В постели с чужим мужем (СИ) - Рей Полина - Страница 12

Как бы там ни было, а договор уже был ею подписан. И он, Кирилл, непременно получит с нее то, что там было обозначено.

Закончив говорить, врач обвел их всех взглядом и спросил:

— Может быть, у вас есть какие-то вопросы?

Повисла пауза, которую первым нарушил Кирилл:

— Только один, Александр Юрьевич. Когда мы можем приступить?

— Если вы готовы, часть анализов можно сдать уже сегодня. Я выпишу вам направления.

— Мы — готовы, — отозвался Кирилл за всех. — Ты рада, солнышко? — улыбнулся он Эле нарочито-ласково и коснулся ее руки, оказавшейся странно-холодной.

— Очень, — ответила она и Кирилл, отпустив ее ладонь, встал на ноги, обозначив тем самым конец приема.

Дождавшись, когда Эля и Варя покинут кабинет, сам Волконский задержался на пороге и, внимательно посмотрев гинекологу в глаза, сказал:

— Ещё один вопрос, доктор. Вы уверены в диагнозе моей жены?

— Абсолютно, — Александр Юрьевич казался оскорбленным этим вопросом. — Я наблюдаю Элеонору не первый год и когда мы обнаружили ее проблему, я консультировался со многими именитыми коллегами, в том числе и зарубежными, но все приходили к одному и тому же выводу. Если вы желаете лично с ними побеседовать, я могу дать вам контакты…

— Нет, это лишнее, — ответил Кирилл и, попрощавшись, вышел из кабинета.

Варя попросту не была готова к тому, что на неё свалилось. Говорят, что судьба посылает только то, с чем можешь справиться. Это неправда. И Варя поняла это, стоило ей выйти из палаты реабилитационного центра и оказаться наедине с собой.

Она оказалась не готова.

К тому, что мама просто смотрела на неё, и Варе казалось, будто она пытается достучаться до человека, который не понимает ни слова. Варя что-то говорила ей, рассказывала о том, как пусто без неё дома, как она хочет, чтобы мама скорее поправилась, а она всего лишь смотрела в ответ. И на этом всё.

А потом Варя сбежала. Забрала сумку и ушла. И как только оказалась на улице — села на скамейку и разревелась. Видимо, мало ей было того, что пережила, когда отца не стало. Мало того, что была вынуждена согласиться на кощунственное предложение. Судьба не только посчитала, что она справится с этим, но и подкинула ей новых испытаний.

И вот теперь она осталась наедине с собой, с пониманием, что у неё на руках — тяжёлый инвалид, которым занимаются другие люди исключительно потому, что у Вари есть деньги. И с необходимостью пойти против самой себя и в итоге поступить так, как не поступила бы никогда, не случись с ней всего этого.

Как добрела до дома и скрылась за хлипкой преградой двери, Варя не помнила. Возвращаться в искусственно созданную Элей жизнь сегодня не хотелось. Там всё было настолько чужим, что Варю от этого воротило. Да и может она, в конце концов, просто побыть собой, в крохотной и плохо обставленной, но своей квартирке?

Первым делом, когда прошла в кухню, Варя достала из шкафчика бутылку вина, включила телевизор, чтобы хоть чем-то заполнить пустоту и, налив себе целый бокал, опрокинула его залпом. Не помогло. Даже эфемерное ощущение лёгкости не принесло с собой ничего, кроме чувства горечи, которое лишь разрослось и стало больше.

Варя уселась на диванчик и стала копаться в интернете. Ну должно же быть хоть что-то, кроме того, о чём она знала и так! Какие-нибудь новые методики, может, экспериментальные или что-то в этом духе?

Что-нибудь, что даст ей хоть каплю надежды.

Второй бокал тоже был осушен до дна, а вот опьянения, которого так жаждала Варя не последовало. Когда ею была прочитана очередная дурацкая статья, в которой бреда было гораздо больше, чем строчек, которые она занимала на экране телефона, Варя не выдержала. Сделала телевизор громче в бесплодной попытке не слышать внутренний голос, который твердил, что она поступает неверно, поднялась с диванчика и подошла к окну.

Её всегда успокаивал вид ночного города. Миллионы огней, спешащие куда-то машины и крохотные прохожие. Но не сейчас. Сейчас эта жизнь казалась насмешкой. Тем, что проходило мимо неё. Сама же Варя представлялась себе пойманной в чьи-то хитроумно расставленные силки, и от этого снова захотелось плакать.

