя небольшие окружности с выраженным градиентом цвета: от изумрудного к насыщенно нефритовому. Шахты тянутся вверх, постепенно сближаются и соединяются в одной точке, свет тухнет, сливаясь с окружающей черной субстанцией…

Черт возьми! Мы под водой!

Недавние страхи наваливаются с новой сокрушительной силой, отдавая слабостью в ногах. Я нащупываю рукой ближайшее кресло и опускаюсь в него.

То, о чем я так долго мечтала и чего втайне опасалась, случилось. Я в Атлантисе. И будущее не то что размыто — не существует, растворено и неясно. Его не отложить и от него не скрыться. Настоящее уже запущено, стремительно отсчитывая мгновения, приближая нас к неизвестному.

— Днем купол смотрится куда эффектнее, — Тимериус спиной чувствует нахлынувший на меня ужас, оборачивается и улыбается, довольный произведенным эффектом.

— Какая здесь глубина?

— Не большая. Когда на поверхности светит солнце, его лучей хватает, чтобы раскрасить воду в ультрамарин.