Гостья Озерного Дома (СИ) - Ракшина Наталья - Страница 1

Перед матовой поверхностью большого зеркала стояли двое: юноша и старик. Юноша был спокоен, собран и полон достоинства: старик лучился радостным и деловым нетерпением, как любой ученый, получивший долгожданную возможность осуществить давно задуманный опыт.

— Верна ли формула? — Спросил молодой человек с ноткой тревоги в голосе.

— Несомненно! Формула проверена и подогнана под новые параметры, ваше высочество. Ваши параметры, и ошибки быть не может! — Ответил старик, слегка поклонившись. — Прибор также готов, поэтому можно начать, когда вам угодно.

Юноша вздохнул, как будто отгоняя последнюю тень сомнений.

— Мне угодно сейчас. Поторопитесь.

Незнакомое место

Марина Скворцова вскинула на плечо ремень тяжелой дорожной сумки и вошла в автобус. Ей досталось место на первом сидении, откуда можно было созерцать себя, любимую, в пыльном зеркале, находившемся в кабине водителя. Из зеркала смотрела девушка лет двадцати трех, светловолосая, голубоглазая, с высоким гладким лбом, прямым носом и именно таким подбородком, который привередливые ценители женской красоты называют «мужественным». Твердого рисунка губы умели складываться в приятную улыбку и упрямо сжиматься при необходимости. Лицо обрамляла аккуратная стрижка, удобная для всех случаев жизни — от выхода «в свет» до спортивной тренировки. Знакомые считали Марину спортивной девушкой, как, впрочем, и сама обладательница описанных достоинств внешности. Впрочем, многие девушки никогда не принимали Марину за соперницу, и вряд ли кто-то из родных и друзей дерзнул бы назвать ее красавицей, а сама она давно смирилась с этим фактом.

Развлечений в автобусе не предвиделось никаких, даже радио молчало, и пассажиры откровенно дремали. За два часа пути Марина успела поспать, изучить все наклейки и плакаты в полуоткрытой кабине водителя, и выслушать огородные подробности разговора двух бабулек, оккупировавших соседнее сидение. Наконец, автобус резко притормозил, двери распахнулись, и водитель басом объявил:

— Лагерь «Ветерок»! Выходят?

— Выходят, выходят…

Марина встала, подхватила свою сумку и, спустившись по ступенькам, вышла на залитую солнцем пыльную обочину. В нескольких метрах шумел лес, обещая прохладу. Бывший пионерский лагерь «Ветерок», а теперь «база детского отдыха», находился в получасе ходьбы от одноименной остановки. Когда-то Марина сама здесь отдыхала каждое лето, потом стала ездить в качестве вожатой на одну — две смены, если позволяла учеба в педагогическом университете, и даже проходила там летнюю практику. Теперь же она пребывала в лагере как воспитатель, инструктор по физической подготовке, и могла наслаждаться природой хоть три смены подряд, не считая зимних каникул.

Сейчас девушка возвращалась в «Ветерок» после недельного отсутствия (свадьба старшего брата и связанные с ней приятные хлопоты). Она откровенно переживала, не «разболтались» ли за это время ее подопечные… Конечно, дети не так уж изменились, просто настали новые времена. И если в бытность Марины тринадцатилетней девчонкой в сумках ее подруг нелегально находилась косметика, а у пацанов — самострелы или пачка стыренных у «предков» сигарет, то теперь у тинэйджеров обоих полов воспитатели находили пиво, презервативы или что похуже… Не всегда удавалось сразу отсечь поток подобной «контрабанды».

Тем не менее, дети Марину искренне любили, а отпетые хулиганы даже побаивались; и обидное прозвище «физручка», которое поначалу пытались озвучить отдельные подростки, быстро кануло в прошлое. Скворцова была мастером спорта по фехтованию, да и срезать словом могла очень, очень жестко… Правда, большой спорт остался позади, уступив место увлечению и — в какой-то мере — образу жизни. Марина рапирой не ограничилась, по выходным рубилась на мечах в клубе исторического фехтования. Конечно, подобные умения вкупе с легкостью в общении, полным отсутствием фальшивого менторского тона, которым «грешат» многие педагоги, и известной твердостью характера играли не последнюю роль в завоевании детских, в том числе и хулиганских, сердец. Сама Скворцова не задумывалась о том, что заставляло детей искать ее общества, да это было и не важно. Она искренне любила свою работу, и если бы убрать гору бумаг, поурочные планы и учебные программы, профсоюзные собрания, педагогические советы и прочие сборища, и не прикидывать скрупулезно остаток зарплаты до конца каждого месяца, она была бы просто счастлива.