Варя закрыла лицо руками и разрыдалась. Горько и безудержно, как плачут только люди, которые не могут справиться с тем, что на них свалилось. С экрана телевизора раздавалась какая-то разухабистая песня, а она ревела и ревела и не могла остановиться. Ровно до тех пор, пока не услышала:

— Варя?

Это был голос Кирилла — даже сомнения в этом не оставалось. И как только оказался здесь, да ещё и вошёл в её квартиру? Неужели она забыла закрыть дверь на замок?

— У тебя было не заперто, — подтвердил он очевидное. После чего подошёл ближе и всмотрелся в её заплаканное лицо: — Что-то случилось?

Варя знала, что это всего лишь дань вежливости. Понимала, что Кирилл наверняка заботится о ней скорее как об инкубаторе для своих целей, а не о живом человеке… и всё же сделала то, что ей сейчас было просто необходимо. Шагнула к нему, неловко обняла. Прижалась так крепко, как только могла. И снова расплакалась.

Сколько они так простояли, Варя не знала. Только вцеплялась в Кирилла, а он — осторожно обнимал её в ответ. В этом не было ничего, что желала получить Эля. Никакой попытки соблазнить или чего-то подобного. Просто Варе было нужно хоть чьё-то тепло, даже если знала, что в ответ получит ненастоящее участие.

Когда наконец отстранилась и вытерла слёзы, почувствовала на себе пристальный взгляд Кирилла.

— Ничего нового не случилось. У меня просто… мама в больнице.

Она отошла, словно их вот-вот могли поймать на месте преступления. Достала кофемолку, чтобы предложить Киру кофе.

— Просто мама в больнице? — уточнил он. — И давно?

— Нет. Недавно.

— Тебе поэтому нужны деньги?

Варя замерла, когда услышала этот вопрос. Нельзя, чтобы Кир заподозрил неладное. Нельзя, чтобы план Эли рассыпался, словно карточный домик, просто потому, что Варя была неосторожной.

— Не поэтому, — отрезала она. — А ты что здесь делаешь?

Она повернулась к Кириллу и взглянула прямо ему в лицо. Слёзы уже высохли, теперь она смогла взять себя в руки, чтобы контролировать каждое своё слово и действие.

— Ты не подходила к телефону.

— Эля обеспокоилась?

— Да.

— Я сегодня буду ночевать здесь.

Эти слова Варя произнесла с вызовом. Как будто Кирилл собирался посягнуть на её свободу и силой увезти к ним с Элей в квартиру. Но тот лишь пожал плечами и прежде, чем направиться к выходу, проговорил:

— Окей. Просто не пропадай больше.

И когда покинул квартиру, Варя вдруг поймала себя на совершенно дурацкой мысли. Она хотела бы, чтобы эти слова Кирилл произнёс совсем не потому, что он волнуется за инкубатор для своего будущего ребёнка. И это было очень и очень неправильно.

Было странно и алогично признавать это даже перед самим собой, но и отрицать того, что испытывал, Кирилл не мог тоже.

К Варе домой его пригнал исключительно страх. Непонятный, чужеродный и какой-то дикий по своей силе страх. Точнее даже — страхи. Они оплетали его нутро, точно скопище змей, и безжалостно жалили, заставляя испытывать беспокойство о том, что еще вчера он считал чем-то совершенно неважным.

Он боялся, что Варя передумала. Боялся, что она больше не вернётся. И больше всего — боялся своих собственных страхов, но не поехать за ней просто не мог.

Внезапно оказалось, что он настолько свыкся с мыслью, что именно эта девушка будет вынашивать их с Элей ребенка, что его пугало, что она может захотеть разорвать контракт. И хотя у него были все средства воздействия, чтобы принудить ее выполнить то, на что она добровольно подписалась, от мысли поступить подобным образом его отчего-то коробило.

И ещё он понял, что успел, как говорится, быстро привыкнуть к хорошему. К тому, что в ее присутствии его дом был больше похож на нормальное жилище, а не на выставку модной мебели. К ароматам простой, но оттого даже более желанной пищи, витающим в кухне. Даже к разговорам с ней, так кардинально отличающимся от тех, что были между ним и женой.