Спустившись с пригорка в заросли лопухов, девушка ступила на тропинку… И тут неожиданно закружилась голова, на миг к горлу подкатила тошнота, потемнело в глазах. Марина никогда не страдала тем недугом, который часто констатируют врачи за неимением прочих диагнозов, то бишь «вегето-сосудистой дистонией», и очень смутно представляла, что это вообще такое, поскольку здоровья ей было не занимать. Она покачнулась и неловко опустилась на землю. Воздуха не хватало, в ушах гулко шумело. Неприятные ощущения продолжались от силы минуту, а потом так же резко прекратились. Марина посидела еще чуть-чуть, запоздало вспомнив, что оставила початую бутылку минералки в автобусе, и осторожно встала. «А, ерунда. Это от жары, да и сумка тяжелая», — подумала она и неторопливо пошла дальше. Впереди замаячил ручей, через который был перекинут шаткий мостик, а там уже до лагеря рукой подать… Как раз к обеду! Только вот мостика на прежнем месте не оказалось, да и ручей разлился до безобразия. Мысленно сетуя на руководство, Марина разулась и перешла ручей вброд. Затеять ремонт в разгар смены! В ближайшие выходные родительский день! Комментарии излишни, а некоторые так просто не произносимы.

Девушка присела на камень и, надевая кроссовки, немного поворчала, уже вслух. Успокоив себя таким нехитрым образом, она вновь водрузила ремень сумки на плечо и двинулась через рощицу к корпусам, которые вот-вот должны были показаться за поворотом тропинки… Еще один сюрприз: тропинка повернула в положенном месте, а корпусов — то и нет. Первой мыслью Марины было то, что она заблудилась. Но как можно заплутать на дороге, по которой ходишь много лет подряд?!

В полном недоумении девушка вернулась к ручью, рассчитывая спуститься вниз по течению и выйти к стадиону. Так будет дольше, но зато наверняка. Продираясь через кусты вдоль ручья в хлюпающих от воды кроссовках, она потратила в поисках бывшего пионерлагеря почти час. Ничего не нашла — ни стадиона, ни лагеря, ни старых теплиц, которым давно пора было показаться. Футболка взмокла от пота, в лицо лезли какие-то настырные мошки, желудок требовал еды, да и вес сумки как будто увеличился. Паники не было, основным чувством было недоумение: тут невозможно заблудиться, невозможно, невозможно…Марина достала из кармана сотовый телефон и попробовала дозвониться кому-нибудь из коллег-воспитателей. Бесполезно. Индикатор показывал полное отсутствие сети. Вероятно, водитель ошибся с остановкой и до «Ветерка» еще топать и топать… Подобная версия объясняла и отсутствие мостика: место похожее, да не то! Надлежало вернуться к трассе и выяснить, куда двигаться: назад или вперед. Но сначала — умыться.

Марина раздвинула гибкие ветки ивняка, наклонилась над водой и с удовольствием плеснула в лицо холодной водой из ручья. Пить тоже хотелось, но вряд ли это безопасно. Только не хватало подцепить инфекцию перед родительским днем… Поднимая голову, уставшая путешественница вдруг заметила, что на противоположном берегу сквозь зелень листвы виднеется какое-то строение. Удача! Сейчас все выясним… Перебежав ручей в безнадежно вымокших кроссовках, Марина направилась к желанной цели.

На аккуратной, округлой полянке стоял прелюбопытный, необычный дом: двухэтажная асимметричная постройка из темного камня, с двускатной черепичной крышей, резными деревянными ставнями на окнах и нарядным крылечком. К невысокому крыльцу вела посыпанная крупным серым песком дорожка, обложенная камешками. Слева от дома был разбит небольшой то ли цветник, то ли огородик. Никакого забора и признаков агрессивного охранного зверья при всей этой дачной идиллии не существовало, да и дверь была приоткрыта. Девушка поискала глазами кнопку звонка, не нашла, постучала по полированному деревянному косяку костяшками пальцев, покашляла, выдавая свое присутствие хозяевам, никакой реакции не дождалась и вошла внутрь.